Гильза почувствовал острую обиду: как же могли лагорийцы так обойтись с ней — навсегда отрезав девушку от родины?! С другой стороны его посетила крайне эгоистичная и довольно постыдная мысль: ведь теперь Лю навсегда останется в Москве! А значит…
Он сердито оборвал себя: ничего это не значит! Нужно, во что бы то ни стало, снять Барьер и предоставить каждому, кто способен к перемещению, возможность прибывать на Землю или покидать ее. Ведь с этого и начинается подлинная свобода и настоящее счастье. А как можно сделать человека счастливым насильно?!
— Как же так вышло, что вы не успели эвакуироваться? — сочувственно спросила Зина у Лю.
— Барьер поставили раньше срока, — пожав плечами, ответила девушка. Она держалась на удивление спокойно — сказывалось, видимо, аристократическое воспитание. — Наверное, или инквизиторы, или маги посчитали, что опасность слишком высока. А может, произошло нечто непредвиденное. Но об этом мы теперь все равно не узнаем.
— Как бы там ни было, нам в этом мире жить, — возразил Чигур. — А значит — бороться за этот мир. И если случилось нечто, что заставило Магистрат поставить Барьер раньше срока — мы должны выяснить причину.
Лю лишь молча покачала головой. Похоже, она не верила в успех такой борьбы.
— Самое худшее — что с нами нет Хороса, — невесело подытожил Чигур. — Сейчас как раз такая ситуация, когда его знания, опыт и мощь просто необходимы. Что ж, высшие силы ничего не делают зря. И если так суждено… Ничего не поделаешь, придется справляться самостоятельно.
5
Гильза изнывал от скуки. Который час он сидел в лаборатории Сан Саныча. Тому была поручена разработка более-менее эффективной защиты от воздействия эфирных тварей. А если получится — то и оружия. Но даже такой удивительный мастер, как оружейник «Линии», не знал, как подступиться к проблеме.
— Так ты говоришь, они так и не смоли подчинить себе твою волю… — задумчиво произнес Сан Саныч. — Это интересно. Очень интересно…
— Простите, но это вы сделали такой вывод, — вежливо поправил Гильза. — Я просто рассказал вам, как все было…
Он смотрел на кучу разбросанных по лабораторному столу сотовых телефонов. Чего только с ними не делали: некоторые были препарированы, некоторые сломаны, перемолоты в измельчителе, растворены в кислотах, многие — подключены к непонятным приборам, а к некоторым, словно к живым организмам, тянулись прозрачные трубки капельниц, заполненные бесцветными, зеленоватыми или же красными, как кровь, жидкостями. Хотя, нет… Похоже, это и была кровь!
Все-таки, трудно осознать, что мобильник — не столько электронное устройство, сколько посредник между человеком и эфирной сущностью, раскинувшей невидимые щупальца на тысячи километров. Что-то, вроде присоски, через которую жадная тварь высасывает аппетитную информацию.
Тут же, в прозрачном герметичном контейнере россыпью лежали sim-карты. На контейнере была большая наклейка с надписью:
ВНИМАНИЕ!
БИОЛОГИЧЕСКАЯ ОПАСНОСТЬ!
И соответствующий символ по центру. Сан Саныч полагал, что находящиеся в sim-картах личинки сотовых тварей стали гораздо заразнее и агрессивней, чем прежде. Гильза с содроганием вспоминал, как некогда преспокойно пользовался сотовым телефоном, позволяя невидимым пиявкам присасываться к беззащитному мозгу. Особенное же омерзение испытал, взглянув на этих тварей через электронный микроскоп, хитро настроенный на специальный диапазон. Подкрашенные радиоактивным изотопом призрачные нити действительно напоминали паутину, и в их то медленном, то в неуловимо стремительном движении было что-то неописуемо отвратительное.
— Да, да, ты легко отделался, — проговорил Сан Саныч. — Я сделал такой вывод на основе твоих же выявленных воспоминаний.
— После проверки на полиграфе? — кивнул Гильза, разглядывая проводки, опутавшие руки и голову. Мелкие провода стекались в толстый кабель, который змеился к системному блоку со снятым, будто содранная шкура, кожухом. Информация выходила на огромный, архаический монитор, мерцавший бледным зеленоватым светом.
У Сан Саныча не было столь продвинутой аппаратуры, как у Кшатрия в его центре. Последний действительно мог приподнять пласты воспоминаний и даже спроецировать их в изображение и звук, для всеобщего обозрения. Сан Саныч мог рассчитывать только на продвинутый «детектор лжи» собственной конструкции, который, не проникая в глубины сознания, мог, тем не менее, помочь допрашиваемому вспомнить глубоко спрятанные детали. Тонкие токи стимулировали мозг, из глубины памяти всплывали туманные образы, которые, и вправду, порой хотелось бы забыть.
— Продолжим! — решил Сан Саныч. — Попробуй-ка вспомнить все, что хоть как-то походило на атаку чужеродных сил.
— Попробую, — не очень уверенно согласился Гильза.
Сан Саныч щелкнул огромным черным тумблером. После такого можно было ожидать конкретной встряски — как на электрическом стуле. Вместо этого тихо зажужжала аппаратура, мигнул монитор, в местах прикосновения электродов легко защипало кожу…
…Он и раньше ощущал себя единым во множестве лиц — и почти всегда это было связано с телефонными звонками. Но теперь вспоминались забытые подробности.
Тихие голоса. Чьи это голоса? Человеку не ощутить их природу — слишком тонка структура этих существ, слишком неуловима их форма. Одни лишь голоса — но и этого достаточно, чтобы ощутить всю их злобную мощь.
Вскоре пришло новое ощущение — вязкое, сковывающее, словно его пытались окутать сотнями невидимых нитей. Он пытался высвободиться — и ему это удавалось, хотя и не без труда. «Нити» рвались с тихим треском, и голоса выли от ярости и бессилия.
Паутина.
Та, что плетут незримые твари, связывая воедино тысячи человеческих разумов — тонкими нитями, по которым, словно по проводам, струится из мозга пожираемая ими субстанция.
Человеческая мысль.
…А твари бросались на него все яростней, пытаясь пробиться в душу, захватить ее целиком, опутать, наконец, своей Паутиной — но, словно ужаленные, отскакивали обратно и в неистовстве срывали злобу на сотнях невинных абонентов.
Словно разум этого непокорного человека был защищен непробиваемой броней из несокрушимого металла.
Броней…
Из металла?
Догадка заметалась в мозгу, заставляя сердце биться сильнее, загоняя воспоминания обратно в пыльные подвалы памяти.
Пуля!
Ну, конечно же — серебро, древняя защита от самого разнообразного зла! Пуля, принесшая столько страданий, убившая воспоминания о прошлом, притупившая разум и волю — на этот раз она выступила в несвойственной ей роли.
Роли защитницы.
— Вот оно! — воскликнул Сан Саныч. — Пуля! Серебро!
Щелкнул тумблер. Аппаратура затихла. Но тут же отвратительно взвыл допотопный игольчатый принтер, из которого медленно поползла распечатка.
Сан Саныч взволнованно ходил по лаборатории, что-то бормоча себе под нос, размахивая руками, в своем белом халате, с растрепанными седыми волосами напоминая съехавшего с ума ученого.
— Как просто! — смеялся Сан Саныч. — Вот мы и нашли решение!
Гильза скептически посмотрел на оружейника и поинтересовался:
— Это какое же решение? Каждому — пулю в лоб?
Сан Саныч замер в недоумении. Потом, видимо, до него дошло.
Он приблизился к Гильзе, голова которого все еще была окутана проводами и датчиками. Схватил Гильзу за виски, принялся вертеть его голову, словно волейбольный мяч перед ударом, приговаривая:
— Да, да. Знаю — серебро у тебя в глубине черепа. Прямо под мозгом… Невероятно интересный случай!
У Гильзы на этот счет было другое мнение. Мало интересного в том, чтобы получить пулю в лоб. Пусть даже и серебряную. И он даже радовался, что в результате ему отшибло память: помнить о таком моменте он совершенно не желал.
— Так что будем экспериментировать — каким образом серебро противодействует атакам Паутины!
Сан Саныч вдруг замер, убрал руки с головы «подопытного», отошел на шаг, разглядывая курьера. Нахмурился:
— А может, серебро тут вообще ни при чем. Просто пуля в свое время заблокировала какой-нибудь нервный центр… Слушай, о чем тебе говорил Кшатрий? Ну, в тот раз?
Гильза не очень-то хотел вспоминать об этом.
Тем более, что знал не больше Сан Саныча. А Кшатрий — он уже далеко. Так что на его консультации уповать не следует.
— Пуля во мне сдерживает зло, — тихо сказал Гильза. — Мое внутренне зло. Так однажды сказал Кшатрий, и так же сказал маг Талерон. Но, может, она противодействует не только моему внутреннему зулу — но и тому, что стремится проникнуть извне?
Сан Саныч кивнул, помолчал, теребя подбородок. В толстых очках недобро сверкали отблески энергосберегающих светильников.
— И, тем не менее, попробуем варианты, — произнес оружейник. — Серебряные амулеты, серебряные накладки, серебряные сетки, а может, даже серебряные шлемы, хоть это и накладно. Правда, простая логика подсказывает, что серебро необходимо доставить в непосредственную близость к мозгу. То есть, без хирургического вмешательства не обойтись…
— Это исключено, — раздался решительный голос. — Пробуйте другие варианты!
В глубине лаборатории, как оказалось, тихо сидел Чигур. Наверное, по своему обыкновению, зашел незаметно.
— Конечно-конечно, — пробормотал Сан Саныч. — Будем пробовать. Но потребуется время, и нет уверенности, что будет положительный результат. Боюсь, что Гильза так и останется уникальным случаем…
— По крайней мере, на данный момент так оно и есть, — пристально разглядывая курьера, произнес Чигур. — Выходит, что ты, Гильза — наше главное оружие.
— Здорово… — без особого энтузиазма произнес Гильза.
— Знаю, что тебе непросто заниматься тем, что положено одним лишь регистраторам, — продолжил Чигур. — Конечно, ты еще не готов к этой роли. К сожалению, обстоятельства иногда вынуждают делать то, что на первый взгляд выше наших сил. А сейчас ставки слишком высоки.