Этот громкий призыв Арчибальда отвлекает всех от эксперимента и заставляет прислушаться.
Арчибальд (с воодушевлением). Существует три правила для ораторов: речь не должна быть вульгарной, речь не должна быть богохульственной и не должна подстрекать к агрессивным действиям, приводящим к нарушению мира!
Открытые рты слушающих говорят о предельно напряженной мозговой деятельности. Вдохновленный всеобщим вниманием, Арчибальд говорит громче.
Арчибальд. С 12. 00 можно услышать представителей неформальных групп, начинающих политиков и всевозможных чудаков! Посудите сами: в Гайд-парке выступали Фридрих Энгельс, Карл Маркс и Владимир Ленин. Дорогие горожане! Пришла пора и у нас в парке открыть место для свободы слова!!!
Тут к павильону подкатывает катафалк с надписью «Скорбь Черноморья», из которого двое грузчиков извлекают сильно смахивающую на гроб трибуну.
Трибуну устанавливают прямо напротив окошка для выдачи пива.
Арчибальд победно оглядывает собравшихся.Арчибальд. Малаклавский Гайд-парк объявляется открытым!
Он оказывается единственным человеком, который громко и откровенно радуется этому событию.
Но верному слуге Ее Величества хочется полной победы.
Он восходит на трибуну и, по-приятельски взглянув на Бенюка, произносит.Арчибальд. Хочу показать пример откровенности – это ведь я выпускаю на волю часть выловленной вами рыбы! Дело в том, что в цивилизованных странах только хищная рыба подлежит…
Арчибальд не успевает договорить.
С криком: «Я его убью!» – Бенюк срывается с места и кидается к трибуне.
На него бросается «верный оруженосец» Файв О’Клок.
Этим субботним днем жители Малаклавы с увлечением могут наблюдать интереснейшую картину – по главной улице несется живописная группа: Арчибальд, за ним Бенюк с впившимся ему в брюки, чуть пониже пояса, Файв О’Клоком, и замыкают процессию участники «пивного эксперимента» с намертво приклеившейся к задницам скамейкой.Похищение
Арчибальд смотрит на себя в зеркало.
Внешний вид далеко не «лордовский»: синяк под глазом, всклокоченные волосы, надорванный воротник рубашки.
В углу виновато повизгивает Файв О’Клок.
Арчибальд. Ваше Королевское Величество, сегодня ваш верный слуга вступил в сражение с превосходящими его численностью силами противника и, в результате неравной схватки, вынужден был отступить.
Смею вас заверить – это временно!
Свой долг я исполню до конца!Файв О’Клок подтверждает готовность следовать долгу чести – гавкнув три раза.
Вечер опускается на улицы городка.
Уже после ритуальной игры на волынке и соседских проклятий Арчибальду хочется вдохнуть морской прохлады.
Вместе с Файв О’Клоком он выходит на пустынную улицу и направляется в сторону берега.
– Куда ты? – кричит Арчибальд вдогонку погнавшемуся за кошкой Файв О’Клоку.
Молчание становится ему ответом.
– Ох уж эти инстинкты! – только и успевает произнести Арчибальд, как чья-то рука обхватывает его за шею, в то время как вторая прижимает ко рту платок, пропитанный сладко пахнущей жидкостью.
Арчибальд глубоко вдыхает, и ему становится хорошо и спокойно – все проблемы мигом проваливаются в какую-то глубокую темную яму.
В этот же вечер странная фигура, одетая в черное, сидя в лодке, приближается к сетям со свежим уловом.
Встав во весь рост, человек оглядывается и, нащупав в воде край сети, со словами «Я тебе повыпускаю!» – резко рвет сеть на себя.
То ли он не соразмерил силу рывка с весом сети, то ли просто поскользнулся в шатающейся лодке, но ноги его сами собой взлетают вверх, и Никита Бенюк летит в воду. Нужно бы все бросить и всплывать, но руки не слушаются и упорно сжимают сеть, туго набитую уловом. Тело Бенюка дергается, рот произносит превратившееся в пузырьки воздуха слово из шести букв, точно выразившее его нынешнее состояние, и все замирает.
Бенюку кажется, что он летит на серебряном воздушном шаре, только вверх ногами.
Вдруг он чувствует на своем плече чью-то крепкую руку. Широко открыв глаза, он видит перед собой лицо Коннорчука.
«Как я говорил выше, – говорит лицо, пуская пузыри, – хищную рыбу можете забрать себе, а остальную необходимо, как требует закон, немедленно отпустить!»
Последние два слова звучат, как приказ участкового.
Мозг вздрагивает и… подчиняется.
Руки, скованные этническим хватательным рефлексом, разжимаются и утопленник выплывает из небытия на поверхность.
Никита (сдавленно сипит). Бенюк не тонет!..
Он лежит с широко открытыми глазами и видит над собой только звезды.
Рот сам собой открывается, и из гортани вырывается то самое слово из шести букв, звучащее теперь по-другому – мощно и жизнеутверждающе!
Человек на скале глубоко вздыхает и тоже смотрит на звезды.Пропажа
В это воскресное утро жильцы дома по улице Энтузиастов, в котором проживает Арчибальд Коннорчук, спят долго и спокойно. Никто не будит их – волынка молчит.
Одна собачонка сгоряча гавкает, но никто не подхватывает ее порыва.
Молчат даже цикады.
У входа в ЖЭК № 3 толпится группка старушек, с которыми накануне секретничал Арчибальд.
Ровно в 10 часов утра среди собравшихся начинается некое замешательство.
Пора было начинать! А Арчибальда все нет!
Посовещавшись, старушки выстраиваются в шеренгу по росту, самая щупленькая из них приносит листы ватмана и чинно раздает по одному на два человека.
По сигналу разворачиваются лозунги, страстные и решительные: «Требуем запрета охоты на лис!», «Наши охотницы солидарны с английскими охотниками!», «Сохраним черноморскую лису для наших потомков!» и т. д.
Кто-то неожиданно затягивает пронзительным фальцетом:
«Хорошо! Все будет хорошо! Все будет хорошо – я это знаю!»
Старушки подхватывают и маршем двигаются в сторону автостанции.
Дойдя до угла, «демонстрантки» какое-то время топчутся на месте, оглядываются по сторонам и наконец совсем останавливаются.
– А куда идти-то? – спрашивает кто-то.
– Это знает только Арч…
Все шикают на чуть было не проговорившуюся товарку.
– Это знает только один человек! – поправляет маленькая старушка.
– Но его нет! Может, что-то случилось? Нужно разобраться! Айда к нему!
«Протестующие» разворачиваются и направляются к Арчибальдову дому.
В салоне «Голубая лагуна» Клавдия и мастер педикюра курят у распахнутого окна.
Узрев «демонстрацию», проходящую мимо, мастер педикюра замечает:
– О! Творческая молодежь! Отряд Арчибальда на марше! Опять чего-то требуют!
Клавдия (наполовину высунувшись из окна). А сам-то где?
Мастер педикюра. Настойчивые вы наши, куда маршируете?
Главная старушка. К Арчибальду Василичу! Домой! На «акцию» не явился, такого еще не бывало!
Мастер педикюра. Может, действительно что-то случилось?
Клавдия. А что? С него станется! Доигрался!Она быстро снимает халат и, бросив на ходу:
– Я скоро! – мчится вслед за старушками.
Возле павильона «Усталая подлодка» Никита Бенюк уже в пятый раз излагает историю своего чудесного спасения. Желающих послушать немало – продавщица наливает бесплатно, по случаю вчерашнего казуса со скамейкой.Никита. И тут Арчибальд мне говорит: «Нам будет тебя не хватать!» И слезы в два ручья!
Слушающий. Какие слезы под водой?
Никита. Горькие!В этот момент из-за угла появляется отряд старушек. Они напоминают стайку встревоженных, о чем-то кудахчущих курочек.
Никита (завидев старушек). О! И этим придется рассказывать!..
Но отряд дефилирует мимо. Это глубоко обижает Бенюка.
Никита (деликатно). Вы куда, трухлявые?
Главная старушка. Арчибальд пропал!
Никита. Как это пропал? Он что, не выплыл? Да он же мне жизнь спас! А сам утонул?!Никита, растолкав толпу, несется совершенно в другую сторону – в сторону моря.
Тем временем настырные старушки своим визитом лишают покоя весь дом по улице Энтузиастов.
Они долго стучат в дверь, потом зовут Арчибальда и даже поют под его окном песню – «Я к нему поднимусь в небо, я за ним упаду в пропасть, я к нему, извини, гордость…»
Все напрасно – Арчибальд не отзывается.
Молчит и Файв О’Клок.Клавдия (тихо). Cлучилось что-то плохое!
Тихая обитель
Первое, что видит перед собой Арчибальд, когда приходит в себя, улыбающееся лицо немолодого мужчины в очках.
Судя по белой шапочке – это доктор.
Доктор. Ну, наконец-то!
Арчибальд хочет ответить, но звука нет. Руки и ноги тоже не слушаются – складывается впечатление, что его привязали к кровати.
Доктор. Не волнуйтесь, неудобства временные! Я бы сказал, что это простая предосторожность! Нам сообщили, что вы неадекватны! Ферштейн? Вы по-русски понимаете?…
Сознание медленно, но неуклонно возвращается к Арчибальду.
Арчибальд (лепечет). А-а-а, как я сю-ю-ю-да поп-а-а-ал?
Доктор. Позвонили из «Белого дома» – сказали, что вы «большая иностранная шишка» и с вами нужно быть «поаккуратнее»! Я так себе и подумал, что по пустякам из «Белого дома» звонить не станут. Что, я не прав?!.
Арчибальд (робко). А можно меня отвязать?…
Доктор. Конечно можно, милый мой! Только если вы дадите честное слово, что будете вести себя прилично. А? Даете честное слово?
Арчибальд. Конечно, даю!
Доктор. Честное-пречестное?
Арчибальд. Слово лорда!
Доктор. О! Про это мы поговорим, когда я вас отвяжу!Как только доктор развязывает Арчибальда, тот сразу встает с кровати и начинает делать незатейливые упражнения, чтобы размять затекшие руки и ноги. Доктор на всякий случай протягивает руку к звонку в стене. Арчибальд проделывает всего несколько простейших приемов из богатого арсенала английского бокса, за которыми, бледнея на глазах, наблюдает доктор, и спокойно усаживается на кровать. Оба облегченно вздыхают.