А Южный берег так и вовсе обеспечен водой горных рек, текущей из карстовых пещер. Вкус этой речной воды так прекрасен, что с ним не сравнится, пожалуй, ни одно вино.
Фотографии пустынных пляжей имеют вполне прозаическое объяснение — все еще довольно холодно. Вода в море с трудом годится для тех, кто следует максиме: «Закаляйся, если хочешь быть здоров». Поэтому ехать в долгий отпуск в мае тому, кто хочет купаться, сюда, пожалуй, не стоит.
В этом главное отличие от той модели туризма, к которой Крым привык с Украиной. Для Украины это была зона шаговой доступности. В Крым можно было съездить. Прежде всего — на машине.
В России в Крым пока что «съездить» невозможно. В него можно только поехать. Запланировав заранее, основательно собравшись, нацелившись на весьма длительный срок.
Теперь сократится эффект воскресного переполнения курортов заскочившими на пару дней жителями Днепропетровска. Зато с началом сезона, и особенно в июле-августе, можно прогнозировать большое количество людей из России, которые будут находиться долго, ежедневно и, соответственно, будут довольно требовательны к месту своего постоянного пребывания.
Такое положение продлится до тех пор, пока Россия не создаст адекватные транспортные коммуникации в Крым — увеличится количество авиамаршрутов и будет введен в действие аэропорт Севастополя, появится мостовой переход, и пойдут машины и поезда.
Ну или (самое простое и быстрое развитие событий) — Новороссия по линии Харьков — Днепропетровск — Запорожье окажется в той или иной форме в дружественных России руках и восстановится нормальное автомобильное и железнодорожное сообщение.
С точки зрения туристической экономики крымчан, изменение схемы прибытия туристов имеет скорее минусы (впрочем, они не слишком напрягаются и полагают, что нынешний май не слишком малолюдней прошлого). Но вот с точки зрения отдыхающего тут можно усмотреть скорее плюсы. Не задыхаться в прелой толпе, не шагать через груды тел на пляже, не отправляться от дверей любимого кафе потому, что все забито, не выслушивать про то, что «у нас сейчас только группы», — все это бесценно.
Временное малолюдство — отличный шанс для развития высокого сервиса, который, быть может, будет дорогим, зато качественным и выигрывающим клиентов за счет этого качества, а не за счет «некуда деваться».
Еще исчезновение варварских толп протоукров существенно сказывается на ощущении уровня аутентичной крымской русской культуры. Гуляя по Гурзуфу вечером, я прислушался к живому шансону из ресторана и вдруг удивился: «Свеча горела на столе, свеча горела».
На следующее утро, остановившись перекусить у машины на одной из гурзуфских улиц, мы внезапно услышали откуда-то из-за закрывающих дом кипарисов, как кто-то мастерски играл Листа. После того как мы взобрались на вершину скалы рядом с Массандрой, пожилая экскурсовод (впрочем, скакавшая по камням как девочка) показала нам фантастическую панораму лесов, гор и моря и вдруг прочла стихотворение Зинаиды Гиппиус…
И это не говоря об уровне бытовой культуры. Здесь все невероятно предупредительны, вежливы и невероятно дружелюбны. Мы, привыкшие к рассказам о культурных европейцах и бескультурных наших, тихо приседали — большинство французского персонала покажется вам, по сравнению с крымской торговкой с рынка, отмеривающей вам белую черешню, просто развязными хамами, лишь вчера стянувшими санкюлотский колпак.
На мой вкус, сравниться с Крымом по уровню положительных эмоций может лишь Австрия. Но и ощущение от нее все же подпорчено Кончитой Колбасовой. Сравнить ощущение неги, охватывающее тебя в Крыму, с постоянным стрессом, который испытываешь, к примеру, на Лазурном берегу — попросту невозможно.
Как знать — пронеслась в моем наконец-то начавшем получать нормальное количество кислорода мозгу шальная мысль. Может быть, Крым, в конечном счете, станет точкой сборки и сбора нормальной русской интеллигенции.
Пространством обитания художественной и артистической богемы, местом, где ученые лихорадочно дописывают ночами свои диссертации, источником вдохновения писателей. Может быть, утраченная в XX веке нить, связывавшая нас с чеховским, шаляпинским, волошинским Крымом, наконец, вновь свяжется?
Опубликовано: «Взгляд» (vz.ru)
30 мая 2014
Часть IVТонкая красная линия
Шахтеры и невмешательство
Не знаю, какая из двух категорий ботов-псевдоохранителей отвратительней. Та, которая бормочет: «Америка нас заманивает, ни в коем случае нельзя лезть в Донбасс», или та, что скандирует: «Там некому помогать — шахтеры не восстают, а пиво пьют, к чему нам за них воевать?».
Наверное, все-таки вторая, поскольку первая категория может еще как-то сойти за «пикейножилетность». А вот вторая точка зрения — это конкретная злая подлость.
Ответ на эту мантру о шахтерах довольно прост:
— Почему мы должны вам помогать, если вы не восстаете?
— А почему мы должны восставать и бессмысленно гибнуть, если вы не помогаете тем, кто уже восстал?
Неправда, что Россия не взяла никаких обязательств перед русскими на Украине. Все прозвучало еще 4 марта, и очень четко:
«И вот когда мы это видим, мы тогда понимаем, что беспокоит граждан Украины — и русских, и украинцев, вообще русскоязычное население, проживающее в восточных и в южных регионах Украины. Что их беспокоит? Их беспокоит вот такой беспредел.
И если мы увидим, что этот беспредел начинается в восточных регионах, если люди попросят нас о помощи, а официальное обращение действующего легитимного президента у нас уже есть, то мы оставляем за собой право использовать все имеющиеся у нас средства для защиты этих граждан. И считаем, что это вполне легитимно. Это крайняя мера».
Именно опираясь на эту уверенность в поддержке России, Донбасс и восстал. Причем восстание в Донбассе имеет достаточный размах. Состоялся референдум, люди вступают в ополчение, погибло уже под сотню героев, еще больше ранено.
Кстати, друзья, прошу молитв о рабе Божием Сергее — отец моей френдессы в «Твиттере» из Луганска три дня назад тяжело был ранен в голову под Станицей Луганской и сейчас находится в коме. Когда он из нее вашими молитвами выйдет, ему расскажите, что Донбасс не восстал. Размах восстания достаточен, чтобы увидеть российскую помощь. А её не наблюдается. (Ополченец Сергей скончался через три дня после написания этой статьи — Е.Х.)
Приходится верить оптимистам на слово, что какая-то есть. Приходится верить западным аналитикам, что «Россия ведет гибридную войну, в которой ее след неуловим». Гибридная война — это замечательно.
Мы все за гибридную войну и за то, чтобы было побольше неуловимых мстителей, вооруженных отличным оружием. Но пока гибнут от авиаударов мирные люди, это значит, что помощи нет, ее недостаточно.
Никакая геополитика, никакой уход от санкций не оправдывают использования мирных людей в качестве пушечного мяса под размен. Никакие капиталы российских компаний не стоят мук луганской женщины с оторванными ногами.
Теперь объясните мне, почему те самые пресловутые шахтеры, глядя на то, как по сути оставили без помощи тех, кто уже поднял восстание, должны восставать и безоружными идти на заведомое самоубийство? Дураков нет-с…
И уж точно ни один из диванных писак даже близко не готов пойти на те риски и испытания, на которые уже пошли люди Донбасса — жить под бомбежками, со взорванными водопроводами, с банковскими перебоями и так далее…
Поживите денек-другой так. Да хотя бы просто поспотыкайтесь о мелкие неудобства вроде отсутствующих банкоматов в Крыму. И потом говорите о том, кто тут восстал, а кто нет.
То, что «невмешательство» в Донбассе есть явление антирусской политики, доказывается тем фактом, что поддерживают эту политику те и только те, кто раньше поддерживал любые другие изгибы антирусской политики РФ — мигрантизацию, ордынизацию, преследование русских националистов, полицейский террор, у кого «потерпевший сам себя убил, ударившись об асфальт» и «Рафик ни в чем не уиноуный».
Критикуя невмешательство, мы абсолютно правы — раз мы видим своих старых противников по ту сторону линии фронта.
При этом заметим, никакого вреда предполагаемой политике косвенной помощи наша критика невмешательства не наносит. Потому что, если помощь действительно оказывается в достаточном объеме, те, кто ее оказывает, об этом в курсе и совесть у них спокойна. Если же она не оказывается, то они ощущают наше давление, они осознают, что народ не простит им такой измены.
Напротив, лоялистские аллилуйи ведут лишь к появлению новых аргументов в руках сторонников национального предательства: «Зачем помогать, если и так все довольны? Вот Вася Пупкин написал статью о том, что наша политика наимудрейшая из всех мудрейших. Зачем при этом еще и беспокоиться созданием ПВО Донбасса».
В интересах российской политики в Донбассе и Новороссии формировать стопроцентно ястребиное общественное мнение, которое подпирало бы позицию нашей дипломатии. В интересах нашей дипломатии указывать западным партнерам, превратившимся в оппонентов:
«Вы требуете от нас невозможных уступок. Немыслимо, чтобы в Донбассе убивали русских, а большинство граждан нашей страны не требовало решительных мер и не отправляло добровольцев и помощь.
Требование к России, чтобы она подавляла порыв общества для помощи Донбассу, абсурдно в той же степени, в которой абсурдно требование к Саудовской Аравии, чтобы она не поддерживала мусульман, или к США, чтобы они не защищали права геев и Навального. Это очевидно невозможно».
И, напротив — формирование лоялистского общественного мнения, которое прославляло бы как «единственно мудрую политику» ту, которая декларирована Путиным на словах (а не ту, которая, будем надеяться, проводится на деле), не выгодно никому, кроме НАТО, то есть является национальным предательством.
Вы вот не помните, а я еще помню идиотов, которые 6 марта 2014-го заявляли, что Крым решением о воссоединении с Россией ставит «в неудобное положение» Путина, заявившего 4 марта, что Россия ничего такого не планирует.