— Миха, Керчь, прикрывайте! — выкрикнул я, подрываясь с земли. — Вита, за мной!
Сменив на бегу диск на магазин, я рванул вперед как спринтер на олимпиаде, да меня бы сейчас и кенийские бегуны фиг бы догнали. Еще бы, одно дело золотая медаль, а другое дело очередь из автомата с верхних этажей. Если бы наших спортсменов за неполучение призовых мест, по итогам олимпиады расстреливали, то они бы бегали намного лучше. Даже российские футболисты, наверное, играли бы лучше за сборную будь на кону их жизни (хотя вряд ли).
Пробежав мимо десятка растерзанных длинными пулеметными очередями мертвых тел, нырнул в подъезд. Сзади надсадно сопела разбитым носом девушка.
Проскочил мимо размазанного по стенам трупа. Голова валялась отдельно, ноги с тазом отдельно, все, что между жопой и башкой, во время подрыва реактивной гранаты разорвало на мелкие части и тонким слоем украсило стены и ступеньки лестничного марша.
На площадке лежало еще два тела. Оба шевелились, значит были ранены. Причем один из подранков, внешне был цел, без видимых повреждений, только кровавые струйки из ушей намекали на контузию. Это, скорее всего, у него порвало барабанные перепонки. У второго турка, была оторвана рука, он бешено пучил на нас глаза и что-то хотел сказать, но из горла вырывалось только какое-то бульканье и пенились кровавые пузыри. Ребра, что ли поломало?
Приказал Вите:
— Держи коридор и лестницу, я этого попробую допросить, — махнул я на контуженого врага. — Второго добей, но по-тихому.
— Есть, — коротко отозвалась девушка.
Надо отдать должное, но Вита сейчас показывала просто пример достоянный восхищения. Она была собрана и решительно настроена, а во всех ей движениях угадывалась деловитая решительность. И это несмотря на то, что она была прилично избита, из одежды на ней была лишь накинутая куртка, поверх голого торса и какие-то лохмотья, держащиеся на поясе вместо штанов, а еще она только чудом избежала жесткого сексуального насилия. Мельком глянув через плечо, я ободряюще подмигнул ей. В ответ Вита раздраженно нахмурилась и требовательно дернула подбородком: мол, не тупи, потроши его быстрее!
Перевернув турка на бок, схватил его за лямки разгрузки и затащил в пустое помещение. В небольшой комнате, размером три на четыре метра было пусто, из мебели лишь проломленная кровать, поверх, которой лежал перевернутый платяной шкаф с оторванными дверцами и переломанными полками. На всякий случай заглянул под кровать, там было пусто.
Тут же обшмонал пленника забрав себе нож и пистолет. Подсумки были набиты магазинами с патронами калибра 5,56мм, куда делся вражеский автомат я не знал, наверное, взрывом отбросило куда-нибудь. Вита за стенкой надсадно сопела и что-то шипела себе под нос. На всякий случай стянул запястья пленника куском нейлонового шнура, затянув мертвый узел. Шнур сильно врезался в кожу, его теперь только резать, хрен развяжешь. Да, я и не собирался развязывать. Допрошу подранка, а потом прирежу. На фиг он мне живой?
Несколько раз шлепнул раненного по щекам, пытаясь привести в чувство. Не помогло. Он даже не дернулся зараза! Шум за стеной усилился, теперь там кто-то надсадно мычал и кряхтел.
Выглянул в коридор: Вита навалилась на однорукого турка, зажала ему рот, и медленно, с каким-то садистским наслаждением тыкала пленника ножом в низ живота. Раненный вяло дергался и пытался сопротивляться, но силы были явно не равны, девушка в очередной раз вонзила нож в промежность раненого, тот дернулся, вытянулся всем телом, как от удара током и тут же расслабился, обмяк всеми мышцами. В воздухе запахло мочой.
— Тфу ты, сука, он обоссался! — брезгливо взвизгнула девушка.
— Коридор держи, Джоанна Денехи хренова, — буркнул я, возвращаясь в комнату.
Пленный в себя все никак не желал приходить, я вновь похлопал его по щекам, несколько раз зарядил звонкую пощечину, но все безрезультатно. Переться вслепую на поиске генерала Корнилова было сущим безумием, здание довольно большое, и турки могли его утащить куда угодно. Возможно, он уже не здесь, а где-то в другом месте.
Неожиданно откуда-то сверху раздались звуки частой автоматной стрельбы, тут же со двора затрещали в ответ два пулемета. Значит это турки обстреляли наших, а те тут же стали огрызаться в ответ. Хреново, надо срочно помочь парням!
— Историк, по лестнице вниз бегут люди, и их много! — Вита заскочила в комнату, затравленно оглядываясь по сторонам в поисках убежища.
Во двор сейчас выбегать нельзя, мы тут же попадем под огонь противника, который он ведет с верхних этажей. Встретить спускающихся вниз автоматным огнем? Можно! Но бой продлится недолго. Сколько надо времени замедлителю в запале ручной гранаты? Три-четыре секунды? Мы гарантированно положим первых спускающихся по лестнице бойцов, а потом нас закидают сверху гранатами…
Надо спрятаться! Но где? В комнате нет даже окна, в которое можно было бы выпрыгнуть и притаиться снаружи. Залезть под кровать? Можно, но только если я догадался под неё заглянуть, значит и враг догадается. А если…
— Лезь под кровать! — рявкнул я Вите.
— Не спасет, они нас сразу засекут.
— Лезь, я сказал! — пнул я девушку под зад коленом, а сам тут же кинулся к связанному пленнику.
Вита плюхнулась на колени и послушно полезла под кровать, ну, а я занялся расчленением еще живого человека. Подтащил тело поближе к кровати. Быстрым, отточенным движением вогнал нож в горло жертве, распахивая его; кровавый фонтан ударил в стену; потом несколькими ударами рассек одежду на трупе. Последним штрихом в декорации к маскировке стало разрезанное брюхо мертвого турка — рассек ему мышцы пресса и ворочая клинком ножа вытащил кишки наружу. Комната тут же наполнилась мерзкими, сладковатыми запахами дерьма и крови, как будто попал на скотобойню, в которой месяц не проводили уборку. Убрав нож в ножны, а потом пятясь задом, юркнул под кровать. Выставил перед собой пистолет, его ствол был направлен на проем входной двери.
Вита лежал сзади, крепко прижималась ко мне своим телом, жарко дыша в затылок.
— Обязательно было ему кишки выворачивать, вонища стоит ужасная, — проворчала девушка, — сейчас я даже рада, что нас голодом морили в тюрьме, а то по-любому бы сейчас проблевалась. Нельзя было просто его пристрелить?
— Нельзя, звук выстрела бы услышали, а если просто зарезать, то могли полезть проверять жив он или мертв, — пояснил я шепотом свой поступок.
— Понятно, а кто такая Джоанна? Твоя бывшая? — спросила девушка.
— Нет, это американская серийная маньячка, которая резала мужиков, — шепотом ответил я. — Вроде тебя, видимо тоже мстила за что-то.
— А тебя кто-то дома ждет?
— Можешь помолчать? — шикнул я на Виту, которая как-то не вовремя решила поиграть в «вопросы-ответы».
— Просто, мне носом дышать не хочется, — пояснила девушка. — Так есть у тебя кто-то или нет?
Рука девушки, как-то недвусмысленно прошлась по моему бедру, а потом скользнула к ширинке.
— Ну, так, что? Есть кто-то или нет?
— Вита, иди в жопу! — прошипел я. — Сейчас из-за тебя, нас обоих найдут и пристрелят!
— А меня заводит опасность!
Моего затылка коснулись женские губы, и я вздрогнул всем телом, когда кожи коснулся влажный язык. В этот момент в комнату заглянул автоматчик. Бородатый мужик, в черном камуфляже повел стволом автомата, на несколько секунда задержал свой взгляд на кровавой луже на полу, а потом что-то выкрикнул на незнакомом мне наречии. Араб, что ли?
В коридоре раздались возгласы и крики, переговорщики стояли прямо напротив комнаты, в которой мы прятались. Судя по отрывкам разговора, то, что я успел понять, когда один из собеседников отвечал на турецком, то сейчас должны привести кого-то из пленников и они, прикрываясь ими, пойдут в атаку. Интересно девки пляшут!
Стрельба раздавалась снаружи все сильнее и сильнее, к автоматам, бившим сверху добавился единый пулемет, несколько раз хлопнули подствольные гранатометы. В ответ, наши пулеметы заходились взахлеб длинными, нервными очередями, похоже парням там совсем тяжко приходиться. Блин, надо срочно помогать им. Ударим в тыл туркам и по фигу, выживем после этого или нет.
— Приготовься, возможно сейчас рванем на прорыв, — шепнул я девушке, передавая трофейный пистолет.
— Историк, да у тебя встал! — женский язык вновь коснулся моего затылка.
Действительно, как это не странно, но у меня сейчас был железобетонный стояк. И по фигу, что всего в полуметре от меня лежит, только что освежеванный человеческий труп, которому я самолично вывернул кишки наружу, а в воздухе витает амбре дерьма, крови и сгоревшей взрывчатки. А все из-за того, что худосочная охальница лапает меня за причинное место, жадно дышит в затылок и периодически целует его.
Я только хотел было ответить какой-нибудь пошлостью или колкостью, но в комнате неожиданно стало тесно от ввалившегося внутрь народу. Несколько вооруженных автоматами бородачей в черном камуфляже затолкали внутрь комнаты нескольких парней, в которых я тут же узнал бородатого здоровяка — Фому, командира нашего взвода. Именно Фома командовал высадкой, когда мы захватывали турецкий поселок, второй пленный тоже был знакомым — один из «свиты» Корнилова, мужик лет пятидесяти с лысым черепом, на макушке которого выделялся звездообразный шрам, его Винт называл — Архип.
Ага, так вот под прикрытием каких пленных турки сейчас хотят пойти на прорыв? Ну, что ж не будем терять время. Диспозиция была как нельзя кстати подходящая для неожиданного нападения. Пленный стояли на коленях, повернутые лицами в нашу сторону, а вот державший их под прицелом турок, наоборот, стоял к нам спиной, глядя то на дверной проем, то на пленных.
— Как только застрелю конвоира, выбираемся из-под кровати, я первый, а ты будь готова стрелять прям отсюда, — едва шевеля губами прошептал я.
В кармане разгрузки у меня был небольшой револьвер. Трофей, подобранный в арсенале Барака. Револьвер Smith & Wesson модель 360. Калибр 9 миллиметров, он же.357 магнум, мощный патрон. В барабане всего пять патронов, но как для оружия «последнего шанса» больше и не надо. Револьвер традиционной конструкции с ударно-спусковым механизмом двойного действия, курком с от