Таранов стоял за спиной Паши, спустившись на несколько ступенек ко входу в подвал. В руке держал «узи». Над бордюрчиком, огораживающим спуск к подвалу, торчала только голова… Иван видел, как преследователь лихорадочно осматривает двор. И еще он видел руку, опущенную в расстегнутую сумку. Интересное кино! По положению руки и корпуса Иван определил, что в сумке есть оружие. А это значит, что за ним шел не просто хвост, а курок… А ну-ка проверим.
– Эй! – негромко позвал Таранов. Курок мгновенно обернулся. Пошарил глазами – увидел Ивана и направленный ствол «узи». Паша соображал не очень быстро, но в решительности ему нельзя было отказать – он сходу нажал на спуск «стечкина».
Таранов нырнул за бордюр одновременно с движением указательного пальца Паши. Он не видел, как полыхнул огнем торец кожаной сумки, но услышал, как щелкают пули по камню бордюра… ну что ж, не я первый начал.
Иван быстро передвинулся влево, приподнялся и открыл огонь. Пистолет-пулемет забился в руке… Широко разрекламированный «узи» имеет больше недостатков, чем достоинств. На Западе этот класс оружия часто называют «штурмовыми пистолетами»… В отношении «узи» такое определение совершенно справедливо – «узи» обладает высокой скорострельностью и дает сплошной поток огня, но разброс при стрельбе очередями не выдерживает никакой критики.
Прогрохотала очередь, и Паша опрокинулся на спину. Таранов обругал себя: мудак, надо было одиночными стрелять… Продолжая удерживать врага на мушке, Иван выскочил из укрытия. В ушах все еще звучал грохот выстрелов, отраженный и усиленный козырьком над входом в подвал.
Иван подошел к распластавшемуся на асфальте телу, ногой отшвырнул в сторону сумку, ее торец был изорван пулями, обожжен пороховым газом. Таранов рассчитывал поразить врага в ноги. Но оказалось, что одна из пуль попала в низ живота – брюки под пряжкой ремня быстро темнели от крови… Таранов еще раз обругал себя: снайпер хренов, идиот самоуверенный – угробил «языка». Он наклонился над Пашей:
– Кто послал?
Паша дышал тяжело, и по телу бежала судорога.
– Кто послал, сука? Скажешь – вызову «скорую», нет – добью на хер. Ну – кто? Кто послал?
Паша хотел жить и даже попытался что-то сказать… но уже не смог. В огромных от боли зрачках жизни осталось на несколько минут.
– Кто тебя послал? – еще раз повторил Иван механически. Он уже знал, что не услышит ответа, – он видел много раненых и безошибочно мог определить, выживет человек или нет.
Иван быстро обшарил карманы умирающего, но ничего, кроме тощего бумажника, не нашел. Он сунул бумажник в карман, подхватил сумку и, не оглядываясь, пошел в глубину двора. Он знал – скоро здесь будет полно ментов.
Иван вышел на Боровую, с Боровой – на Марата, поймал частника и доехал до Витебского вокзала. Там он сел на скамейку в сквере напротив здания вокзала, выкурил сигарету. Ему хотелось передышки. Ему очень хотелось маленькой передышки от этой кровавой мясорубки, в которую он помимо своей воли оказался втянут… Но никакой передышки не предвиделось.
Иван докурил сигарету, вытащил из кармана чужой бумажник. Ничего, что могло бы сообщить хоть какие-то сведения о стрелке, там не оказалось, – несколько сот рублей и пятьдесят долларов. Ну а чего ты ожидал? Что там будет лежать визитка? Или письменный приказ о ликвидации с подписью, печатью и адресом заказчика? Так не бывает.
Иван обтер бумажник о штанину и выбросил в урну. Потом расстегнул молнию на сумке стрелка и заглянул внутрь. Там лежал АПС, белая нитяная перчатка и запасной магазин в боковом кармашке… Это, пожалуй, кстати. Оружие может пригодиться. Иван провел пальцем по затвору и механически прочитал номер пистолета: ЛГ 846. И все стало ясно…
Лидер ждал звонка от Паши. Прошло уже полчаса с того момента, как Африканец ушел. В окно Лидер видел, как вышел из подъезда и двинулся вслед за ним Паша. Пора бы ему и позвонить…
Запиликал телефон. Лидер снял трубку и… услышал голос Таранова:
– Зачем ты это сделал, Лидер?
Шахов сразу понял, что произошло. Он совершенно спокойно сказал:
– Что случилось, Ваня?
– Брось, Игорь Палыч, брось. Объясни, зачем ты это сделал.
– Не понимаю.
– Все ты понимаешь. Это я не понимаю, на кой хрен тебе нужно меня убрать.
– Да что за черт, Ваня! – «возмутился» Шахов. Несколько секунд Таранов молчал, потом произнес устало:
– В общем, так: гоблина, которого ты прислал, я…
– Я никого не присы…
– Молчать! – строго приказал Таранов, и Лидер даже по телефону ощутил силу, которая исходит от Африканца. – Молчать! Слушай меня внимательно, Игорь Палыч: я бы никогда не поверил в то, что ты так поступишь… но – «стечкин».
– Стечкин? – переспросил Лидер.
– «Стечкин», «стечкин». Твой урод стрелял из АПС пятьдесят шестого года выпуска. Номер ЛГ 846. Из той самой пушки, с которой я тренировался в «резиденции». Ну, что скажешь, Лидер?
Лидер молчал. Он понимал, что крыть нечем, что Паша совершил чудовищный прокол…
– Слушай дальше, Игорь Палыч, – сказал Таранов. – Забудь про меня раз и навсегда. Не пытайся меня искать или преследовать…
– Иван! – перебил Лидер. – Погоди, Иван. Ты в трудном положении сейчас… Твоя женщина…
– Мою женщину я вытащу сам. Без тебя. Мы уедем. И, кстати, чтобы ты знал: у нее неплохие контакты на Западе. Я напишу подробный отчет об Организации и перешлю его в Лондон. Если с нами – с ней или со мной – что-нибудь случится, мой отчет будет опубликован в английских газетах… ты меня понял, Лидер? Шахов молчал.
– Значит, ты все понял, – подвел итог Иван и положил трубку.
– Сволочь! – прошептал Шахов.
Глава 2НЕПРЕКЛОННАЯ АГРЕССИВНОСТЬ АТАКУЮЩЕГО
Генерал-майор Гаврюшенко посмотрел на часы – самые обычные «Командирские», но подаренные министром. Давно дело было, еще при Щелокове. Тогда генерал был старшим лейтенантом и в одиночку задержал двух грабителей. Был награжден, премирован, а министр МВД со своей руки снял часы и участковому Гаврюшенко подарил… Да, давно дело было – считай, быльем поросло, но Сергей Сергеевич Гаврюшенко, даже будучи генералом, свой подвиг повторил. Ехал как-то генерал из гостей. Был в штатском и в подпитии. Машину за квартал до дома отпустил, захотел пешочком пройтись по первому снегу. И – напоролся на двух придурков, которые машину вскрывали. Взыграло в генерале ретивое. Лично повязал и в соседнее отделение доставил. Ему потом замминистра на совещании сказал:
– Ну к чему этот героизм, Сергей Сергеич? Я, конечно, понимаю, но… тебе же полтинник скоро. Надо осмотрительней быть.
– А я, – ответил бравый генерал, – всю жизнь их, блядей, раком ставил. И дальше буду ставить. Хоть в пятьдесят лет, хоть в шестьдесят… не взыщите.
Потом об этом долго в высоких милицейских кругах рассказывали, посмеиваясь… Замминистра кстати, ответ генерала понравился, и он о героическом ответе министру рассказал. Министру, говорят, тоже понравилось.
… Генерал-майор Гаврюшенко в штатском прогуливался возле своего «ауди» и раздраженно посматривал на часы. Он – генерал МВД! – ждал вора, а вор опаздывал. Нормальное дело, да?
Козырь опаздывал. Раздражен был страшно, но – московские пробки… Москва – это вам не Владимир. Наконец «мерседес» вырвался на Каретный ряд и остановился неподалеку от «Эрмитажа». Козырь выбрался из салона и сразу увидел генерала. Генерал тоже увидел вора, демонстративно посмотрел на часы и сел в свой «ауди». Козырь ухмыльнулся, бросил телохранителям: сидеть в тачке, – и пошел к генералу.
Обошлись без рукопожатий. Гаврюшенко хмуро спросил:
– Ну так что происходит?
– Разбираемся, – ответил Козырь коротко.
– Разбираетесь? – произнес генерал. – Вы отчет себе отдаете, кого, блин, вы подставили?
– В Питер уже выехали люди. Думаю, к вечеру вопрос будет закрыт.
– Каким образом? Каким образом «вопрос будет закрыт»? – с сарказмом произнес генерал. – Как вы себе это представляете, уважаемый?
– Мы уже вычислили того, кто захватил груз… к вечеру его вернут. Нужно будет встретиться с финнами, обсудить ситуацию. Может быть, придется скинуть цену.
Генерал шлепнул ладонью по рулю и рассмеялся:
– Нет, вы определенно ничего не понимаете! «Груз вернут! Скинуть цену!» Это детский разговор, уважаемый… Груз вы обязательно должны вернуть. Это даже не подлежит обсуждению. И штраф нашим партнерам вам заплатить придется. Это тоже не подлежит обсуждению.
– Сколько? – спросил Козырь, глядя в сторону, в окно.
– Вам сообщат… Но не в этом дело.
– А в чем тогда дело?
– Дело в том, что пострадала наша деловая репутация, гражданин Козырь. Не ваша. Вы в этом деле – шестеренка…
– Думай, мент, когда говоришь. Я в шестерках никогда не ходил.
Гаврюшенко посмотрел на вора с интересом. Подумал: нет, этот хрен ничего не понимает… Сказал:
– Короче, так… сегодня до ноля часов ты должен дать результат. Положительный. Штраф – поллимона… завтра же… А будешь пальцы гнуть, уважаемый, замену тебе мы в два счета организуем. Все, кончен базар. Ступай.
Ни слова не говоря, вор вылез из салона. Его уже давно так не оскорбляли.
Гаврюшенко посмотрел вслед Козырю, покрутил головой. Потом достал из кармана миниатюрный «эриксон», набрал номер.
– Илья Семеныч? – сказал он, когда в трубке прозвучал властный голос. Собственно, мог и не спрашивать. Эта «линия связи» была для очень узкого круга лиц, и никто, кроме хозяина, отозваться не мог… да и голос генерал узнал. – Это Гаврюшенко, Илья Семеныч.
– Что у тебя, Сергей Сергеич? Давай быстро, мне некогда… через две минуты начинается заседание правительства.
– Займу всего двадцать секунд. С человеком я встретился, объяснил ему доходчиво… думаю, он понял.
– Твои ошибки – тебе и исправлять. Я могу быть уверен, что делается все возможное для стабилизации ситуации?
– Безусловно, Илья Семеныч, – твердо ответил генерал. Под ложечкой у него засосало – он совершенно ни в чем не был уверен.