Бородач в чалме проникся увиденным и тут же покорно взял микрофон рации в руки. Визирю понадобилось минут десять чтобы связаться с кем-то из своих, еще примерно столько же, чтобы доказать что он и есть тот самый Визирь из Стамбула, потом в течении двадцати минут он без умолку громко орал на какого-то олуха помощника, срывая накопившуюся злость, пришлось даже, вновь дать ему по башке кожаной обувкой, а то он тут негатив спускает, а нас снаружи его люди прессуют в хвост и в гриву. Короче, стрельба снаружи утихла чуть ли не через час. За это время я настолько оглох от трескотни пулеметов и хлопков гранат, что уже было намеревался плюнуть на все и рвануть на прорыв!
Глава 17
Прижали нас конкретно, обложили как волков на охоте, повсюду посты и караулы. Чуть ли не из-за каждого куста торчит ствол автомата или пулемета. Если сейчас высунуться наружу и не глядя плюнуть в любую сторону, то обязательно попадешь в вооруженного бойца противной стороны. Самое удивительное, что в этом был виноват больше всех лично я. Даже грозный Визирь и тот созывая своих людей ему на подмогу и то не смог бы организовать такую зачетную тусу снаружи. А я смог!
Спросите, на кой ляд мне это надо было? Вроде бы с точки зрения логики нормального диверсанта, ему надо оставаться тише воды, ниже травы, а не кричать на всех доступных радиочастотах, причем еще и на трех языках, что мол, местные ребята-турки, если хотите посмотреть на плененных Визиря и Ахмеда, а заодно еще и на тех самых русских, которые переколошматили уйму местного народу, да еще и разворотили и сожгли добрую часть города, то немедленно приходите к развалинам старой церкви Балатар, что находится рядом с улицей имени Юсуфоглу Аралыгы, а не то все самое интересно начнется без вас. Автоматы, пулеметы и попкорн брать с собой, заодно зовите соседей и друзей. Организованным группам — дополнительные скидки!
Когда я усадил Женеву читать этот текст в эфире, то, он и все присутствующие покрутили пальцем у виска, утверждая, что их командир сошел с ума. Но, на то я и командир, чтобы думать на три, а то и четыре-пять шагов вперед. Наорал на подчиненных матом и раздал пару подзатыльник для острастки!
Во-первых, надо как можно быстрее известить всех местных, что их кумир Визирь, а заодно и страшные русские до сих пор в Синопе и совершенно не зачем сейчас мчаться на своих лодках и катерах в море, чтобы догнать похитителей, то есть нас. Тем самым мы оттягивали на себя все силы противника, давая не хилый шанс спокойно уйти на безопасное расстояние спасенным нами людям. Теплоход и спасательный буксир, забитые беженцами и освобождёнными рабами, ну и заодно генерал Корнилов со свое свитой, тоже свалят спокойно и без лишних эксцессов.
Во-вторых, вырваться из западни будет не просто, пусть у нас сейчас в плену два самых грозных и влиятельных военачальника местных широт: Визирь и его противник по борьбе за власть в регионе — Ахмед, но так просто, решительно настроенные турки нас не отпустят. В общем я решил собрать всех врагов вместе, заварить крутую кашу из вражеских противоречий и выскользнуть отсюда, пользуясь всеобщей суетой и сумятицей. Опять же, пусть часть сил противника будет направлена на усмирение воинственно настроенной толпы местных горожан, которые плевать хотели на жизнь Ахмеда и Визиря, но очень хотели отомстить за смерть своих соотечественников и сожженные жилища.
Поэтому в течении получаса Женева сидел на рации, без умолку сообщая в радиоэфире наши координаты, сообщая всем, кто мог его слышать, что это мы те самые злодеи, которые разгромили тут все и захватили Визиря в плен. И, поверьте, мне, Женева был услышан, в ответ неслись проклятия и угрозы.
Радиоигры на войне — один из самых популярных и эффективных методов проведения диверсий, порой от одной «случайно» засвеченной фразы в эфире гибнет больше солдат противнике, чем от трехчасового артиллерийского налета силами нескольких дивизионов. К примеру, во время войны между Турцией и Кипром имел место следующий инцидент:
21 июля 1974 года к порту Пафос подошли три турецких эсминца: «Адатепе», «Кочатепе» и «Тиназтепе». Греки-киприоты, зная, что турки перехватывают их сообщения, передали в Афины благодарность за три присланных корабля греческих ВМС. Перехватив сообщение, турецкое командование приказало авиации уничтожить их. Так как на вооружении и греческого, и турецкого флота находились эсминцы одной и той же серии американского производства, то турецкие летчики решили, что турецкие флаги на них — это греческая хитрость, и атаковали их. В результате эсминец «Кочатепе» был потоплен, вместе с ним погибли восемьдесят военных моряков. Два других эсминца, получив тяжелые повреждения, отправились на ремонт в Турцию, не взяв на борт турецких моряков с потопленного корабля. Кроме того, турки потеряли и один самолет. Так греки-киприоты, не сделав ни единого выстрела в сторону врага смогли нанести ему ощутимый урон.
Прибывшим на переговоры парламентерам я выдвинул четкие требования: тонну взрывчатки, два вместительных БТРа, сто килограмм золота, бочку водки и еду в запечатанных консервах, на берегу должно быть два быстроходных катера. Причем именно в такой последовательности как я приказал. Первым делом привести тонну взрывчатки на двух бронетранспортерах, а потом все остальное. На все про все я дал им два часа.
Чтобы парламентёры двигались шустрее и прониклись серьезностью наших намерений я тут же при них отрубил кисти на левых руках у Ахмеда и Визиря. Крику было! Визгу!!! Как будто не повидавшим видам мужикам лапки рубил, а свиней резал. Причем я тут же нормально и доступно объяснил, что Ахмед лишился руки за то, что провернул подобную экзекуцию с моим человеком, указав на раненного Лёху, а Визирю отрубил конечность, потому что он мне грубил и хамил, а мне это неприятно. В общем, через сорок минут к нам подогнали две бронированные машины: копию восьмиколесного ARMA, на которой рассекал Винт и какой-то бронированный грузовик с цельнометаллическим, бронированным кузовом-кунгом. В грузовике привезли сорок ящиков с взрывчаткой, общим весом чуть больше тонны, и несколько коробок, заполненных разномастным алкоголем. Бухло я тут же отложил в сторону и расколотил в дребезги. При этом вся моя команда закричала чуть ли не от физической боли видя такое варварство и надругательство по отношению к бухлу. Но, как говорится: есть время бухать, а есть время работу делать.
Когда мои парни вели огонь по противнику с верхних этажей, то в одной из комнат нашли связанных людей, это было семейство, которому принадлежал дом. Подчиненные Ахмета связали их, намереваясь в дальнейшем обратить их в рабство, я тут же приказал всех, кроме главы семейства отпустить восвояси. Взамен, старший в семье мужчина, коренастый усач Керим сообщил, что может тайком вывести всех нас через подземный ход, который идет через катакомбы. Оказалось, что полуостров, на котором расположен Синоп изобилует подземными ходами и катакомбами. Собственно говоря, после этой новости и родился мой план, как нам всем выбраться без потерь из этой западни.
Вот если бы с нами был бы Хохол со своей группой, то было бы вообще замечательно, тогда вся команда была бы в сборе и можно было бы со спокойным сердцем валить из этого проклятого богом Синопа, будь он тысячу раз неладен! Петровича неоднократно вызвали по рации, но тщетно, никто из его группы не отзывался. Я даже озаботил пришедших на переговоры турецких военных, предложив им найти моих людей и обменять их на золото, мол, найдете Петровича с его командой, доставите сюда живыми и про центнер золота можете забыть. Турки, вначале, восприняли эту новость очень позитивно и в радиоэфире обозначалась суета и шумиха, но спустя какое-то время все стихло. Видимо, все-таки группа Хохла погибла в полном составе, ибо если бы они были захвачены в плен, то уже были бы здесь и турки азартно торговались за их головы. При этом даже не удалось выцепить тех, кто атаковал танковые ангары, люди Визиря попросту этого не знали.
Тайный ход, о котором сообщил усатый Керим, проверили, прошли по нему до самого конца.
На улице уже стояла самая натуральная ночь, когда противная сторона сообщила, что все наши требования выполнены катера готовы и золото ждет нас на пирсе. К этому времени мы тоже были готовы начинать. Раненым подштопали раны, перевязали их, вколов все необходимые снадобья. Оружие и снаряжение перебрали, облачившись таким образом, чтобы можно было двигаться налегке и в темноте. Помещение, в котором мы находились заминировали, соорудив несколько неприятных для атакующей стороны сюрпризов. Практически всю взрывчатку так и оставили в кузове броневика. Ну, что начнем…
— Мне нужно больше света! — вновь повторил я своё новое условие в микрофон рации.
— Мы и так сделали больше, чем могли, — отозвался на ломанном русском собеседник. — Включены фары всех машин.
— Соорудите большие костры пусть их пламя освещает окрестности! — потребовал я. — Мы должны видеть на сто метров вглубь маршрута нашего движения!
— Но, до пирса больше пяти километров и здесь плотная застройка, придётся разводить костры через каждые двадцать-тридцать метров, при этом они начнут гаснуть раньше, чем вы до них доедете.
— Резонно, тогда мне нужны переносные прожектора, которые бы питались от генератора. Это возможно?
— Да, но это займет много времени. Русские мы же дали вам слово, что не будем нападать, выполнили все ваши условия. Визирю срочно нужна медицинская помощь, он тяжело ранен!
— Ладно, ждите, мне надо подумать, — ответил я и отключился.
На самом деле я не планировал ехать на машине к пирсу и покидать Синоп на предложенной турецкой стороной катере. На фига?! У меня есть свой план, опять же мы не просто так заказали целую тонну взрывчатки. Напомню, что изначально, еще на том самом митинге, когда я накуренный кричал патриотические речухи, было провозглашено, что мы дадим туркам такой урок, который они так просто не забудут и тысячу раз подумают перед тем, как нападать на русские поселения. Для этого нам и нужна тонна взрывчатки!