— Нет, наших много.
— Ну, смотри, как хочешь.
Вражда между горянскими ребятами, которые учились в начальной школе, и бойскаутами началась давно. Правда, до открытых стычек дело не доходило, но неприязнь к «лягашам» (так звали горянцы слобожан) нарастала с каждым днем. Сегодня, видимо, предстояла большая драка.
После уроков Худяков и еще два скаута улизнули в школьный переулок, где их ждали горянские ребята.
— Как только появятся «лягаши», налетай на них кучей, бей чем попало, а потом мы на выручку придем! — говорил Сема вожаку горянцев. — Только, чур, Викешу Булыгина не трогать. Кисель он, ни туда, ни сюда…
— Да мы его знаем, — раздалось несколько голосов, — тихоня.
— Смотри, «лягаши» ползут! — крикнул кто-то.
Скауты шли стройными рядами, ничего не подозревая. Сзади шагал Викеша.
— Бей лягавых! — скомандовал вожак горянских мальчишек.
Из переулка тотчас же выскочила, размахивая палками, ватага ребят.
Скауты яростно отбивались ранцами. Дрались они стойко, постепенно отступая к школьному забору. Слышался свист, ругань, кряхтение и удары.
— Бей скаутов!
— Лупи гужеедов!
Оправившись от первого натиска, скауты перешли в наступление.
Васька Поземкин, вожак горянских ребят, был сбит с ног. Здоровый скаут награждал его тумаками, сидя на нем верхом.
Горянцы поодиночке стали разбегаться с поля боя. На выручку поспешил Худяков с друзьями. Драка разгорелась с новой силой. Викеша стоял, прижавшись к степе какого-то дома, и наблюдал за свалкой.
Броситься на помощь скаутам он не мог, потому что дал слово Семке не ввязываться в драку. Стать на сторону горянских ребят тоже большой охоты не было. Размышления Викеши прервал полицейский свисток. Со стороны базарной площади, придерживая шашки, бежали двое стражников. Завидев их, Викеша нырнул в подворотню. За ним пролез Семка, и, перебежав двор, ребята оказались в огороде. Перескакивая грядки, они быстро добежали до сруба и спрятались там.
Отдышавшись, Викеша сказал тревожно:
— Ох, и попадет же нам за драку!
— Тебе-то что? — Семка лениво перевалился на бок. — Ты ведь не дрался. Да хотя бы и ввязался, простили бы, а мне влетит.
Викеша приподнялся на коленях и пристально посмотрел на своего друга.
— Что уставился? Не понимаешь, что ли? — зло заговорил Худяков. — Сунет твой отец попечителю четвертную — и все в порядке, да и учитель берет у вас муку в долг. Я могу вылететь из школы в два счета, а тебя не тронут, — пытаясь скрыть волнение, Семка стал жевать какую-то соломинку.
Помолчав, он сказал примирительно:
— Ты, Викеша, на меня не сердись. Я все это со злости брякнул. Пойми, до экзаменов осталось только две недели, а меня исключат. — Куда пойду? У отца и без меня ртов хватает.
Семка лег на спину. Над срубом медленно плыли легкие облака. Было слышно, как перекликались петухи. В весеннем теплом воздухе столбиками кружилась мошкара. Где-то в переулке играла гармонь, и молодой голос выводил печально:
Трансваль, Трансваль, страна моя —
Ты вся горишь в огне.
Горюю я по родине,
И жаль мне край родной…
Викеша с Семкой прислушались к песне.
…Однажды при сражении
Отбит был наш обоз.
Малютка на позицию
Патроны мне принес…
Ребята долго лежали молча, отдавшись своим мыслям. Первым заговорил Викеша.
— Ты что думаешь делать после школы?
— Уеду в Челябинск. Там у меня дядя работает. Слесарем на заводе. Поступлю к нему учеником. А ты?
— Если тятя отпустит, тоже поеду в Челябинск, учиться.
— Вот это здорово! — Худяков хлопнул по плечу друга. — В самом деле, поедем вместе, а? На рыбалку будем ходить! Дядя пишет, что там рыбных озер уйма.
Викеша улыбнулся и подал Семке руку:
— Едем! Вот только не знаю, куда поступить… В Челябинске есть реальное училище, торговая школа и учительская семинария.
— Дуй в реальное.
— Я и сам думаю, но как тятя посмотрит. Скажет, становись к весам, принимай хлеб — и весь разговор.
— А ты скажи, что учиться хочешь.
Викеша безнадежно махнул рукой.
— Его не скоро уговоришь.
Ребята вылезли из сруба и разошлись в разные стороны. Семка зашагал по переулку. Викеша направился к центру слободы, где стоял отцовский дом.
На следующий день виновников драки вызвали в учительскую. Там уже сидел попечитель, несколько педагогов и отставной прапорщик Орлов. Семка несмело перешагнул порог учительской и, потупив взгляд, остановился.
— Твоя фамилия, мальчик? — притворно ласково спросил попечитель и, как кот, почуявший мышь, прищурился.
— Худяков Семен.
— Ты учишься в пятом?
— Угу, — промычал Семка.
— Будьте любезны, покажите мне классный журнал, — попросил попечитель Павловского. Тот подал.
— Тэк-с, тэк-с, — пробежав глазами отметки, попечитель побарабанил пухлыми пальцами по столу. — Учился ты отлично, вел себя хорошо. А теперь скажите, молодой человек, — перешел он уже на язвительный тон, — па-чему, с какой целью вы встали на сторону хулиганов и напали на бойскаутов? Па-чему, являясь членом молодежной организации, к которой благоволит наш монарх, вы допустили действия, не совместимые со званием бойскаута? Ответьте, пожалуйста.
Семка вздохнул и, опустив низко голову, промолчал.
— Па-чему молчите?
«Вот пристал, жаба», — подумал Худяков. Он чувствовал, что за вежливостью попечителя кроется какая-то каверза. «Не буду отвечать», — решил Семка.
— Худяков, — послышался рокочущий голос Павловского. — В драке с бойскаутами ты участвовал?
Семка продолжал стоять молча, он сосредоточенно вытягивал из рукава своей рубахи порванную нитку.
— Ты раскаиваешься в своем поступке? — не отступал учитель географии.
— А скажите, пожалуйста, молодой человек, какими мотивами вы руководствовались, нарушая устав и дисциплину отряда бойскаутов? — вновь вкрадчиво заговорил попечитель. — Считаете ли вы правильным свой поступок?.. Господа, — повернулся он к педагогам, — мне кажется, этот субъект, — указательный палец попечителя уставился на Семку, — вообще неисправим.
— Да-а, — протянул Орлов, — парнишка упрямый, но учится хорошо.
— Па-звольте, это же прямое попустительство по отношению такого хулигана, как этот мальчишка! — румяное лицо попечителя побагровело. Не стесняясь учителей, он вдруг заорал на Семку:
— Ты, паршивец! Молокосос! Вон отсюда! — вытерев вспотевшую лысину платком, попечитель в изнеможении откинулся на спинку стула.
Сжав плотно губы, Худяков вышел. Молча протиснулся через толпу притихших ребят и торопливо зашагал домой. Его нагнал Викеша:
— Ну что? — спросил он с тревогой.
— Похоже, исключат, — сумрачно отозвался Худяков и свернул в переулок.
Викеша понимал, что на душе у Семки нехорошо, что ему хочется побыть наедине со своими мыслями, и он вернулся в школу. Через несколько минут из учительской послышалось: — «Булыгин».
Когда Викеша услышал свою фамилию, он вздрогнул, машинально одернул рубашку и оглянулся на ребят, толпившихся возле дверей.
— Ты, Викеша, не трусь, — послышался торопливый шепот одного из них, — да и наших не выдавай, а то… — мальчик украдкой показал кулак.
— А ну тебя, как будто я не знаю. — Викеша сдвинул брови и решительно толкнул дверь учительской.
— Викентий Булыгин, ученик пятого отделения, сын местного хлеботорговца Степана Булыгина, — отрекомендовал Викешу Павловский.
— Тэк-с. Понятно, — кивнул попечитель. Просмотрев классный журнал, он поманил пальцем Викешу. — Подойди-ка, молодой человек, поближе.
Булыгин отошел от порога и встал возле стола.
— Зная вашего уважаемого родителя, я был удивлен поступком, который вы совершили. — Воодушевляясь, попечитель продолжал: — Как это можно понять: когда бойскауты, защищая честь своей организации, вступили в неравную схватку, вы оказались в стороне? Больше того, вы открыто высказывали свою симпатию к хулиганам, в том числе к Худякову. Чем это объяснить? Расскажите, как было дело?
Викеша, переминаясь с ноги на ноги, заговорил тихо.
— О драке бойскаутов с горянскими ребятами я ничего не знал. Я шел с Худяковым вместе из школы и видел, как на него налетел один бойскаут и ударил сумкой. Худяков дал ему сдачи, и между ними началась свалка. Тут подбежали другие ребята. — «Семку надо выручать», — подумал Викеша, и голос его окреп. Он посмотрел смело в глаза попечителю и продолжал: — Худяков здесь ни при чем. Его первого ударили. А драк я не люблю и не стал ввязываться. — Викеша умолк. Сидевшая у окна учительница одобрительно посмотрела на мальчика.
— Вести дружбу с Худяковым я не советую. Да-с. Вы можете попасть под дурное влияние. Не забывайте, что вы сын состоятельных родителей, да-с. О вашем неблаговидном поступке мы вынесем решение. Идите. — Попечитель уткнулся в классный журнал.
На следующий день объявили решение педсовета:
«Ученик пятого отделения Худяков Семен заслуживает исключения из школы. Но учитывая его отличные успехи, считать возможным допустить Худякова до сдачи экзаменов. Викентий Булыгин за то, что не оказал помощь бойскаутам во время их стычки с уличными ребятами, исключается на три месяца из отряда и лишается звания барабанщика».
Семка повеселел.
— Пускай исключают. Только бы экзамены сдать!
Радовался за друга и Викеша:
— Получишь удостоверение — поступай в любое училище! А что меня отчислили из отряда, так это даже к лучшему. Не глянутся мне эти бойскауты, ну их. — Викеша махнул рукой.
За две недели до испытаний ребята крепко занялись повторением пройденного. Булыгин даже забросил на время свои книжки и вместе с Семкой целыми днями читал учебники. Экзамены Худяков сдал на отлично. Не отстал от него и Викеша.
В июне друзья расстались. Прощание было грустным. Вернувшись из Долгой, где жили его родители, Семен зашел к Булыгиным. Викеша был дома.