овок время готовила болты. Ещё часть занималась охотой. Часть отправлялась в дозоры. А нужна была ещё упряжь для лошадей. Обувь для бойцов и жителей, которых стало слишком много, и они постоянно добавлялись. Дозоры постоянно находили новых беженцев, и приводили в замок. В итоге у нас уже было более трёхсот человек гражданского населения. В основном — бабы и детишки. Оставлять их в степи на растерзание зрожей было нельзя. Но и в замке становилось пусть и не тесно, но достаточно многолюдно. Ещё сорок душ в плюс, это совсем уже не айс. И надо думать, что же с ним со всеми делать. Хлеба не было. Зерно трогать я запретил, иначе, уничтожив запас зерна, сеять было бы нечего. Питались в основном мясом, молоком, фруктами и лепёшками из муки желудей. Довольно сытной, но не очень вкусной.
Одно радовало — зима здесь не грозила. Два раза в год — осенью и весной — наступали сезоны дождей. И длились по две-три недели. А сами зима и лето были практически одинаковыми, что позволяло жителям снимать по два урожая, и объясняло то, почему люди шли в Пустошь даже несмотря на опасное соседство. За горами, в основной части Лесании, зима, пусть и не такая суровая, как в моём мире, всё же была. А сейчас близился осенний сезон дождей, после которого можно было сеять. Если только успеем к тому времени избавиться от зрожей.
Я неторопливо вышел из комнаты, и стал спускаться по лестнице. Эх, мне нравился мой замок! В большом зале, прямо напротив огромного камина, стояли красивый стол и скамьи. Здесь мы ели вместе с десятниками, ведуном и магиней. Кухня была сразу за залом. С третьего по пятый этаж всё было однотипно: узкий коридор, начинающийся от лестницы, и десять комнат на этаж — по пять в каждую сторону. А вот второй этаж разительно отличался. Коридор был пошире, а комнат поменьше — всего шесть штук, но сами они побольше. Причём вход в три комнаты слева был всего один, потому как сами комнаты были проходными и сообщающимися. Заходишь — здоровенная комната, и сзади, не видная от входа ещё одна дверь — во вторую комнату. Та поменьше, но тоже приличных размеров. А за ней, уже совсем с неразличимой дверью третья. Небольшая. И даже без окон. Благо, магические светильники не хуже электричества исправляли ситуацию с освещением. Справа на втором этаже были такие же точно три комнаты. Себе я забрал комнаты слева. В первой устроил что-то вроде кабинета. Во второй спальню. А третью приспособил под кладовку-хранилище. Благо, хранить уже было чего. Из первого похода я принёс почти тридцать тысяч рупьев. Пятнадцать тысяч после трат осталось со второго похода. Плюс ювелирные украшения тоже лежали пока в кладовке. В Лерен я их не брал, потому продать пока не смог.
Комнаты справа я отдал Эльзе с её подручными девушками Витой и Асей.
Ещё один вопрос касался экипировки. Кирасы чинились и подгонялись быстро. Но вот шлемы-кастрюли меня не устраивали от слова совсем. Что дубина, что меч с плоской крышки такого шлема не соскользнут. И даже если не проломят шлем, то шею сломают и контузят однозначно. Но мудрить и изобретать велосипед я не стал. Ещё в первое возвращение я откопал автомат и каску, припрятанные перед выходом из леса. Каску принёс Извару и сказал — шлемы должны быть такими! Кузнец похмыкал, покрутил современный шлем, и обещал попробовать сделать. И сделал, чертяка. Первые десять шлемов уже были готовы, и, по сути, ничем почти не отличались от моего. Ну, кроме веса, конечно. Изваровские в два раза тяжелее оказались. Зато и стрела от них отлично соскальзывала, и копьём, да и мечом трудно прорубить круглую со всех сторон каску — эволюцию инженерной мысли земных милитаристов.
Пока я спустился по лестнице, успел вернуться ещё один дозор. И сообщили, что замок мой обложили королевские войска…
Глава 16
— Серж, от имени королевы Лесании Изольды я предлагаю вам баронский титул. Замок у вас уже есть. Дружину набрать поможем. Сколько вы зрожей уничтожили с маленьким отрядом? Полтысячи? Тысячу?
— Две тысячи, — ответил я, — Если считать с Лереной.
— Вот-вот! Про Лерену и речь! В то время как барон Хоммельт, ныне покойный, отсиживался по лесам, вы выполнили за него его работу. И то, что дружина Хоммельта полегла в городе — и я, и королева! — граф Шеридан особенно выделил слово королева, будто показывая всю значимость сказанного, — Считаем вполне заслуженной карой за предательство подданных и короны. Уже если поставлен защищать, то должен либо защитить, либо умереть!
Я поморщился. Поступать на королевскую службу не хотелось катастрофически. С другой стороны и отказываться было неразумно. Трёхтысячное коронное войско под стенами замка — это вам не шутки. Да и граф — грузный, седоватый усач с широченными плечами и кустистыми бровями на шутника похож был мало.
— Серж, я понимаю вашу нерешительность, — продолжал увещевать граф, и махнул слуге, чтобы заносили кушанья. Всё это время мы общались в походном шатре под стеной моего замка, установленном как нейтральная территория для переговоров. — Но и вы поймите! Барон Хоммельт, которого вы блестяще убили на поединке чести, имеет очень много родственников там, в Лесании. А обычаи кровной мести никто не отменял. Но одно дело замышлять против никому не известного непонятного выскочку, и совсем другое — против барона, состоящего на службе Её Величества. Это уже коронное преступление, со всеми вытекающими. Понятно, что на дуэль вас вызвать никто не запретит, но вот отравить, ударить в спину уже не посмеют!
В это время слуга быстро расставлял на столике кушанья: стейки, картошка, салат какой-то. А после положил передо мной… вилку и ножик. А граф с интересом посматривал на меня, ожидая, что ж я предприму, увидев, как ему казалось, незнакомые мне предметы. Ха! Надумал жителя двадцать первого века вилкой напугать! Я кивком поблагодарил слугу. Когда граф предложил приступить к трапезе, взял вилку в левую руку, нож в правую, и стал нарезать стейк, как мама учила. Нарезав стейк, на тарелку положил немного салата и картошки, и принялся кушать, замирая от удовольствия. Всё-таки охотничья диета сильно вымотала. И тут посмотрел на графа и ох… уел меня граф своими выпученными глазами. Он смотрел на меня так, будто гора с ним заговорила, или верховного бога Виза перед собой увидел.
— Что случилось, граф? — невинным тоном спросил я.
— Ничего, Серж, — улыбнулся Шеридан, и развёл руками: — Вы умеете удивлять, только и всего.
И сам приступил к еде. Правда, по его несколько скованным и неуклюжим движениям было видно, что он вилкой владеет не столь хорошо, и пользуется ею нечасто.
Во время еды говорить о делах было верхом бескультурья, потому продолжили разговор мы, только откинувшись удовлетворённо с бокалами вина.
— Серж, — продолжал увещевать граф, — А ещё служба королеве — отличный способ скрыть своё прошлое и защитить себя от любых посягательств, кем бы вы ни были, и от кого бы ни скрывались.
Уж не знаю, что там граф надумал, но, по-моему, он меня чуть ли не опальным принцем теперь считает. Вот бы он офанарел, если бы знал, что у нас вилкой любой пользуется лучше их дворян средневековых. А я, прикинув все «за» и «против», решил согласится на предложение графа.
— Ваше сиятельство, я хотел бы уточнить некоторые пункты перед тем, как…
— Конечно-конечно, — закивал Шеридан.
— Дружина должна быть какой?
— Как правило, от ста пятидесяти до пятисот человек. У Хоммельта было около ста пятидесяти. Ещё столько же наёмников.
— Сколько платят дружине, и где мне брать эти деньги? Всё-таки даже триста человек — это прилично.
— Платят им, как и наёмникам, около пятисот рупьев в год. Некоторые меньше платят, некоторые больше. Дают наделы земельные. Помогают с домом. По-разному. Тут уже как договоритесь и как сами решите, а насчёт того, где деньги брать… Баронство даёт право на владение не только сёлами, но и городом. Лерен как вам? От замка до Лерена неделя пути пешими переходами. На лошадях вообще за пару дней добраться можно. Сёла придётся восстанавливать. Ну и Барум тоже. Королева готова выделить сто пятьдесят тысяч. Этого должно хватить на оплату прислуги и дружине первое время. Остальное — налоги с Лерена и с сёл. Когда они будут, конечно.
— И если будут, — хмыкнул я. — Сёла пока отстроятся, столько времени пройдёт, раньше чем через пару лет брать нечего будет.
— Потому королева и даёт сто пятьдесят тысяч. Года на два этого хватит. Зато мы готовы предложить ещё один неплохой бонус. Когда Барум отстроится, он тоже перейдёт под вашу ответственность и протекторат. А два города — это очень много!
— Сто пятьдесят тысяч, — задумчиво протянул я.
— Пятьдесят из них я готов отдать сразу же. Остальное именным векселем, и по нему получите в любом отделении королевского банка или банка гоблинов. Но лучше королевского, — поморщился граф, — Гоблины всегда дерут такие проценты…
— Хорошо, я согласен стать бароном, — развёл руки я. — А кто будет моим непосредственным сюзереном?
Граф даже не удивился, что я разбираюсь в тонкостях средневековой политики, которую нам вдалбливали ещё в школе с девизом: вассал моего вассала не мой вассал!
— В том и дело, — начал объяснять Шеридан, — Что бароны Пограничья напрямую подчиняются только королеве. Так принято давным-давно и на то есть множество причин. Но присягу королеве вы можете принести прямо здесь, в присутствии свидетелей. Документ на ваше имя уже готов и подписан.
— Так вы давно уже всё решили? — удивился я, — А если бы поединок выиграл Хоммельт?
— Искали бы другого барона. Но Хоммельт в любом случае бы не остался на этих землях. Заслуженно и с честью погиб бы в грядущих битвах.
— Кстати, про грядущие битвы, — мне выступать с вашим корпусом?
Шеридан развёл руками:
— Естественно. Мы знаем, где основная орда. Из пяти основных городов пограничья они смогли уничтожить Барум и Верн, сейчас идут на Берн. Там их и встретим. По докладам разведчиков их должно быть около пяти тысяч. Но у нас полторы тысячи отборной конницы. Ждать второй корпус времени нет. Если не уничтожим зрожей сейчас, они уйдут в степь на сезон дождей и растворятся. А потом вернутся вновь…