— Всё б пошло на старый лад. На недооолююю! За барона я иду и за волюююю!
— За барона я идууу и за вооолююю!
После песни бойцы, как заправские кремлёвские курсанты чётко печатали шаг, топая по пыльной степи. С распрямившимися плечами, выпяченной грудью. И горделиво поглядывали по сторонам. Вот, мол, мы, какие. Не просто так за меч взялись. И уже радостнее глотали пыль, не замечая усталость. Эту особенность строевой песни я ещё в армии подметил. Когда с марш-броска возвращаешься, или с учений. Еле живой вроде, и сил уже ни на что нету. Но стоит грянуть строевую песню — и откуда силы берутся? Эх, я из своих дружинников ещё таких залихватских бойцов сделаю! И Родину научу любить, в лице меня, и строевой устав назубок знать.
Агель тоже спешился, и, подойдя сбоку, проговорил:
— Вы уже устали меня удивлять, барон!
— Чем? — улыбнулся я магу.
— В старых книгах говорится о пении в строю. Но мы думали, что это для красного словца. А тут, оказывается, вот как оно было! Впечатляет, ничего не скажешь!
Я лишь развёл руками. А Прет Карильон тут же уцепился в меня, требуя научить этой песне его людей. Советник Тайной канцелярии так расчувствовался, что даже глаза у него заблестели:
— Особенно последние слова хорошие, — дрожащим голосом сказал Прет: — За барона я иду и за волю! У меня прям детство моё перед глазами прошло.
— Барон, — обратился я к нему, — Научу ваших людей обязательно! Не переживайте.
— Эх, не зря нас судьба свела, — прочувственно сказал Карильон, и, вскочив на лошадь, умчал вдоль строя.
Лишь Эльза вид имела несчастный и озабоченный.
— Что-то случилось? — спросил я у магини.
— Боюсь, что да, — грустным голосом сказала она. У меня аж в груди похолодело. А эта язва вдруг произнесла: — Теперь от ваших воплей из Пустоши вся живность сбежит!
Глава 9
— Барон, иногда я поражаюсь вашей недалёкости, если не сказать — тупости! — сухо сказал Агель. А я на это только плотнее стиснул зубы. Два месяца назад мы вернулись в замок. Я тренировал сотников. Те тренировали личный состав. Мои дружинники со щитами совершали чудеса ловкости и слаженности. А Агель тренировал меня. Иногда так, что зубы сводило.
Но нужно отдать должное — Агель был отличным магом и прекрасным учителем. Он быстро объяснил основы магии. Рассказал про внутренний источник. Как его наполнять и расширять. Как удерживать силу в границах. Всё то, чему Эльза так особо и не смогла меня научить за время моего знакомства с ней, Агель растолковал буквально за пару недель. Особенно, это касалось обычной магии, так как в рунной, спасибо Софосу, я всё же поднаторел неплохо. Руны были похожи на обычные составляющие уравнения. Ставишь разрыв-активация-удар, разрывается при ударе. Хочешь задержку между ударом и активацией — вставляешь руну времени и отводишь на такое расстояние, какое нужно. Захотел лечебный амулет? Берёшь и впечатываешь руны исцеление-прикосновение. Ну, или исцеление-трение. И закачиваешь силу магическую. А вот чтобы даже простенькое огненное копьё сделать, или так исцелить — не получалось у меня.
А Агель быстро объяснил, что нужно сжимать энергию внутри себя, преобразовывать в ладонях в нужную стихию и, фокусируя усилием воли, выплёскивать наружу. После двух недель тренировок у меня стало получаться. Но эффективность была практически нулевая. Мои огненные копья летели так неприцельно, что я с пяти метров вряд ли попал бы слону в задницу. Да и концентрации хватало на то, чтобы метров пять копьё пролетело и развоплотилось. А мне поставили чучело-мишень на расстоянии двадцати метров. Ну как я попаду, если мои заклинания до него даже не долетали? Агель злился. Нервничал. И иногда даже сквозь его нечеловеческую бесстрастность прорывалась досада. Вот и сейчас, увидев, как моё огненное копьё растворилось в воздухе метров за десять до мишени, он резко вскочил от досады.
— Барон, вы тренируйтесь до обеда. Чучело тут, на полигоне имеется. Всё что нужно для тренировки есть. А я пойду, пожалуй, чем-нибудь более полезным займусь, чем лицезрение одного недалёкого ученика, не умеющего сконцентрироваться нормально!
И с прямой спиной Агель утопал в направлении донжона. Я кисло посмотрел ему вслед. И намёк про чучело понял, и на себя злился. С другой стороны, маги тут обучение с трёх лет начинали проходить. Как только дар в них замечали. А мне, шутка ли, уже двадцать два года. Я сел на землю и стал размышлять, что же именно я делаю не так. Энергию концентрирую. Направляю. Но не летит она далеко. Другое дело с рунами. Понятно всё. Просто. Взять, к примеру, руну концентрации… Так, стоп! А что если?
— Яаааааааг! — заорал я так, что птицы, сидевшие на крыше и на деревьях в замке, с громким карканьем взлетели вверх.
Когда заместитель прибежал, я ему скомандовал:
— Тащи сюда цацки наши, и прихвати с собой Извара!
Через десять минут я придирчиво изучал мужские перстни-печатки.
— Маловат. Великоват. Тут не нарисуешь ничего. Вот, а этот в самый раз будет! Я выбрал золотой перстень-печатку, по размеру ничем не уступающий печаткам «новых русских».
— Извар, тебе предстоит великая миссия! — начал я «прокачивать» кузнеца. На этот перстень нужно набить руну!
— Хорошо, вашество, — покладисто ответил Извар. И тут же спросил: — А сами вы почему не сделаете? Как с камнями? С гранатами, то есть?
— Ну, мог бы сам — не звал бы тебя, — с досадой ответил я. — Софос научил, как руны на камень наносить. На дерево. Они прям впечатываются. А на железо только вплавлять нужно. А это месяц просидеть нужно. Или неделю. А ты в кузне инструментом сделаешь за час. Зря мы тебе по твоей просьбе в Лерене ювелирный инструмент отжали?
— Хорошо, вашество, — покладисто отозвался Извар. — Сделаю!
— Сделаешь, — согласился я, — А раз пришёл, сразу и про другое дело поговорим. Помнишь, я рассказывал тебе о гвардейских значках?
— Помню, вашество. Как броши, но не броши?
— Совершенно верно. Модницы броши прикрепляют просто заколкой. А я тебе сейчас покажу круче способ! — ну и нарисовал прямо на земле обычную булавку, которых в этом мире ещё не было. — От броши видишь, проволока? Она согнута должна быть. И другая, проколов одежду, под неё заводится. Понял?
— Понял, вашество, как не понять?
— Вот броши эти, которые знаками называются, сзади так и должны прикрепляться к одежде! Всё понятно?
— Понятно, вашество.
— По самой броши, я тебе, вроде, тоже всё объяснил. Кружок солнца, и два перекрещенных меча. Всё, иди, делай руну, и приступай к значкам! В помощники себе можешь пять человек взять!
— Вашество, да у меня работы полно! — заныл Извар, — Подков мало. Тяпки делаем на продажу. Оружие куём.
— Ты чего разнылся, Извар? — удивился я, — Я тебе два здания отдал?
— Отдал.
— Трое подмастерьев у тебя, как и просил!
— Так и работы, вашество! Мечей на всех сделай, — кузнец стал загибать пальцы, — Наконечники для копий сделай. Наконечники для арбалетов сделай. А конюхи бегут — Извар, орут, подковы нужны! А повариха котёл новый требует!
— Так, кузнец, — подпустил я металла в голос. И Извар замолчал. — Молот штемповальный сделал?
— Сделал.
— Ну, так иди и печатай значки! 500 штук из меди и 50 из серебра! Но вначале руны! Яг, а ты не скалься не стой. Иди с ним, принесёшь мне перстень, как руну набьёт Извар. А потом за тобой контроль печати знаков. Листы-заготовки давно сделаны, потому сроку вам три дня. Отвечаешь головой.
И злорадно заухмылялся, увидев пропавшую улыбку своего зама.
Ещё полчаса я старательно делал вид, что тренируюсь, а потом прибежал Яг с готовым перстнем. Я одел его на руку. Полюбовался. Подышал на него, потёр об рубаху. А потом сжал руку в кулак, наставил печатку на чучело, и энергию стал прокачивать через руну.
— Бум! — сказал я.
— Бабах! — Ответили мне ошмётки от чучела. И истошный визг двух баб служанок, выпершихся на полигон. Я очумело смотрел на догорающие останки чучела, и на хлопья догорающей ткани, порхающие в воздухе, будто чёрный снег.
— Это что сейчас было? — заорал Агель, появившийся будто из ниоткуда.
— Это я, — замямлил я.
— Что ты? Ты что, в чучело гранату кинул?
— Зачем гранату? — обиделся я, — Энергию направил. Из руки.
— Не может быть! — категорично заявил маг, — Ну-ка покажи!
— На вас? — злорадно спросил я.
— На бревне, по которому ты заставляешь бедных дружинников бегать!
— А бревно при чём? — удивился я, — Оно-то мне верит!
Агель нахмурил брови, и я понял, что лучше не спорить. Сжал кулак. Собрал энергию, направил в руку, и через руну выстрелил энергию в бревно. И опять прошептал «бум»!
Теперь моё «бум» даже Агель увидел. И его восторгам не было пределов. Он требовал ещё повторить, чтобы узнать, сколько раз я так «бумкнуть» могу. После опытов оказалось, что немного — раза четыре-пять, не больше. Потом энергию восстанавливать нужно было. Но Агель заверил, что и это просто отличный результат. А потом долго разглядывал перстень и удивлялся, как такая мысль до сих пор никому в голову не пришла.
Глава 10
— Яг, строй личный состав на плацу! — распорядился я. Даже у меня, циничного сухаря, настроение с утра было приподнятое. Дело я затеял огромное, и оно на девственных душах средневековых крестьян должно было оставить неизгладимое впечатление. А может, и на душах не только крестьян.
Пока десятники и сотники выстраивали мою дружину, я придирчиво осмотрел огромный стол с сотнями серебряных и медных значков. Даже Агель, Карильон и Курт с Максом были в тревожно-приподнятом настроении. Ещё бы! Я им три недели рассказывал, что будет грандиозное событие, которое они никогда не видели. Эльза, которая всё чаще ночевала в моих покоях, тоже с утра была нарядной и взволнованной. Сегодня я делал своих дружинников гвардейцами…
***
Уже три месяца, как мы вернулись в замок. Дел было сделано огромное количество. Мои дружинники стали не просто ополчением, кое-как узнавшим, что такое щиты. Теперь это было четыре сотни обученных, прекрасных бойцов. Я не стал изобретать велосипед, и тренировки полностью копировал из земной армии. С утра — пробежка и зарядка. Потом завтрак. После завтрака занятия со щитами. Строевая подготовка. Метание гранат. Обед. Потом уколы копьями. Фехтование на мечах. В строю и поодиночке. Барон Карильон вначале просто удивлялся. А затем взял книжицу, что-то вроде блокнотика, и стал делать туда заметки. А от моей полосы препятствий Прет вообще пришёл в восторг. Бревно. Забор. Лабиринт. Перекладины. Узнав, зачем я заставляю бойцов отжиматься и подтягиваться, опять восхитился. И стал записывать в блокнотик нормативы.