– Да, Амазонка, представляю… Возможно, к тому моменту, когда мы приедем в столицу, я уже буду знать, где он, – Лидер улыбнулся. Он не стал объяснять, что два специалиста-хакера уже шерстят компьютеры московских гостиниц… Конечно, никакой уверенности, что Таранов остановится в гостинице, не было. Но запросто может и остановиться: денег полно, и ксива у него чистая… спецы заверили, что если мужчина с документами на имя Немыкина или дамочка по фамилии Маллер остановятся в гостинице, то они обязательно их обнаружат. Лидер спецам верил. Но еще больше он верил в собственную интуицию и удачу.
Поезд набирал скорость, вагоны чуть-чуть покачивались.
– А наш объект – он что за конь? – спросила Ирина.
Лидер посмотрел на нее очень внимательно… сказал:
– Ты его знаешь.
– Знаю? – удивилась она.
– Да, Амазонка, ты его знаешь… Это Африканец.
– Это Африканец, – произнес Лидер, и сердце у Ирины оборвалось. Ночь она провела без сна.
«Красная стрела» застыла у перрона Ленинградского вокзала. Засуетились носильщики, оживились встречающие. На перрон потекли пассажиры. Пассажиры «Стрелы» – поезда № 1 – особые пассажиры. Они уверены в себе и властны – на «Красной стреле» ездят те, кого называют элитой: крупные руководители, артисты, депутаты. Они редко бывают обременены багажом и крайне редко заботятся о такси – почти всех встречают. Очень часто встречают тачки с мигалками, с крутыми номерами и подтянутыми водителями. Пассажирам «Стрелы» такси не нужно.
Однако несколько таксистов все-таки появилось на перроне.
– Начинаем работать, – сказал Лидер и двинулся к таксистам. Ему повезло – уже третий водила, взглянув на фотографии, кивнул:
– Да, были такие… и что?
Лидер ухмыльнулся, достал бумажник и, подхвативши водилу под локоть, отвел в сторону.
– Кто их отвозил? – спросил Лидер. Водила невозмутимо смотрел на бумажник. Лидер достал стодолларовую купюру. Водила ее взял.
– Я и отвозил, – сказал почти весело.
– Куда?
– В «Метрополь».
– Нас сейчас отвезешь туда же, – подвел итог Лидер.
Когда сели в «Волгу» с шашечками, у Лидера зазвонил телефон.
– Да, – бросил он в трубку. Веселый голос хакера сказал:
– Я их нашел, Игорь Палыч. Они остановились в «Метрополе», номер 317.
– Спасибо, дружище, – поблагодарил Лидер и подумал: зря сто баксов потратил.
Водила хотел подвезти прямо ко входу в «Метрополь», но Лидер сказал:
– Не надо, высадишь нас во-он там, дружок.
– На Неглинной, что ль?
– На Неглинной, – согласился Лидер. Водила хмыкнул и что-то пробурчал. Он, как и все московские таксисты, искренне презирал приезжих провинциалов.
Лидер вышел и галантно распахнул дверь перед Ириной. Ирина была бледна.
– Ты что такая бледная, Амазонка?
– Так… укачало меня что-то.
Лидер удивился, но ничего не сказал. Он закурил и вперился взглядом в здание гостиницы. Его нисколько не интересовала красота знаменитого отеля со столетней историей. Плевать он хотел и на красоту, и на историю… там, за фасадом с шикарным майоликовым панно, выполненным по рисунку Врубеля, прятался Таранов – личный и очень опасный враг Лидера и Организации.
Таранову было очень тяжело. Не из-за себя – из-за Светланы. Он видел, как на нее подействовали последние события… Светлана была откровенно угнетена. А что он мог предложить? Миллион баксов?… Бред! Бред и безумие. Не заменят баксы оставленного дома и работы, которой Светлана буквально болела. Говорить о своем Шекспире она могла часами, и раньше это даже раздражало временами Ивана. Сейчас он с огромным удовольствием послушал бы ее рассуждения о проблемах датировки текстов великого англичанина… но она молчала.
Иван поцеловал Светлану в ушко и шепнул:
– Просыпайся, любимая… просыпайся. Кажется, мы собирались сегодня в музей имени товарища Пушкина А. С?
Светлана открыла глаза и даже улыбнулась. И за завтраком она много говорила о работах Кон-стебла и Тернера, Хокни и Ханта, которыми она наслаждалась в Лондоне, в галерее Тейт… и в музее Пушкина тоже есть и Констебл, и Лоуренс, и Доу Разве это не замечательно?
Таранов кивал. Эти имена ему ничего не говорили. А «констебл» – так это вообще, кажется, английский полицейский… Впрочем, Иван радовался всему, что она говорила. Они позавтракали в кафе и поехали на Волхонку, в музей. И провели там почти шесть часов… Иван едва сдерживал зевоту среди всех этих Кранахов, Брейгелей и Мурильо. А Светлана – напротив – заряжалась… Иван не мог понять, что хорошего видит она в мазне Моне или… этого… Дега.
Потом они катались на речном трамвайчике, завершили прогулку у Новоспасского моста и решили вернуться в гостиницу.
На чердаке дома напротив входа в «Метрополь» уже обосновалась Ирина Царицына с винтовкой в руках.
Ирине винтовка снайперская специальная – ВСС – называемая также иногда «винторез» – сильно не нравилась: приклад неудобный, а спусковой крючок имеет очень длинный ход и после выстрела «проваливается»… да и вообще, называть ее снайперской можно только с известной натяжкой – уже на двухстах метрах поперечник рассеивания пуль составляет около двадцати сантиметров. Непозволительно много для снайперской винтовки.
Однако все эти недостатки компенсируются компактностью и возможностью бесшумной стрельбы. Спецпатрон и интегрированный глушитель делают звук выстрела на городской улице практически неслышным. А это дорогого стоит!
Ирина ждала появления Таранова уже несколько часов. Днем Лидер провел разведку и установил, куда выходят окна номера, потом долго выбирали позицию для стрельбы. Параллельно Лидер продолжал «мягко» обрабатывать Ирину на тему: Таранов – враг общего дела…
Окна номера бликовали, и Ирина подумала, что позиция все-таки дрянь, и если к делу подходить серьезно, то операцию следует отложить и провести дополнительную подготовку: обеспечить наружное наблюдение и передвижную позицию. Например, микроавтобус, из окна которого можно вести огонь практически в любом месте и с минимальной дистанции. Она собиралась сказать это Лидеру, но не сказала. И решила: что будет то будет.
Ей вспомнились руки Африканца… и глаза Африканца. И, разумеется, то, что произошло между ними в тире…
Утром она увидела Ивана, выходящего вместе с женщиной из отеля. Сразу, мгновенно, женской интуицией Ирина поняла, что женщина рядом с Тарановым дорога для него. Что между ними гораздо большее, нежели просто роман… Стало стыдно. И еще – мучительно обидно…
Таранов со своей спутницей вернулся в отель около семи вечера. Подъехали на такси. Лидер их засек, сразу сообщил по рации Ирине, но выстрела не последовало. Лидер поднялся на чердак (теперь, когда объект прошел в адрес, топтаться внизу не имело смысла) и спросил: в чем дело, Ирина?
– Я… замешкалась. Они успели скрыться в дверях.
– У тебя было полно времени – секунд десять, а то и пятнадцать. В чем дело, Амазонка?
Она прикусила губу и сказала:
– Там швейцар крутился… могло зацепить.
– Ну-ну, ты в порядке?
– Нет, критические дни, – солгала она.
– А-а, – понимающе протянул Лидер. – Ну… ну, это не смертельно. Нужно сделать всего выстрела два. Я уверен: ты справишься.
– Да, я справлюсь.
Она положила толстый ствол на подоконник и, поискав глазами окно номера 317, прильнула к прицелу. Расстояние было около сотни метров, солнце переместилось, и стекло теперь не бликовало.
В сетке прицела Ирина хорошо разглядела Африканца и его спутницу.
Иван обнял Светлану за плечи… вдохнул запах ее волос. В приоткрытое окно влетал ветерок. Он слегка шевелил прядь волос у виска. Он пах бензином и июнем.
Ирина надежно «посадила» цель на угольник прицеливания… ей, красивой и умной, всегда почему-то не везло с мужиками… Патрон СП-5 с тяжелой, шестнадцатиграммовой пулей, был уже в патроннике… да, всю жизнь не везло. Те, которым нравилась она, не были интересны ей. А те, к которым тянуло ее… о, они были все, как Африканец… Остроконечная пуля с биметаллической оболочкой и стальным сердечником пробивает обе стороны стандартной кевларовой каски США на дистанции сто пятьдесят метров. До Африканца всего сотня метров, и на нем нет каски… А ведь он пренебрег мной. И выбрал эту суку.
– Ты его видишь? – спросил откуда-то издалека Лидер.
– Вижу… Я все вижу.
Светлана обернулась к Таранову, уперлась лбом ему в подбородок и прошептала:
– Ванька, Ванька… что же мы наделали, Ванька?
Впервые за все последние дни Светлана заговорила о том, что произошло. Таранов ждал этого разговора и боялся его. Сейчас он был ошеломлен – Светлана сказала: «мы»…
Мы! Она предлагала разделить с ним ответственность. Ответственность за его – и только его – грехи.
– …что же мы наделали, Ванька?
– Вижу, я все вижу, – ответила Ирина.
– Не тяни, Амазонка.
– Мешаешь, – буркнула Ирина… Голова Африканца сидела на «угольнике» качественно… тут промахнуться нельзя, невозможно… «А когда я промахивалась? Седая голова в прицеле… нет, не промахнусь». Ирина стремительно перевела прицел с серебряной головы на золотую… нажала спуск.
«Винторез» негромко вздохнул. Шум улицы полностью поглотил вздох винтовки…
Таранов просидел над телом два часа. С сухими глазами. Неподвижно. Молча.
Он ни о чем не думал. Он просто сидел на полу рядом с телом и держал в руке остывающую мертвую руку. Он сидел так два часа… Впрочем, время он не воспринимал. Да, кажется, и не существовало больше никакого времени. Ничего больше не существовало.
Спустя два часа он поднялся, бережно перенес Светлану на кровать и поцеловал в губы. Потом задернул шторы, вытащил из шкафа сумку и вышел из номера. Он выглядел спокойным.
Портье Таранов сказал:
– Я уезжаю, а моя жена прилегла отдохнуть… Будьте добры, не тревожьте ее… Она очень, очень устала.
Рассказывая позже сотрудникам МУРа о том, как ушел постоялец, портье скажет: