Бетси, я не могу в такой одежде идти в Филармонию. Там будут люди в вечерних нарядах.
Бетси. Алексей, мы с Анной одеты – не к случаю!
Вронский. Девушки, в этой филармонии вы будете самыми нарядными и парадными! Приехали! Выходим!!!Место, куда они приехали, действительно мало напоминает классический образ филармонии.
Вронский. Это – «Джаз филармоник-холл»! Прошу любить и жаловать!
Компания входит в малый зал, там уже играют. Накурено и шумно. Вронский усаживает женщин за столик у выхода, что-то говорит официанту и машет кому-то рукой.
Вронский. Этот зал носит имя Дюка Эллингтона!
Анна. Почему?
Вронский. Здесь в начале семидесятых играл Элингтон!
Анна (Бетси). Это правда?
Бетси. Если Вронский говорит, значит правда! Ему можно верить!
Анна. Если бы мне несколько дней назад кто-то сказал, что я буду в Петербурге слушать джаз в исполнении русских, я ни за что бы не поверила! Это фантастика!Они слушают замечательную музыку и радуются жизни. Когда вся компания возвращается в отель, Анна берет Бетси и Вронского под руки.
Анна. Вы возвращаете мне родину! Я перед вами в неоплатном долгу!!!
Поздно вечером в холле гостиницы.
Бетси. Завтра, дети мои, вам придется гулять без меня! Я займусь делами – экспертизой картин и поисками следов бабушки. Аннушка, не забудь дать мне все документы. А ты, Вронский, надеюсь, справишься?! Вронский. Будьте покойны, Ваше Величество!!! Нескучной вам ночи!!!
Номер гостиницы. Анна с трудом сбрасывает верхнюю одежду и валится в кровать. Во сне она видит, как из дверей «Эрмитажа» выходят улыбающиеся папа, мама и бабушка; а в руках у бабушки большой поднос полный румяных пирожков. Телефон звонит долго и настойчиво, но Анна его не слышит.
Дональд слушает телефонные гудки и злится, обнаруживая, как в душе появляется чувство беспокойства.
Дональд (вслух) . Она устала и спит!
Анна проспала. Бетси забегает в номер.
Бетси. Анюта, ты проспала! Я уже уезжаю… Через тридцать минут в холле будет ждать Вронский.
Анна выбегает из лифта, на ходу надевая шубу, Вронский стоит возле большой вазы с цветами, держа руки за спиной.
Анна. Простите меня, ради бога, Алексей! Я проспала и мне очень стыдно! Вронский. Я сам такой – запросто могу проспать!
С этими словами он как-то забавно взмахивает руками и в них появляется маленький букетик.
Вронский. Это вам! Вы наш миллионный гость! Добро пожаловать в страну «Ленивию»!!!
Вронский. Миссис Карр, сегодня в разделе «Петербург – дитя любви» мы посетим несколько незабываемых романтических мест! А именно…
Анна. Хоть то, что я сейчас скажу, и не очень романтично, но зато правда – я не успела позавтракать!
Вронский. Какой я лопух! Ну, конечно, завтрак к ногам нашей дорогой гостьи!!! Из гастрономическо-романтических мест я знаю только «Макдональдс»! Подходит?
Анна. Мне все равно!
Над входной дверью написано «Маша и Медведь». Гостей встречают две забавные фигуры – сами Маша и Медведь.
Вронский. Я – не русский шовинист, но я не могу позволить тебе есть американскую еду! Щи да каша – пища наша!
Анна с удовольствием пробует настоящую «гурьевскую» кашу, о которой раньше только читала. Вронский, подперев голову рукой, наблюдает за Анной с блаженной улыбкой на лице.
Анна. Не надо на меня так смотреть, мне неловко! Это действительно так вкусно, и если бы не правила приличия, то я бы с удовольствием облизала ложку!
Вронский заходится смехом.
Телефон звонит, когда они уже в машине, – это звонит Сюзи, секретарь Дональда.
Сюзи. Миссис Карр, когда сможете, перезвоните, пожалуйста, мистеру Карру!
Анна. Боже! Бедный Дональд! Я – глупая ворона! Все забыла!!! (Вронскому.) Извините меня, Алексей! Мне надо позвонить!
Вронский. Вы хотите, чтобы я вышел?
Анна. Если можно?!Вронский и водитель стоят на тротуаре и молча курят, пока Анна разговаривает по телефону.
Анна. Здравствуй, дорогой! Я замоталась! Извини!!!
Дональд. Просто я начал волноваться!
Анна. Со мной все в порядке и тебе не следует волноваться! Как ты?
Дональд. Скучаю! Опять чувствую себя холостяком. Я вдруг понял – мне это не нравится! Правда, в клубе – мне все завидуют!Вронский уже успел замерзнуть, а Анна все еще говорит с Дональдом.
Наконец она выключает телефон и кладет его в сумку. Мужчины вскакивают в теплый автомобиль. Анна сидит молча и видно, что разговор смутил ее. Вронский что-то шепчет на ухо водителю и колеса начинают весело вращаться.
Они останавливаются около заснеженного парка. Это – Летний сад. По дорожкам медленно прохаживаются мамы и няни, везя перед собой коляски со спящими малышами. С небольшой горки съезжают на санках дети постарше. Как только машина останавливается, Вронский выскакивает и бежит в глубину парка. Он сразу замечает мальчишку постарше, извалявшегося в снегу и неистово затаскивающего санки на горку.Вронский. Пацан, сколько ты хочешь за свои санки?
Мальчишка измеряет Вронского глазом «опытного купца».
Мальчик. Пятьдесят баксов!!!
Вронский сует ему в руку деньги, берет веревку, привязанную к санкам, и мчится к машине. А потом он, как чумной, носится по парку, таща за собой сани – в них сидит Анна, задыхаясь от восторга и ледяного балтийского ветра.
Бетси стоит позади высокого старинного кресла, в котором сидит пожилой мужчина в очках. На столе перед мужчиной лежит небольшая картина и он аккуратно протирает ее тряпочкой, смоченной в каком-то маслянистом растворе.
Бетси. Венедикт Николаевич, милый! Мне очень нужны эти бумаги! Ну, что вам стоит?
Венедикт. Милая Бетси, сколько вам говорить: после дела Преображенских – я этим не занимаюсь!
Бетси. Что я слышу: Венедикта Малахова кто-то напугал!
Венедикт. Драгоценная, вам хорошо иронизировать – вас тут не было! Пока вы изучали Америку, многие достойные люди отправились изучать Крайний Север нашей необъятной родины.
Бетси. В Америке тоже было не сладко! Это дело для меня – вопрос жизни и смерти! Другого такого шанса уже не будет!Венедикт Николаевич, немного помолчав, смотрит из-под очков на Бетси.
Венедикт. Давайте еще раз посмотрим ваши картинки!
Вронский, как учитель, заложив руки за спину, вышагивает перед Анной, задравшей голову к крыше Зимнего дворца.
Вронский. Итак! Тот вид, в котором сегодня предстает перед нами Зимний дворец, он приобрел уже при Екатерине Второй. А вначале был построен «маленький домик» для торжественного обеда в честь бракосочетания Петра Первого и Екатерины Алексеевны. Зал, где пировали «молодые», украшен был венецианскими зеркалами. Через 12 лет, заподозрив в измене супругу, Петр привел ее в этот зал и сказал: «Ты видишь это венецианское зеркало? Оно сделано из простых материалов, но благодаря искусству стало украшением дворца. Я могу возвратить его в прежнее ничтожество!» И, размахнувшись, он разбил зеркало! Бывшая прачка, трофейная девка Екатерина, досконально изучившая нрав своего мужа, тихо ответила: «Но, государь, стал ли от этого ваш дворец краше?»
Анна смотрит на Вронского.
Анна. А вы, Алексей, ревнивы? Вронский. Я, конечно, не Петр, но некоторые черты Отелло в себе нахожу!! А что?
В ответ Анна лишь лукаво улыбается.
Дональд сидит у себя в кабинете и читает письмо от Шарлотты – своей первой жены.
«Я не стала звонить, а написала письмо – его можно прочитать несколько раз и запомнить то, что в нем сказано.
Мы с тобой подписали некий „меморандум о ненападении“ и я свято следую достигнутым договоренностям!
Однако жизнь вносит некоторые поправки в самые совершенные документы!
Нам нужно встретиться!
Когда и где, реши сам!
Твоя „Бывшая“.»
Дональд. Сюзи, закажите обед на две персоны в «Доме говядины», скажем, завтра в 17.
Голос Сюзи. Для вас?
Дональд. Для меня и моей бывшей жены!
Голос Сюзи. Хорошо, мистер Карр!
Анна и Вронский приближаются к широкой арке над Зимней канавкой, переброшенной от Старого Эрмитажа к Эрмитажному театру.
Маленький мостик Невской набережной достойно украшает это очаровательное место.
Вронский. Именно здесь, милая Анна, придворные дамы любили назначать свидания своим кавалерам!
Они восходят на мостик, и Анна, перегнувшись через перила, смотрит вниз.
Вронский. Осторожно! Здесь происходили не только радостные, но и трагические события.
Анна инстинктивно отстраняется от перил.
Вронский. Петр Ильич Чайковский, однажды прочитав заметку в газете о самоубийстве некой Юлии Перовой, которая бросилась в воду с этого моста от несчастной любви, вставил в уже законченное либретто «Пиковой дамы» сцену самоубийства Лизы на Зимней канавке!
Анна. А давайте, вы пригласите меня в оперу?!
Вронский. А давайте!!!Бетси чмокает Венедикта Николаевича в темечко.
Бетси. Вы – кудесник! Значит, в субботу?! Венедикт. Постараюсь! И, пожалуйста, до субботы не звоните! (Строго предупредил «кудесник».)
Бетси вылетает из парадного с радостным предчувствием скорой победы.
Вронский. Мы направляемся к последнему на сегодняшний день объекту из цикла – «Петербург – дитя любви». Вообще-то, куда ни глянь, повсюду памятники великой любви, которая строила этот город: Мраморный дворец – подарок Екатерины Второй фавориту графу Орлову; Таврический дворец – подарен императрицей князю Потемкину-Таврическому; Аничков дворец – Елизавета подарила своему фавориту графу Разумовскому и т. д.