Шлагбаум при нашем приближении открылся, что означало Каратель из будки автоматически пропускал работника специальной службы.
Клейменные в салоне облегченно выдохнули.
- Неужели! – с заднего сидения донесся одобрительный возглас.
- Только не смотрите ему в глаза. Не смотрите! – прикрыла сама веки, молясь святой земле, чтобы Каратель на улице рядом со шлагбаумом перестал пристально всматриваться. Взглядом разбирать на мелкие детали то, что видит сквозь стекло. Чтобы всего одну секунду Каратель побыл слепым. Не увидел, отвернулся, не заподозрил.
И только бы окно было достаточно затемнено!
Раздался визг тормозов. От резкой силы торможения, я покачнулась вперед, руками опершись в бардачок, чтобы лицо не разбить о пластик панели.
Шлагбаум закрылся, оставив небольшую вмятину на темно-синем капоте дорогого автомобиля, и заблокировал проезд. Машину обступали Каратели. Свет включился и в первой, и во второй будке. Один за одним, черной полосой выходили на улицу темные охранники. Взяли в кольцо машину, не оставляя возможности сбежать.
- Езжай! Давай! – повысила голос на охранника.
Что такое шлагбаум для семиместной огромной машины?
Клеймённый молчаливо согласился, поплотнее взялся за руль с обеих сторон, а я вздрогнула от хлопка-выстрела и града осколков, попавших в салон автомобиля со стороны водителя. Голова охранника наклонилась покорно на руль, огласив округу пронзительным, не прекращающимся гудком. Голова так и осталась без движения лежать.
Пуля пробила стекло со стороны водителя и попала в левый висок охранника.
Испуганные дети завизжали в салоне. Кричали и кричали, а я держала руки и рассматривала осколки на ладонях, в особенности на голубых венах и блестящий дождь из стекла на плечах Клеймённого-водителя.
Рука Карателя пролезла сквозь разбитое окно, отключила блокировку дверей и все завертелось. Дверь рядом со мной распахнулась, чужие пальцы схватили за волосы и выбросили на асфальтовую дорогу, покрытую льдом.
Я прокатилась по грязному асфальту. Холод и сырость пронзили колени.
- Сидеть! – приказал суровый мужской голос. А молодые напуганные Клеймённые вскрикнули.
- Заткнулись! – приказали коротко, чем заставили сильнее взвыть напуганных детей.
Меня взяли за волосы на затылке, заставили от боли зашипеть, а голыми коленями в синяках посадили на снег. В шею вжали ледяной прибор и давили, склоняя мою голову покорно вниз до самых колен, до самой земли.
- Вы кто такие, твари!? Посмели украсть машину работника спецслужбы! Если вы что-то с ним сделали…
Много угроз посыпалось на наши плечи, а дуло прибора упиралось в позвонок и давило, не давая двигать шеей, лишь покорно лежать головой на коленях. И отсчитывать шестьдесят секунд.
Крики, стоны, плач и холодное небо на границе с Приамом – все что запомнила. И покой, будто нервные клетки разом отключили, никаких нервов, покой и умиротворение. Холодное безразличие на крики, на приказы, на боль в теле. Огородилась от этого места, будто не здесь, а в другом.
Повернула голову влево по-прежнему лежа на коленях щекой, а в стороне - Эля что-то объясняла Карателю точно также склоненная вниз. Ее трясли за шею и кричали на ухо, а она закрывала глаза от крика, но продолжала рассказывать.
- Не двигайся, мразь! – приказали мне, когда я попыталась пошевелить затекшим телом в неудобной позе.
В голове всплыла песня, которую один раз слышала. Всего один раз, стоя на крыше дома. Плохо, что не было красивого голоса, как у Гектора, и стыдно им петь, да и он дрожал, когда начала произносить (нашептывать) знакомые строчки. Как отпечатались в голове простые слова, как запали под корку головного мозга.
Про свободу, про зло и добро. Про душу и что в ней нет больше места для него.
Я похожа была на умалишенную, поющую в бреду набор слов, который остался в памяти.
Я была свободна аж целых пять минут от острова до этого блокпоста.
Обратно больше не вернусь. В плен не дамся. Под надзор Карателей – никогда. Живой, по крайней мере, в тюрьму к Карателям не вернусь…
- Что это за отбросы? Клеймённые? Не похожи на людей…
- Сидеть, сука! – от затекания попыталась поднять голову с колен. Тогда же удар пришелся по шее, ослепив на секунду. Заставив белый снег под ногами потерять цвет и стать серым, блеклым. Меня держали за шею, клонили головой вниз и громко кричали на ухо:
- Лежать, пока разбираемся, откуда вы взялись!
Зачем же кричать? Зачем люди так поступали? Зачем преследовали на улицах городах, зачем сдавали Карателям? Потому что боялись и от это ненавидели. А Каратели зачем сейчас душили? Сейчас -- зачем больно впивались пальцами в мою шею? В будущем останутся синяки от хватки. Я разве такая плохая? Каратели завидовали нашей силе, ведь сами были лишены возможности высасывать через эмоции энергию из людей.
Люди и Каратели, как маленькие дети, мне их всегда было жалко. Они же не виноваты, что ущербные, лишены энергии.
Зачем они провоцировали нашу силу? Она же убьет их, наивные дети…
И помните, прежде я их жалела.
Не я первая начала сопротивляться, но я поддержала. Извернулась, схватила за запястье мужчину и перекинула через себя, спиной уронив Карателя на снег. Издав вскрик, тот на миг потерялся в пространстве, остался лежать и смотреть на фонарь и меня с ярко полыхающим огнем на руке.
Красиво, Каратель?
Черная стена Карателей, две стеклянные будки и четыре припаркованные автомобиля возле обочины загораживали выход, где начинался округ Приам.
Мне больше не жалко, если кто-то умрет. Пальцы на обоих руках лизал, целовал мой друг – огонь, а я его госпожа. Куда скажу, туда и полетит. Придала ускорения и встряхнула сгусток шара -- раскаленного огня в машину. В черный внедорожник, расщепляя броском лобовое стекло. Машина ярко вспыхнула внутри, особенно кожа дорогого авто, языки пламени перебрались на капот. Каратели инстинктивно отпрянули от линии шлагбаумов, пятясь назад, ближе к Клеймённым. Боялись, что машина рванет и разлетятся на куски их жалкие, смертные тела.
Следующий удар-огонь пробил дыру в стеклянной будке, и заставил стол и кожаное кресло внутри помещения загореться яростным огнем. Стало невероятно тепло в холодном Приаме. Взрывная волна осколков попала на голову ближайшего Карателя. И мне было все равно пострадает он или нет. Я предупреждала неразумных детей – не играть с огнем!
Напуганные Каратели больше не предпринимали попыток добраться до нас, пытались убежать от возможного взрыва или от огня. Напуганные, ну в точности жалкие дети.
А Клеймённые продолжили бегство. План номер один ожидаемо провалился, пришлось использовать номер два, а он неожиданно сработал.
Школу №63 знали все, а путь в нее -- не все, поэтому я, забрала Элю и девочку пятнадцати лет в розовом платьице. Втроем рванули мимо горящей машины на центральную дорогу Приама. Большими компаниями спастись не удастся, поэтому разделились по трое-четверо.
В ночное время патрули Карателей на каждом шагу, поэтому мы нырнули в темноту домов, рыская по кустам и прячась за домами и помойками. Медленно прислушивались к ночной тишине, избегали скопления разговорчивых Карателей. Шаг за шагом продвигались все ближе к Артему. И боялись бояться, слишком это роскошно для нашего состояния. Только бы до рассвета добраться до того места, в котором находился Артем и, судя по последним данным, не он один. Целое скопление Клеймённых.
После нескольких часов ходьбы, передвигаясь мимо знакомой кирпичной стены неподалеку от тетушкиного дома, мы временно оказались под светом от фонарей. Открыты для врагов. Мы старались идти как можно быстрее и тише по асфальту.
- Так-так, какие цыпы! – дорогу преградили двое мужчин, заслонив проход. Слева сейчас была кирпичная стена дома. Прямо – двое мужчин. Мы с девочками остановились и повернулись назад. Там из тени дома вышли еще четверо.
- А что такие цыпы делают поздно ночью одни на улице?
Преграда с одной стороны медленно напирала, сжимая квадрат. И с другой стороны напирала стена мужчин. Места для нас с девочками оставляли все меньше и меньше.
Только не хватало быть изнасилованными в переулке после того, как оказались почти на свободе.
- У нас есть Деньги. Совсем чуть-чуть, если вам надо! – решила заговорить, в кармане куртки поискала бумажные Деньги. Вытащила смятые купюры, предлагая откупиться.
- Как насчет украшений? Лифчик с золотом? – заржал один из подозрительных мужчин. – Нужен фейс, нет лучше грудь-попа контроль тест, мало ли самые ценные вещи спрятаны глубоко внутри!!! Придется их чем-нибудь твердым вынимать…проталкивать…пропихивать.
Долгий смех отморозков эхом раздавался от стен в пустом переулке.
- Да ладно, девочки, не бойтесь! – произнес один успокаивающе. Взяв меня за кисть, притянул к своему боку. Перекинув руку через мою шею и дыхнул стойким, насыщенным запахом алкоголя. – У нас тут хата недалеко, мы вышли за алкоголем. Пошли с нами!
- А можно отказаться от любезного предложения? – спросила на всякий случай.
- Не… - тот же мужчина ущипнул за попу, потом погладил то место успокаивающе, а рукой полез под платье, на секунду прикоснувшись к моим ягодицам. А я запоздало вывернулась из объятия. В тот же момент человек исчез. Его тело неизвестный темный объект перекинул через себя и ударил спиной о кирпичную стену. Затем человек свалился на землю неуклюжим мешком. Еще один отморозок исчез с пути, другой, и как-то быстро всё. Ускоренно. Они не успевали понять, когда черная тень быстро и точно наносила удары в уязвимые места.
Шесть отморозков пьяные и побитые валялись и кряхтели у помойки. А черная тень развернулась и только красные глаза, как зверя, как у кошки, сверкали на расстоянии. Я не видела лица, зато узнала глаза, темные волосы, и распахнутые руки, ожидающие, когда обниму.
Спасение. Побежала к темной тени берсерка, слету запрыгнула и угодила в объятия Артема, и засмеялась, а потом заплакала. Смеялась и всхлипывала, когда Артем поднял высоко над собой и закружил быстро-быстро. Его скорость сильно увеличена и от этого весь мир превратился в одну нескончаемую темноту, а точка-белый фонарь от скорости превратилась в вечный круг. Светлую полосу. Неужели наконец-то в моей жизни белая полоса?