ны, чтобы спокойно уместиться в одном теле. Они давно прошли тот этап, на котором не имели конкретной формы. Когда они были «бурунчиками», это еще могло прокатить. Но сейчас, неосторожно объединившись в почти взрослом состоянии, мои зверята никак не могли найти себе место. То один, то другой неосознанно стремились выделиться и проявить себя. И это причиняло им боль. Заставляло буквально разрывать их общую форму надвое.
Это их убивало.
— Нет, подожди, — хрипло выдохнул я, ухватив двоящуюся голову нурра обеими руками. — Первый… Первый, отзовись! Ты среди них самый сильный. Возьми управление на себя! Слышишь! Ты — лидер! Пусть остальные подчинятся!
От Ули пришла целая волна панических мыслей, среди которых я даже не смог с ходу разобраться, какие кому принадлежат. А зверь пошатнулся на широко расставленных лапах и устало помотал головой.
— Отзови их! Пусть уйдут в тень… или нет! Не надо! Так ты можешь их поглотить! Вы ведь живые, и у каждого из вас есть душа… дай им возможность занять какую-то часть тела! Как делают все шайены! Ведь вы сейчас — просто один большой шайен, только с восемью сознаниями вместо двух! Дай им свободу! Нет, не надо голов! — охнул я, когда вместо одной морды на спине нурра выросло еще шесть. — И лап не надо! Вы так не справитесь! Дай им… ну… вот хотя бы…
Мой взгляд сам собой упал на заинтересованно выглянувшего из-за плеча Изю, и тут меня наконец осенило.
— Точно! Первый, сделай-ка для каждого из них хвост! Пусть их сознания разделятся!
Нурр хрипло зарычал, но лечь на пол я ему не позволил. Напротив. Притянув беспрестанно меняющуюся морду поближе, я говорил и говорил, что нужно сделать. Заставлял меня слушать. Вынуждал смотреть в глаза. И Первый все-таки справился — избавившись от ненужных наростов, он нашел способ воплотить мою идею в жизнь. Так что ун через десять все лишнее с его туловища исчезло, голова перестала двоиться, вместо множество глядящих в разные стороны глаз на морде осталось всего два. Зато с тыла чешуя вытянулась, сползла вниз семью гибкими полосами, после чего каждая из них обзавелась на конце зубастым, как у меня, утолщением. И только после этого зверь с облегчением выпрямился.
Клац!
Клац! Клац!
Я только хмыкнул, когда Изя с любопытством потянулся к неожиданно обретенным собратьям и тут же отдернулся, едва не став жертвой одного из них. Хвост, правда, быстро опомнился, сообразив, на кого зубы оскалил, и виновато уполз под брюхо хозяину. Но реакция все равно была впечатляющей. Изя даже за меня спрятался, чтобы его случайно не покусали. Остальные хвосты пока осваивались, задумчиво крутили «головами» и пробовали на прочность остроту зубов. Двое зачем-то взметнулись вверх и вытянулись трубой, настороженно крутясь в разные стороны. Один выглядел сонным. Это, наверное, Третий: из всех моих зверей он больше всех любил поспать. А один казался заметно короче остальных, благодаря чему я безошибочно признал в нем Седьмого. Восьмой, как и раньше, был самым здоровым. Кусался, как всегда, вечно голодный Второй. Пятый и Шестой по привычке переплелись друг с другом. Но в целом, как мне показалось, проблема решилась. Новоявленный шайен у нас получился страшненький, хотя и довольно здоровый.
— Ну? Как ощущения? — осторожно поинтересовался я у Первого.
Нурр покрутил головой и, оглядев обновленного себя со всех сторон, благодарно лизнул меня в щеку.
— Ур-р!
— Вот и отлично. Ули? Как там остальные? Справляются?
В ответ меня накрыла волна радости, облегчения и покоя.
— Фух, — выдохнул я. — Главное, чтобы вы потом смогли разделиться без нехороших последствий.
«Смогут, — пришло от Ули уверенное. — Сначала защита. Форма — потом».
Вот и ладненько.
Освоившийся нурр тем временем попробовал пройтись по комнате, еще не слишком ловко управляясь со своим новым телом. Пару раз его при этом заносило. Один раз он споткнулся и от неожиданности плюхнулся на зад, словно неуклюжий, только-только вставший на лапы котенок. Хвосты при этом так и норовили за что-то уцепиться или вонзить зубы в разбросанные по полу вещи. Порой они путались, однажды Второй и Третий даже вцепились друг в друга, будто не могли поделить территорию. Конфликт мы, конечно, совместными усилиями погасили, хвосты расцепили, по маковкам всем надавали, чтобы мелкие не ссорились. Но все равно на привыкание понадобилось время, по истечении которого Ули с радостью доложил, что теперь его братья готовы к бою.
Торопливо доедающая содержимое одного из коробов Пакость при виде нового члена нашей команды одобрительно замычала, продолжая пихать в себя все, до чего могла дотянуться. Противоядие она производить давно перестала и какое-то время назад перешла на «Слезы Аимы». А к тому моменту, как мы закончили с Первым, перед коробом лежала аккуратная горка фэйталовых «жемчужин».
Изя, улучив момент, жадно хватанул их пастью и тут же заглотил, пока я ловил мух и следил за улишшем. А когда я мысленно щелкнул его по носу, хвостяра в качестве извинений отобрал у возмущенно раскричавшейся нурры остатки золотого кубка и со смущенным видом вручил мне.
Мол, извини. Тут еще немного осталось.
Кубок я, разумеется, съел — чего добру пропадать, раз мы все равно уходим? А потом повернулся к магической «решетке», от которой меня отвлекли своевольные нуррята. Перешел на изнанку, не забыв при этом сказать Изе, чтобы прихватил Пакость. Нагнулся подобрать валяющийся на земле «хвостик» фиксирующего заклинания. Прищурился при виде засуетившихся некко, которых, кажется, стало еще больше. Одобрительно кивнул, когда Первый громогласным рыком подтвердил свои намерения схватиться со всей этой многочисленной стаей. И…
Чуть не подпрыгнул, когда услышал позади знакомый смешок и ровный, неестественно спокойный мужской голос:
— Олег, а ты, случайно, ничего не забыл?
Я как ужаленный обернулся и с изумлением воззрился на стоящего возле стены собирателя.
— Шэд! Черт… какого хрена ты все время подкрадываешься?!
— Что, не рад? — нагло оскалился Шэдоу.
Я шумно выдохнул.
— Рад. Хотя если бы появился на пару ринов раньше…
Собиратель только плечами пожал.
— Ты не звал. Я и не приходил.
— Хм. А что, можно было тебя позвать? И ты вот так взял бы и примчался на помощь бедному вселенцу?
— Все может быть. Но в этом не было необходимости — ты и без меня прекрасно справился.
Я скептически поджал губы, а вскарабкавшаяся мне на плечо нурра негодующе зашипела.
— Чего же ты тогда явился?
— Просто мне показалось, что ты собираешься сделать глупость.
— Я хочу отсюда уйти. Что в этом плохого?
— Хм, — с непонятной улыбкой посмотрел на меня сборщик душ. — А я бы на твоем месте сначала воспользовался шансом и прихватил с собой какую-нибудь полезную вещь.
Я насторожился.
— Ты считаешь, тут осталось что-то полезное?
— Ну, если ты ничего не нашел, это вовсе не значит, что тут совсем нет того, что могло бы тебе пригодиться. Если помнишь, заклятие позволяет вынести отсюда одну-единственную вещь. Вас здесь трое. А значит, каждому положена награда за то, что вы смогли войти и оказались достаточно сообразительны, чтобы суметь отсюда выйти.
Я переглянулся с хвостом.
Что за фигня? Мы вроде все тут осмотрели, что смогли — съели, что не смогли съесть — поломали и порушили. Но Шэд, наверное, зря не скажет. Неужто мы что-то проглядели?
— Не сомневайся, — по привычке считал мой безмолвный вопрос собиратель. — Это действительно тот самый тайник, которым до сих пор грезят большинство магов Ковена. По крайней мере, те из них, кто хоть немного знает историю и представляет, какой огромнейший пласт знаний и умений был утерян со смертью последнего настоящего «разумника».
— Эм… прости, конечно, но я ничего особо ценного тут не нашел. Книги — обычный мусор. Вещи — сплошное старье. Разве что кухонная утварь и домашние безделушки имеют какую-то ценность, но лично для меня они бесполезны. Поэтому я решил, что это ложный тайник. А настоящий на самом деле спрятан в другом месте. И если ты будешь настолько любезен, что дашь мне подсказку…
Шэд только усмехнулся.
— Ты уже довольно долгое время не тревожишь меня по пустякам и все чаще предпочитаешь жить своей головой. Меня это радует. Поэтому я дам тебе не одну, а целых три подсказки.
— Спасибо, — серьезно отозвался я. — Особенно если твои подсказки помогут отсюда выбраться.
— Способ, которым пользуюсь я, тебе не подойдет. Но выход есть, — удивил меня Шэдоу. — Чтобы им воспользоваться, достаточно найти старые строительные штольни. Затем спуститься на седьмой уровень и проследовать строго на восток, ориентируясь на метки зодчих. Вот такие.
Он сделал быстрый жест, нарисовав в воздухе сперва вертикальную черту, а затем очертив в верхней его части треугольник, обращенный основанием к палке. Получился этакий детский флажок.
— Острие укажет тебе дорогу, — пояснил сборщик душ, когда я вопросительно приподнял одну бровь. — В старые времена такими знаками обозначали выходы из подземелий.
Я озадачился.
— Зачем спускаться так глубоко? Я же видел карту — на ней есть более короткие пути.
— После взрыва, который ты устроил, в этой части лабиринта некоторые ходы завалило. Выбраться, конечно, можно, но для этого тебе придется порядком покружить по коридорам. А на седьмом уровне все тоннели прямые. Те, что затоплены под завязку, напрямую сообщаются с рекой, а значит, заслонки на них давно разрушились. Добраться до выхода труда не составит, особенно если ты воспользуешься изнанкой. Штольня, кстати, недалеко. Мимо нее точно не пройдешь. Ну а когда выплывешь, то порт, думаю, отыщешь без труда. Но я, собственно, не об этом хотел рассказать. Ты!
Шэд вдруг строго посмотрел на присевшего от неожиданности улишша.
— Поройся в тюках и найди вещь, которая содержит большую часть спрятанного в этой комнате фэйтала. Ты!
Его взгляд плавно переместился на воинственно ощетинившуюся нурру.