Сбылась мечта Яньки и Кирика. После окончания сельской школы комсомольская ячейка командировала их в областной город на учебу. В Мендур-Соконе открылась национальная школа, и Бакаш, как и все ребята, учился в ней.
Накануне отъезда, рано утром, Кирик и Янька в сопровождении учителя вышли на окраину Тюдралы.
Старый учитель был настроен сегодня как-то особенно торжественно.
Село осталось позади. Светило солнце. Его яркие лучи, купаясь в реке, сверкали в брызгах шумного потока.
Путники подошли к сложенному из серых камней маленькому обелиску, вершина Которого была увенчана звездой.
— Простимся здесь. — Сняв фуражку, учитель поправил засохший венок у братской могилы. — Учитесь, ребята! Будьте смелыми в науке, как и в жизни. Храните дружбу, любите Родину. Я старый человек и скажу вам, что нет ничего дороже на свете, чем Советская отчизна. Счастлив тот, у кого любовь к ней живет вот здесь! — Учитель приложил руку к сердцу. — Оберегайте, ребята, мать Родину от врагов, будьте стойкими борцами за коммунизм! — Он поочередно обнял ребят. — Прощайте! — И, ссутулясь, медленно зашагал по косогору…
Вечером к избе Кобяковых подъехал Темир. Он был в новой шубе и шапке, которые надевал в особо торжественных случаях.
— Эзен!
— Здравствуй, здравствуй, Темир! Проходи в передний угол. — Прокопий пододвинул табурет гостю.
Степанида захлопотала возле печки.
— Как у тебя дела на ферме? — спросил Прокопий.
— Хорошо. — Темир посмотрел на присмиревших ребят. — Дьяны-дьел? — спросил он Кирика по-алтайски.
— Да, в светлый путь! — ответил тот радостно по-русски.
Вечер в сборах прошел незаметно. Утром, когда ребята поднялись, кони были уже оседланы и на столе приветливо шумел самовар.
За чаем Прокопий говорил ребятам:
— Когда приедете в город, оставьте лошадей у Ивана Печерского, у него и поживете. Он — военный комиссар области, знаете?
— Знаем.
Напившись чаю, все вышли из-за стола, уселись, по обычаю, на скамьи и несколько минут сидели молча.
— Ну, мать, пора им ехать! — Прокопий поднялся, поцеловал ребят и, в волнении, отвернулся к окну.
Степанида припала к Яньке, потом обняла Кирика и, вытирая слезы концом платка, сказала:
— Учитесь хорошенько, не ссорьтесь.
— Из-за чего нам ссориться? — Янька весело посмотрел на своего друга.
Кирик улыбнулся. Он был сегодня особенно счастлив. Школа! Сколько радостных дум и желаний связано с ней! Маленький алтаец, когда-то бездомный сирота, сын тайги, он будет теперь учиться наравне с русскими ребятами и вернется в горы образованным человеком.
Через полчаса ребята вместе с Темиром выехали из Тюдралы. Не отставал от них и Делбек.
Поднявшись на перевал, всадники остановились. Перед ними в лучах августовского солнца лежал Алтай, страна отважных людей, высоких таежных гор, шумных рек и природных богатств.
С вершины перевала сначала тихо, потом все сильнее и сильнее зазвучала песня ребят:
…Как весной на долине цветы,
Наша жизнь расцвела молодая.
Не увидим мы больше глухой темноты
На горах голубого Алтая.
Вторя голосам своих юных друзей, запел Темир:
Ярче самых больших костров
Полыхает зарница, играя.
В жизни нашей нет радостней слов,
Чем слова о цветущем Алтае.
Все три голоса слились в торжественный хор:
…Никогда не замолкнут в горах
Песни счастья о новом Алтае…
— Ну, друзья, до скорой встречи! — Охотник протянул ребятам руку.
— До свиданья, Темир!
Мальчики долго смотрели вслед своему другу и, когда он вместе с Делбеком скрылся за поворотом, вновь запели.
Далеко в долине, окруженной синей дымкой гор, Темир остановил коня и, приподнявшись на стременах, еще раз поглядел на перевал.
Но Кирик и Янька были уже далеко на большой дороге.