Метрах в ста от нас стоял восьмиколесный бронетранспортёр ARMA с башенным орудием на броне, офигительно смахивающей на башню российской БМП-3. Из люка торчала голова в шлемофоне.
— Чего замерли, как стадо баранов, швыдшэ залезайте на броню, раненых внутрь! — раздался знакомый до боли голос Хохла.
Десантный люк сзади распахнулся, приглашая нас внутрь, радостно улыбаясь на нас смотрел Гарик.
— Эфенди давайте быстрее, а то, не успеем, горючки мало, всю ночь колесили по городу вас разыскивая.
— Гаррррик!!! Брателлло!!! — восторженно взревел Ванек. — Как же я рад что ты жив!!!
Внутри бронетранспортёра мы все не поместились. Я, керчанин и Гарик ехали на броне, держась за специальные скобы, приваренные к корпусу. По пути Исмаил рассказал, как он выжил, правда для этого пришлось кричать чуть ли мне в ухо, поэтому рассказ был короткий, состоящий из рубленых фраз:
— Как вы сообщили, что к нам едут гости, я сразу же схватил ручной пулемет, запасную коробку с патронами к нему, две гранаты и пистолет. Сразу же рванул на берег. Думал, повезет и успею вернуться на корабль. Не успел. Подкатили две машины, открыл по ним огонь, сразу же расстрелял одну коробку, даже не заметил, как она опустела. Одну машину расстрелял в хлам, а вторая успела отъехать. Потом, они стреляли в меня, а я в них. Потом я видел, что к ним еще одна машина подъехала, у меня закончилась вторая коробка с патронами, вернее, ствол пулемета перегрелся и сломался. Потом пришел Косой и попросил меня сдаться. Я отказался, сказав, что лучше подорву себя гранами, но не сдамся. Сказал, что я русский, а русские не сдаются! Он отобрал у меня гранаты, обозвал дураком, заплакал и сказал, как крикнет, чтобы я бежал, чтобы я не тупил и убегал. Потом он ушел и через какое-то время раздался крик: «Гарик тикай!». Ну, я и побежал, потом раздались взрывы гранат и стрельба. Мне повезло, я убежал, а потом я наткнулся на эфенди Петровича, который ехал на этом танке. Он меня забрал, и мы с ним целый день и ночь ездили по городу разыскивая вас.
— Молодец! — похвалил я паренька. — Герой! Ты столик мой погрузил?
— Да, эфенди погрузил и строго приказал Жане, чтобы она за ним следила.
— Кто такая Жана? — заинтересовался я.
— Девушка. Красивая! Та, которая тебе пистолетом угрожала. Её зовут Жанин!
— Мулатка?
— Да эфенди, она самая!
— Косой — молодец, умер, как герой. Домой вернёмся, всех наших помянем, — прокричал Ванек. — Я знал, что Косой так поступит!
Город выглядел мертвым, повсюду следы огня, пожарищ и взрывов. На улицах много трупов; они лежат везде: на дорогах, газонах, беговых дорожках, среди палисадников и клумб. Похоже Синоп не переживет этот день и даже если кто все-таки решит здесь жить дальше, то уже не будет прежней богатой и сытой жизни. Острая коса смерти пронеслась по городу, собрав щедрую жатву. Мой план сработал на все сто процентов: местные турки еще долго будут рассказывать своим детям, как десяток русских парней вытащили из плена своих соотечественников, заодно разгромив в пух и прах превосходящие силы противника.
БТР проскочил вдоль набережной, несколько раз мы с Иваном стреляли короткими очередями разгоняя зевак, а потом достигли места назначения. Оказывается Хохол катаясь по Синопу в наших поисках успел заприметить стоящий в одиноко пирса небольшой паром. Со своей командой он захватил его, а потом оставил подчиненных охранять их и разбираться с устройством судна. Нас встретили чуть ли не с овациями.
Восьмиколесная черепаха ARMA закатилась на паром и через несколько минут мы отчалили от берега.
Закончилось! Все, наконец, закончилось! Этот чертов долгий день закончился! Я — жив!!! Почти вся моя команда жива!!! Как же хорошо, чёрт возьми, якорь мне в печенку!
Черные столбы дыма поднимались вверх от турецкого берега, там до сих пор слышалась стрельба и гремели взрывы. Шла войнушка все против всех!
Мы ушли, забрав с собой всех своих, оставив только тех, кого потеряли в бою. Тяжелый был день, трудный! Но мы справились.
Мы смогли, сумели!
Прорвались! Сдюжили!
Эмоции счастья захлестнули с головой! Казалось, что пружина так долго сжимавшая мое сердце распрямилась, разжалась и отпустила. Стало легко, груз весом в тонну свалился с плеч, ноги сами собой подломились, и я обессиленно плюхнулся на задницу. Чёрт, как же хорошо!
— А-аааа! Нате суки выкусите, хрена вам, а не русских сожрать! Сосите, падлы, конченные!
Ванек забрался на корму парома и держась за леерное ограждение восторженно кричал и показывал оскорбительные жесты в сторону горящего Синопа.
— Слезь, придурок, не гневи девку Фортуну! — крикнул ему Хохол. — Вот вернемся домой, там напьешься и накричишься.
Неожиданно, на берегу, среди дыма и гари расцвел небольшой красный цветок. Не знаю почему, но я отчетливо его увидел, как будто нас не разделяло расстояние в несколько сотен метров. Я даже увидел, как сноп пуль быстро несётся в нашу сторону. Просто стоял и смотрел, как смертоносные стальные осы летят к нам. Даже пошевелиться не мог, меня будто бы парализовало, руки и ноги онемели, конечности не слушались приказов мозга. Пули пролетели мимо кривлявшегося и кричавшего Ванька, а потом впились в меня. Сильный удар сбил с ног, острая боль разорвала ногу, живот и грудь. Свет погас, я провалился в темноту.
Очнулся быстро, рывком. Вместе со светом, бьющим в глаза, пришла и боль. Острая, жгучая зазубренная ножовка впилась в ногу и грудь. Рвало и терзало так, что скорее хотелось умереть! Как же больно, чёрт возьми…
— Бро, бро ты как?
Надо мной навис Ванек, Мислав, Петрович и Гарик. Лица у всех были обеспокоенные, траурные лица у них были. Где-то по близости частил короткими очередями пулемет, видимо Серега пытался отомстить за меня и нащупать далекого стрелка на берегу.
— Что, всё так хреново? — мои губы едва шевелились, по подбородку потекло что-то теплое.
— Да, командир, — Петрович был собран и суров. — Три попадания: нога, грудь и живот. Боюсь, что до буксира мы тебя не дотянем.
— Ясно.
Я скривился от накатившего болевого спазма. Три ранения — это приговор. Ладно бы еще нога, там хоть как-то можно обойтись, а вот с грудью и тем более животом шутки плохи, тут без полноценного операционного вмешательства не обойтись. Где я, и где это самое операционное вмешательство? Значит, сдохну.
Все-таки проклятье Визиря сбылось! Падла полковничья! Обидно! Выжить в такой крутом замесе, пережить десяток кровопролитных перестрелок и получить случайную пулю. Видимо, продажная девка Фортуна посчитала, что пора повернутся ко мне задом. А может слишком много мирных и не в чем неповинных людей умерло и погибло от моих рук за эти дни. Их души перетянули чашу весов и утащили меня за собой.
— Возьмите бумагу и записывайте все, что я скажу, — начал я.
— Бро, да ладно тебе, какие еще записи, ты полежи, отдохни!
— Заткнись, — резко одернул я керчанина. — Это очень важно.
— Эфенди, эфенди, вот бумага и фломастер! — сообразительнее и быстрее всех оказался Гарик.
— Я сейчас буду диктовать географические координаты. Широта и долгота. Сорок точек! В каждой точке — тридцать два сорокафутовых морских контейнера, забитых всяким полезным хламом. Там есть все необходимое для полноценной жизни: оружие, патроны, медикаменты, амуниция, инструменты, посевной материал, генераторы, учебная литература и так далее. Найдете все точки, распотрошите их, а потом всем этим с умом распорядитесь. Ясно? Только не подведите, не хочу сдохнуть за зря! И учтите, люди генерала Корнилова тоже ищут эти схроны, поэтому осторожней с ними. Всё, подотрите сопли и записывайте, — я начал диктовать координаты.
Прикрыл глаза, цифры сами собой всплывали в голове. Я как будто вновь оказался в заброшенном подвале старой пятиэтажке, все стены исписаны цифрами и мне надо всего лишь смотреть и читать их. Слишком долго они там были, слишком долго томились в неволе черепной коробки. Как-то незаметно для себя я уснул…и уже не проснулся!
Эпилог
Поселок был небольшой, всего десять домов, но зато, даже по меркам старого, до апокалипсического мира богатый и зажиточный. Все дома с толстыми каменными стенами, мощный фундамент под каждой постройкой, поселок обнесен высоким забором. Возле каждого дома ветряк, на крышах — панели солнечных батарей. Видны емкости с ГСМ, прикрытые навесами из профнастила. Тут же, внутри периметра общего забора был коровник, свинарник и овчарня. Много сараев и других хозпостроек. В общем богато жили!
Штурмовая группа взяла поселок быстро, всего за полчаса. Защитники у поселка оказались хреновые, проспали начало штурма, позволив штурмовикам без единого шума проникнуть внутрь охраняемого периметра.
Генерал Корнилов сидел на раскладном стуле под кроной большой сосны, которая своими разлапистыми ветками надежно прикрыла его от сыплющейся с неба дождевой мороси. Позади генерала, в палатке расположился радист и несколько бойцов сопровождения.
— Ну, что капитан, какие новости? — хмуро поинтересовался генерал у запыхавшегося Степы Винта.
— Это, они товарищ генерал. Поселок взяли практически без шума. Одного я уже допросил. Тут такое дело, товарищ генерал, даже не знаю как вам об этом сказать.
— Что случилось капитан? — заинтересовался Корнилов. — Впервые вижу такую растерянность на твоей морде. Что ж такого ты узнал?
— Там был мужик, в былые времена числился майором. Он был одним из тех, кто участвовал в следственных мероприятия по факту нападения на вертолеты, где погиб Пашка, ваш сын.
— И?!
— В общем, лучше бы вам самому с ним поговорить.
— Я и так с ним лично пообщаюсь, — нахмурился генерал, — но ты мне не объяснил, почему у тебя такое странное выражение лица, как будто ты только что у знал, что тебя родили инопланетяне.
— Пленный рассказал, что на том хуторе, где погиб ваш сын проживали какие-то студенты под предводительством преподавателя истории местного ВУЗа.