В противоположной от провала стене зиял выбитой дверью проход в другое помещение. В зависшей на миг тишине я услышал приглушенный расстоянием и преградами крик на сербском: «Баси оружье или иа га убити!»
— Погнали дальше! — я первым рванул к дверному проему.
Автомат М4А1, что был сейчас у меня в руках, как нельзя лучше подходил для боя на короткой дистанции в замкнутом пространстве тесного помещения. Легкий и короткий! Главное, чтобы не отказал из-за задымленного и наполненного пылью воздуха!
Осторожно прошли по короткому коридору, впереди еще одна дверь, нацепил на ствол автомата небольшое зеркальце, высунул его в проем огляделся в отражении. Никого нет! Двинули дальше. Шли тихо, Серега подсвечивал дорогу светом налобного фонаря. Спешить некуда, не хватало нарваться на какого-нибудь бородатого засранца, прячущегося за очередным поворотом.
Крики на сербском языке стали громче и отчетливее. Я сербский не знаю, но все славянские языки чем-то похожи друг на друга и на украинский «суржик» одновременно, по крайней мере Хохол, переходящий в стрессовых ситуациях на кубанский говор, прекрасно понимал сербов. Я узнал голос Мислава, здоровяк истошно ревел, чтобы все бросили оружие, иначе он там кого-то убьет.
Через несколько секунд мы с Серегой вышли к заднему двору здания, похоже это был внутренний двор. Через проломленное окно и дверной проем без двери была видна картина происходящего. Здоровяк серб сжимает своей лапища на теле какого-то бородатого турка в чалме. Одной рукой он держит того за шею, а другой сжимает кисть, в которой зажат нож, направленный в горло заложнику. Получается, что Мислав угрожает турку его же оружием, зажатым в его же руке. Хитро! Судя по тому, что второй рукой турок не предпринимает никаких активных действий и кисть этой руки вывернута под неестественным углом, то Мислав предварительно сломал вторую руку турку. Ай, молодца, богатырь ты наш сербский!
Напротив серба стоят четыре вооруженных автоматами Калашникова бородача в черных камуфляжах, они застыли в разных позах: кто-то направил свой автомат на серба, кто-то присел на колено, укладывая свое оружие на пол, а один, так, вообще, повесил АКМС за спину и выставив руки с открытыми ладонями пытается чего-то втолковать сербу на турецком. Наивная душа!
Справа, в углу внутреннего двора, на коленях стоят Женева и один из бойцов Винта — тот самый Леха. Причем Женева выглядит вполне бодрячком, а вот Лёха не в пример хуже, он практически лежит на полу баюкая замотанную грязной тряпкой культяпку, которая у него вместо левой руки. Отрубленная кисть лежит в луже крови, метрах в трех от пленных. От отрубленной конечности к пленным ведет цепочка кровавой дорожки. Позади пленных стояли два охранника — молодые безбородые парни, совсем еще юные подростки, у одного в руках был АКМС, второй был вооружен помповым ружьем.
А дальше, в глубине двора, под стенкой другого дома завал из мертвых тел. Похоже людей выстроили в несколько рядов и хладнокровно расстреляли из автоматического оружия, и судя по муравейнику стреляных гильз, лежащих одинокой полянкой, стрелок был один и садил он из пулемета. А не это ли те самые рабы, которых турки выманили из развалин крепости, пообещав безопасность?
— Эти твои, — я ткнул пальцем в четверых автоматчиков, угрожавших Миславу, — а вон те мои! Своих вали наглухо, я попробую одного взять живым. Готов? Огонь!
Бельгийский ручной пулемет выплеснул горячую очередь, Серега сместился в сторону и направил ствол пулемета вниз, так чтобы бить противнику по ногам, а рикошеты от мраморных плит двора не зацепили Мислава. Я выстрели всего два раза, точно поразив одного из пацанов в голову. Тот, что был вооружен автоматом упал навзничь с простреленной башней.
— Силахи бирак! Уере уатин!
Выкрикнул я на турецком, что означало: «Брось оружие на пол!», пацан с ружьем ошарашенно присел на корточки, резко поднял руки вверх, тут же получил локтем в промежность от Женевы и повалился на пол. Подскочивший на ноги Витька не мешкая со всей дури вновь ударил ногой по яйцам турка и когда-то протяжно и тонко взвыл, отбросив ружье в сторону, ударил еще раз, но уже в голову, а потом еще раз и еще…
— А, ну стопэ! — громко крикнул я, прекращая расправу.
— Иваныч, ну, ты чо?! — взревел Витька Женева.
— Через плечо! Пленного обшмонать, связать и увести с собой. Нам язык нужен! Серега бегом Лёху перевяжи. Мислав, а кого это ты такого красивого поймал? — обратился я к сербу.
— То есть ихний воевода. Ахмед! — ответил здоровяк.
— Да, ну на фиг? — поразился я. — Ахмедку взяли! Свяжи его и потащили к остальным. У нас теперь есть два «туза», при первой же раздаче!
Серега помог Миславу связать грозного и ужасного Ахмеда, потом пулеметчик, пиная пленного, заставил его двигаться в нужном направлении. С убитых бойцов противника собрали оружие и амуницию и тут же побежали обратно к своим. Захваченные трофеи в виде старых советским АКМСов почему-то вызвали бурное ликование среди моих бойцов. При этом я сомневаюсь, что кто-то из них, ну за исключением Мислава застал СССР, даже в последние годы его существования.
С противоположной стороны здания, откуда мы с Серегой пришли раздалась хаотичная стрельбы, а потом прогремел взрыв, стрельбы стала только сильнее, было отчетливо слышно, как рявкал КПВТ.
— Быстрее!!! Быстрее!!! — принялся я подгонять своих подчиненных. — На минуту их нельзя одних оставить, чтобы не вляпались в какую-нибудь фигню!
Пулей влетев в торговый зал с проломленной стеной мы застали начавшийся бой в самом разгаре. На здание, в котором мы сейчас находились наступали несколько десятков турков с двух сторон. Трещали автоматные очереди, гремели длинные трели пулеметов, хлопали взрывы противотанковых и ручных гранат. Грузовик с КПВТ в кузове горел, взрывом ему снесло кабину, с счастью оба сербы в этот момент уже были внутри здания, а армянин Саня отделался лишь легкой контузией и сильным ушибом ноги, взрывной волной его отбросило в сторону и хорошенько приложило о стену. Миха подставил свою «Кобру» под удар и прикрыл вход в здание, мою, командирскую машину серб Петр загнал внутрь спортивного магазины, расширив пролом до размера полноценных гаражных ворот.
Сейчас Михаил утюжил длинными очередями подступы к зданию, Керчь с упорством и неутомимостью гранатострелятельного автомата отстреливал в сторону нападающих одну за другой реактивные гранаты, Горан у него был вместо заряжающего, а Петр вытаскивал из второй «Кобры» оружие и боеприпасы. Машина Михаила стояла в проеме и на её корпусе держалась часть стены, если в здание попадет еще хотя бы одна граната или снаряд, то она скорее всего обрушится и погребет машину вместе со стрелком под собой.
— Вали оттуда! — приказал я Михе. — Керчь, Горан, Серега — вы на второй и третий этажи, прижмите турков к земле. Миха снимай крупнокалиберный пулемет и тащи его внутрь, ща шарахнут по стене и пиздец всем. Сука, обидно-то как, минут пять бы еще и успели бы свалить!
Получилось действительно плохо, нас зажали и обложили по полной, из ловушки на двух машинах мы не выберемся, дорога здесь одна, и она заблокирована. Слева обрыв, по которому даже вездеходная «Кобра» не спустится. Уйти на броневиках никак не получиться, у противника есть не только противотанковые гранатометы, но и крупнокалиберные КПВТ и лёгкие скорострельные зенитки, типа наших 23мм ЗУшек. Сейчас несколько снарядов, примерно такого калибра прилетело в стену здания, пробив её насквозь.
Выглянув через пролом в стене, оглядел диспозицию боя:
Прямо на нас, по широкому фронту, прут не меньше сотни разномастно одетых и вооруженных местных барамалеев. Пока их удается сравнительно легко сдерживать, прижимая к земле плотным пулеметным огнем, благо свободных ручных пулеметов и боекомплекта к ним у нас хватает. Тем более, что наступающих периодически взбадривает меткими выстрелами Керчь, который сегодня у нас олимпийский чемпион по стрельбе из РПГ-7.
А вот, справа, там, где виднелась разрушенная башня церкви, торчит несколько грузовиков, развернутых задницами к нам, в кузовах установлены крупнокалиберные пулеметы и легкие зенитки. Под прикрытием этих гравицап в нашу сторону, перебежками, прячась за разными укрытиями движется не меньше взвода хорошо вооруженных и экипированных солдат противника. Вражеских «тачанок» было три, но одну, та, что сейчас стоит скособочившись, расстроенно поникнув к земле развороченным корпусом двуствольного зенитного автомата, похоже успел достать Саня из КПВТ.
В оптику слабенького прицела, установленного на моей М-4, видно, что наступающие с правого фланга облачены в одинаковые камуфляжи песчаной расцветки и вооружены такими же автоматическими винтовками, что и я. На головах у всех легкие шлемы, а на ногах одинаковые ботинки. Думаете, чего это я уделяю такое внимание шлемам и ботинкам, да потому что их наличие указывает на то, что перед нами не банда, вроде людей Ахмеда, а вполне серьезное воинское подразделение. А кто у нас сейчас в городе из кадровых военных? Правильно, те кого сюда привел Визирь! А где Визирь в данный момент? Правильно, у нас в плену! А ну подать сюда этого засранца!!!
— На нас сейчас наступают твои люди, — злобно тыча в лицо стволом пистолета начал я разговор с Визирем. — На свяжись с кем-то из своих пусть остановят атаку и высылают переговорщиков, будем договариваться об выкупе за вас! Если твои нукеры не затупят, то через пару часов мы будем в море, а ты на свободе!
Обращался к пленному я на английском, благо он его знал в нужном объеме. В начале Визирь отрицательно вертел головой и выражал всяческое нежелание со мной общаться, даже ругался и оскорблял, утверждая, что как только сюда ворвётся спецназ и освободит его, то мы все будем умолять о пощаде и целовать носки его туфель. Вот дурашка!
Пришлось принять необходимые меры воздействия, а именно сорвать с его ног обувь и хорошенько отлупить его ей по мордасам. Этот модник действительно носил кожаные туфли отличного качества. Вооружившись одной туфлей, я разбили Визирю губы в кровь и грозно пообещали засунуть туфли в задний проход. Подошедший серб Миха тут же обрадовал турецкого военачальника тем, что со мной лучше не шутить, потому что я всегда сдерживаю подобные обещания, мол, давеча, я засунул в задницу торговца Барака здоровенную перечницу и провернул её там несколько раз (при этом Миха развел руки чуть ли не на метр, показывая размер перечницы), а потом еще и спустил с еще живого жирдяя кожу длинными лоскутами. В подтверждении своих слов Миха показал пару фото на экране где-то раздобытого смартфона (капец, он еще эту экзекуции на камеру телефона снимал?! Куда катится мир, вроде уже и апокалипсис отгремел, а ничего особо не поменялось!).