— Ну, что у вас все готово? — спросил я у Мислава и Михаила.
— Да, командир, все готово, — ответил Михаил. — Брат спрашивает, а нельзя ли ему лично убить Ахмеда? Мы считаем, что просто взорвать его — это слишком легкая смерть для такого мерзавца.
— Так, вы давайте мне без самодеятельности, по плану, Ахмед должен быть живым и примотанным к крыше машины. Ну, если хотите, отрежьте ему руку или там ткните ножом в глаз. Короче, что хотите с ним то и делайте, но, когда будете привязывать его к кузову заминированного грузовика, он должен выглядеть живым. Ясно?
— Договорились, будет как живой, ножками-ручками будет дрыгать и даже мычать сквозь кляп, — хищно улыбнувшись ответил Миха.
— Вы же понимаете, что вам это так просто с рук не сойдет, — обессиленным голосом поинтересовался Визирь. — Вы будете прокляты! Смерть настигнет каждого из вас!
— Все мы смертны, и каждый из нас так или иначе, рано или поздно умрет, — равнодушно пожал я плечами, игнорируя проклятья Визиря.
Выглядел великий и ужасный Визирь, он же Абдул-Меджит, весьма плачевно, от всего его лоска и величия не осталось и следа, сейчас он был похож на бомжа из подворотни. От него явственно разило мочой и блевотиной. Одежда была вся в грязи и изодрана. Кожа на лице приобрела серый, землистый цвет, а борода слиплась сосульками от натекшей из разбитый губ крови, еще старик лишился передних зубов и одного уха. Пришлось поторопить его помощников, которые слишком медленно выполняли наши требования, а потом еще возле занятого нами дома, внимательный Серега заметил какое-то подозрительное движение. Это были люди Ахмеда, которые хотели начать штурм и отбить своего главаря, но были нами замечены, и Визирь лишился уха. В итоге, между военными Визиря и бандой Ахмеда произошла короткая стычка, в которой погибли по несколько бойцов с каждой стороны, но зато, в стане врага было достигнуто взаимопонимание и люди Ахмеда, временно согласились выполнять условия кадровых военных.
К слову, Ахмед держался молодцом, головорез видимо понимал, что его песенка спета и никто его не отдаст живым, поэтому он пытался сохранить лицо истинного воина. Получалось, правда, у него плохо, боль бородач переносил плохо.
Тайным ходом, который вел из подвала соседнего дома первыми ушли раненые, и часть бойцов нашего отряда, путь по катакомбам был извилистый и местами приходилось проползать в очень узких расщелинах, а для здоровяков сербов или Сереги-пулеметчика это было весьма проблематично и затруднительно, требовалось лишнее время, которого в случае экстренной эвакуации попросту не было бы. В спортивном магазине остались Я, Керчь, Женева и Мислав с Михаилом. Мислав тоже был парень будь здоров, под два метра ростом и косая сажень в плечах, но двигался он на удивление легко и грациозно, так, что не должен был застрять в подземелье, тем более что я заставил его пройти этот путь от начала и до конца.
— Ладно, хрен с вами, обойдемся без прожекторов, — начал я в микрофон рации, обращаясь к переговорщику на той стороне. — Через пять минут возле машины должен быть её водитель. Пусть на нем будет только легкая футболка и шорты. Он сядет за руль, часть моих людей и привязанный к крыше Ахмед поедут первыми, когда они достигнут катера, выдвинется вторая группа на БТРе с Визирем. Катера уйдут в море на расстояние в километр, сопровождать можно только одной легкой лодке с одним человеком на борту. Визиря и Ахмеда в спасательных жилетах выбросим в воду и уйдем, ваш человек их заберет. Ясно? Отчет пошел!
Переговорщик задал пару уточняющих вопросов, я на них ответил и меня убедили, что их все устраивает. Действительно через пять минут возле машины был мужичок средних лет совершенно невыразительной наружности, но от него настолько шибало уверенностью и силой, что мне было понятно перед нами человек с богатым боевым опытом за плечами.
— Садись за руль, как стукну кулаком по борту, отъезжай. Двигайся медленно, на крыше будет привязанный человек, если он слетит с крыши, то скорее всего задушится в веревках, но останавливаться нельзя. В кузове полтонны взрывчатки С-4. Понимаешь какой будет ба-бах, если нам что-то не понравится? — обратился я к мужичку.
Тот лишь утвердительно кивнул в ответ и полез за баранку. Мислав и Михаил вытащили сопротивляющегося Ахмеда и с трудом затащили его наверх машины. Тело самого главного злодея Синопа растянули на крыше в форме звезды, привязав руки и ноги к проушинам по углам кузова. Перед тем как спустится вниз, Мислав охлопал Ахмеда, как проверяя и досматривая его, по крайней мере, так могло показаться со стороны.
— И что ты с ним сделал? — спросил я у великана.
— Отсекал ёму жажы! — ухмыльнулся здоровяк.
— Жажы — это по-русски яйца? — уточнил я.
— Так, — кивнул Мислав.
— Ясно, затейники, вы, однако, братья-славяне. Все парни, счет пошел на минуты, — я дернул за неприметный шнур, торчащий из кунга и хлопнул по кузову машины, отдавая сигнал о начале движения. — Погнали!
Теперь решает все только скорость. Мислав и Миха побежали к коридору ведущему в тайный лаз, Женева последний раз попробовал вызвать группу Хохла, Керчь стоял наготове, ожидая моего приказа, ну, а я наклонился с ножом над лежащим на камнях Визирем.
— Ничего личного полковник, просто вы не тех людей назначили себе во враги, — произнес я, вонзая клинок в печень пожилого мужчины. — С русскими лучше на воевать, нас тяжело раскачать, но ежели уже растормошили, то хрен вот так просто остановишь.
— Будь ты проклят! — это были последние слова, которые успел прошептать умирающий полковник.
Выждав положенное время, я дождался, когда грузовик достигнет основных сил противника и тут же приказал Ивану:
— Керчь, давай! Женева уходим!
Ванек дернул за рычаг и где-то там наверху упал противовес, тут же что-то щелкнуло, заскрипело, а потом раздалась серия коротких выстрелов — это рванули одновременно десять реактивных гранат ПГ-7ВС, вместо привычной пусковой установки использовались обрезки водопроводных труб, которые должны были выполнить роль направляющих. Со слов Мислава подобные самоделки они вовсю применяли в войне с Западной коалицией.
Перед тем как нырнуть в люк, я поочерёдно дернул два шнура, один приводил в действие пару пулеметов, установленных в окнах второго этажа, а вторая сбивала противовес, который должен был через пять минут привести в действие мину замедленного действия, установленную поверх ящика с пластидом. Рванет, будь здоров! Жаль, что турки не оценят, к тому времени должен будет сработать основной заряд — девятьсот килограмм старой, проверенной временем американской взрывчатки с-4. Мислав утверждал, что один килограмм с-4 равняется пяти килограммам обычного тротила. В общем, времени в обрез и надо двигаться как можно быстрее. Из оружия у нас троих были только пистолеты. Все для того, чтобы ничего не мешало перемещению.
Мощный взрыв на поверхности застал нас как раз в тот момент, когда мы достигли штолен каменоломней. Своды здесь были вырублены в камне и не грозили обрушение. А вот старые подвальные коридоры, которые остались за спиной обрушились, нам в спину ударил поток пыли и едкого каменного крошева.
— Знатно шарахнуло! — уважительно пискнул керчанин, сплевывая каменную пыль. — Эх, жаль нельзя было посмотреть на этот фейерверк своими глазами! Зрелище видимо было эпичное!
— Это было бы последнее, что ты видел в жизни, — прокомментировал услышанное Женева. — Иваныч, а почему нельзя было чтобы турки привезли золото прямо к нам. Сто килограмм — это же, по сути, на такую братву немного, на каждого не больше десяти кило!
— Витек, нельзя быть таким жадным, даже если бы сюда привезли золото, я бы точно не разрешил брать его с собой, максимум пару килограмм на всю банду, в виде сувенира. Нам сейчас важна скорость и носимый боекомплект.
— Просто как подумаешь какие деньжища просрали, аж слезы наворачиваются.
— Ничего Женева, всех денег не заработаешь, а жизнь она одна её потерять легко. А золото мы еще добудем, только выберемся отсюда, доберемся до наших кораблей и заживем как короли!
Второй заряд, рванул, когда мы добрались до выхода на поверхность. Позади еле слышно «пукнуло», но с учетом того, что нас разделяло несколько сотен метров можно было представить как этот «пук» выглядел на самом деле, все-таки сто килограмм пластида — это вам не хухры-мухры! Зданию, в котором осталось лежать тело Визиря однозначно конец, скорее всего и прилегающим к нему трущобам тоже досталось.
Придуманный мной план был прост как черенок от лопаты. Мы торговались с турками создавая впечатление, что главное для нас — это получение выкупа за жизнь Визиря и Ахмеда. А чтобы себя обезопасить мы требовали взрывчатку и созвали в радиоэфире всех местных жителей. Возле нашего убежища собралась знатная толпа и если бы турки пошли бы на штурм, то мы бы подорвали взрывчатку уничтожая себя и всё живое в округе. Для турков тоже были понятны наши действия, планировали они нас отпустить с миром или хотели устроить какую-то бяку по дороге в порт неизвестно. Как только я узнал, что есть тайный выход на поверхность так сразу же решил, что мы взорвем все к чертям собачьим, а потом свалим по-тихому подземными путями. Так и сделали.
Машина с привязанным к крыше Ахмедом должна была взорваться в гуще вражеских солдат, думаю, когда с крыши нашего здания стартовали реактивные противотанковые гранаты, то водила: либо остановил грузовик, либо, наоборот рванул к своим. Ну, а там всего два варианта: девятьсот килограмм американской взрывчатки с-4 взорвалось из-за того, что кто-то попробовал вскрыть дверь или спустя двенадцать минут после начала движения. Сколько при этом погибло бойцов противника неизвестно, хорошо если бы как можно больше. Второй заряд, рванувший спустя пять минут после первого, должен, был обрушить стены здания и скрыть следы нашего побега. Вот, собственно, и все…
Теперь останется только выбраться на поверхность, добрать до побережья и захватить любую из лодок, которые вместят всех нас. Со слов Керима до побережья было всего пара километров.