– Я всякую дрянь не подбираю, – заверил я хозяйку. – Только самую отборную и полезную в хозяйстве дрянь. Так что, полагаю, мы с Осирисом поладим… – После чего не отказал себе в удовольствии скаламбурить: – Спасибо и за наводку, и за водку, многоуважаемая! Скрести-ка пальцы на удачу – если дело выгорит, я тебя сегодня озолочу!
Кали презрительно фыркнула, но подняла все свои верхние конечности и показала мне аж восемь скрещенных пальцев – по два на каждой руке. Видимо, я ей все-таки понравился. Я же, отсалютовав хозяйке третьей стопкой, залпом осушил ее, метнул вслед выпитому вторую половинку огурчика и, придав себе уверенный вид, пошагал к указанному столику…
– Чего тебе? – Сириус, подняв глаза, оценивающе осмотрел меня снизу вверх. Его дюжий приятель, откинувшись на спинку стула, проделал то же самое с ленивым равнодушием сытого и потому неагрессивного хищника.
– Здорово, Осирис! Дело кой-какое к тебе есть!.. – заговорил я, косясь на сталкеров за соседними столиками.
– Сириус я, мать твою! Как звезда, а не как египетский бог! – поправил меня торгаш, но лишь для проформы, не повышая тона. Впрочем, я еще у стойки понял, что не буду послан им куда подальше – слишком добродушно и расслабленно он выглядел. – Да ладно, не напрягайся, не укушу… Чего за дело-то?
Во-первых, я нарочно переврал имя Сириуса, дабы он и окружающие лишний раз убедились в том, что я новичок. И во-вторых, выяснил таким немудреным способом кое-что о характере собеседника перед тем, как начну с ними пить. Многие сталкеры ведут себя спьяну, прямо как дети: становятся обидчивыми, легкоранимыми и порой лезут в бутылку из-за сущей ерунды. Сириус и его собутыльник были уже навеселе, но моя оговорка их не возмутила, и они не потребовали от меня извинений. И это хорошо. Значит, и в дальнейшем конфликт между нами также маловероятен. По крайней мере, из-за пустяка мы точно не поцапаемся.
– Есть тут у меня несколько интересных побрякушек, – начал я, присаживаясь на свободное место за столиком. – Артефакты или типа того… Могу поспорить, ты таких еще никогда в Зоне не встречал. Эксклюзивная хрень, можно сказать. И к тому же весьма полезная.
– Да неужели? – Сириус скептически хмыкнул и переглянулся с приятелем. – Но если эта хрень взаправду такая классная, чего же ты ее себе не оставил, а предлагаешь мне?
– Все просто: у тебя есть бабло, а у меня оно кончается, – ответил я. – И это для меня большая проблема, потому что оно кончается в самое неподходящее время. Прямо тогда, когда я дошел до единственного места в Зоне, где бабло не только можно, но и нужно просаживать.
– Что верно, то верно! – хохотнул барыга. – Без бабла на Обочине и скучно, и грустно, и некому руку подать… Ну давай, показывай, чего ты там так усердно нам рекламировал…
Никаких артефактов у меня при себе не было, поскольку розыск по-настоящему ценных из них отнял бы у нас непозволительно много времени. То, что я намеревался выдать за артефакты, являло собой фирменные «игрушки» из нашего арсенала вспомогательных спецсредств.
Одна за другой на стол перед Сириусом легли три вещицы. Первая была черным маркером для быстрой и грубой перекраски предметов. Точка, какую я нанес им на пепельницу, вмиг растеклась по ней и окрасила ее целиком, вместе с участком столешницы, на котором она стояла. Создалось ощущение, что между мной и моим покупателем разверзлась маленькая черная дыра. И вела она прямиком не то в неизведанные глубины космоса, не то в гиперпространство, не то еще в какое-нибудь зловещее измерение.
Второй из моего кармана была вытащена зажигалка. Ее вполне обычное на вид пламя имело, однако, одну любопытную особенность. Любая прикуренная от него сигарета начинала испускать дым, в котором уже напрочь отсутствовали табачные запах и вкус. Теперь этот дым мог вдыхать полной грудью, не кашляя, даже младенец. Но поскольку таковых в «Пикнике» не оказалось, испытывать шайтан-огниво пришлось на курящем приятеле Сириуса – Рупоре, коего мой трюк изрядно удивил и позабавил.
Самый эффектный номер я, разумеется, приберег напоследок. Извлеченная мною на свет хреновина походила на старинную флешку, увидев которую Сириус поначалу поморщился и протянул:
– Ну-у-у, эта штуковина нам хорошо знакома! Подобное добро мне каждый день тащат, так что я его скоро на вес покупать стану.
– Такое добро – вряд ли, – возразил я и сию же минуту доказал, что торгаш заблуждается.
Можно было провести рекламную демонстрацию и на ком-нибудь из моих собеседников, но я решил, что это будет недипломатично. Поднеся палец к губам, я намекнул Сириусу и Рупору, дабы они помалкивали. После чего указал им на сидящего за соседним столиком к нам спиной и играющего в карты сталкера. И, наведя на него металлический кончик «флешки», нажал на имеющийся у нее сбоку сенсор.
Через десять секунд ничего не подозревающий подопытный нервозно заерзал. А через двадцать, выругавшись, бросил карты, подскочил со стула и поспешил в уборную. Чтобы никто из посторонних ничего не заподозрил, я сразу же убрал коварный «артефакт» с глаз долой. А потом, заговорщицки подмигнув потенциальным покупателям, опять поднес палец к губам и жестом попросил их немного подождать, поскольку это был еще не конец.
Подопытный вышел из уборной спустя пять минут и, вернувшись за игровой стол, недоуменно сообщил приятелям:
– Блин, ерунда какая-то! Желудок скрутило, прямо невмоготу, думал, даже до очка не добегу. А на очко сел – вдруг все моментально как рукой сняло!
– В смысле что, вообще… ничего? – поинтересовался у него один из партнеров по игре.
– Абсолютно никаких последствий! – подтвердил тот.
– Не говори гоп, пока не пронесет, обожди немного, – глубокомысленно заметил кто-то с другого края карточного стола. – Супротив природы не попрешь. Раз и впрямь прихватило, теперь просто так не отпустит.
Забегая вперед, скажу, что больше в этот вечер наш подопытный с ураганной скоростью в сортир не бегал и подробностей о его посещении друзьям не докладывал. Впрочем, Сириус не стал настаивать на повторе эксперимента. Поглядев на разложенные передо мной «артефакты», он задумчиво побарабанил пальцами по столу и вполголоса проговорил:
– Занятные цацки, да… Особенно та, что Бомбиле чуть было нижний клапан не сорвала, хе-хе! Похоже, не зря я сегодня сюда приперся. – И поинтересовался: – Ну а как звать-то тебя, парень?
– Чапай! – гордо приосанившись, представился я.
– А настоящее имя? – подавшись вперед, осведомился Рупор, не сводя с меня сурового, испытующего взора.
– А на кой оно вам? – спросил я. – Чем вас Чапай не устраивает?
– Ты не юли, молокосос, а отвечай, когда тебя дружинник спрашивает! – поддержал приятеля торгаш. – Рупор здесь полномочный представитель законной власти! И на его вопросы ты, салага, должен отвечать правдиво, обстоятельно и без запинки! Какое твое настоящее имя, в последний раз спрашиваем?!
– Ладно, ладно, не кипятитесь! – пошел я на попятную. – Отвечу, разумеется, раз так надо… Шашкин Олег Борисович меня зовут. Это точно. Могу даже паспорт показать, если не верите.
– К черту твой паспорт! – Похоже, Рупор решил меня припугнуть и тем самым помочь товарищу, подавив во мне излишнюю строптивость и желание торговаться. – У нас свои каналы для проверки личностей имеются. Надежные, проверенные каналы, по которым мы враз пробьем, кто ты такой, с чем тебя едят, и из какой воинской части ты дезертировал! И если вдруг выяснится, что ты нам соврал, учти: больше ноги твоей не будет на Обочине! Лично проконтролирую! А может статься так, что ты вообще отсюда не выйдешь! Смекаешь, что к чему?
– Смекаю, конечно, как тут не смекнуть? – Я изобразил вымученную примирительную улыбку. – Вы здесь боссы, а я только мимоходом по делу забежал, да еще хотел выпить немного. И порядок ваш я не намерен нарушать, честное слово! Зачем мне с вами ссориться? Мне с вами гораздо выгоднее дружить, чем враждовать!
– Это хорошо, что ты такой понятливый, Чапай, – кивнул Сириус, вновь исполнившись великодушия. – Понятливые в наших краях живут дольше непонятливых, факт… Так где ты, говоришь, отыскал свои финтифлюшки?
– Так я же это… вроде бы ни о чем таком вам не говорил! – замямлил было я, но глянув на все еще хмурящегося Рупора, быстро поправился: – Да тут, совсем неподалеку. Возле Городища, что на полпути между Обочиной и тамбуром находится.
– Возле Болотного, значит? И с какой стороны Городища надо вести поиски?
– С северо-западной. Там еще развалины не то градирни, не то еще какой башни торчат. От них метров сто к западу есть роща автонов, а в ней – что-то типа просеки; наверное, биомехи ее прокатали. Так вот, в этой просеке я и подобрал свои артефакты. Далеко в нее, правда, заходить не рискнул. Защита у меня хреновенькая, а тамошние металлокусты тянутся к тебе с обеих сторон, словно намагниченные! А на них – Н-капсулы величиной с грецкий орех! Того и гляди, полопаются и своим дерьмом тебя с ног до головы обрызгают. Но, если надеть хороший скафандр и в ту просеку зайти, думаю, там еще много добра отыщется… Дайте мне напрокат такой скафандр, парни, а я вам за это целый мешок артефактов приволоку! Мой риск – ваши вложения! Прибыль пополам! Ну что, по рукам?
– Ишь ты, какой деловой! – воскликнул Рупор, стукнув ладонью по столу. – Да кто ты такой, скажи на милость, чтобы мы прямо сейчас все бросили и побежали искать тебе скафандр?
– Зачем прямо сейчас? Сейчас не надо. – Я притворился, что воспринял слова дружинника всерьез, хотя он откровенно надо мной насмехался. – А вот завтра или в крайнем случае послезавтра – это можно. И не только можно, но и нужно. Потому что если мы хотим собрать в той железной роще урожай, нам с вами желательно поторапливаться.
– Это еще почему? – насторожился Сириус. – Ты что, рассказал о своей плантации кому-то из наших конкурентов?
– Нет-нет, что вы! Однако мне точно известно, что кто-то в Зоне собирается нанести по Городищам серьезный удар и, похоже, выкорчевать их с корнем. И эти «кто-то» – точно не военные, а крутые и денежные ребята из местных: Ковчег или Орден.