Ворон торопливо удалился в темноту. Хан ещё немного полюбовался на кружащий в небе турболет. «Сова» продолжала нарезать по небу круги. Вокруг Корбан-Гирея стали постепенно собираться гвардейцы.
— Сдается мне, эта леталка нашего пленника высматривает! — Справедливо рассудил хан. — А сверху нас видно как на ладони! Эй, десятник! Пленника в обоз, глаз с него не спускать! Да, оденьте его в какую-нибудь рванину, а то он с голой жопой, как бельмо на глазу! Где Ворон?
— Я здесь, повелитель! — появился командующий.
— Немедленно приступаем к подготовке штурма! — скомандовал хан. — Атаковать будем на рассвете!
7 ГЛАВА
С момента памятной встречи Марии со своим будущим мужем прошло чуть больше года. Тогда, в ресторане «Джонка», Сергей Иванов перевернул все представления Маши о мироустройстве. Тихая, домашняя девушка оставила престижную работу и с головой бросилась в омут невероятных приключений. И никогда об этом не жалела. В душе Мария всегда была авантюристкой.
Иногда Маше казалось, что пролетело не меньше десятка лет. Столько выпало на долю девушки разнообразных похождений и интересных знакомств. Она уже давно перестала удивляться, что общается с Лжедмитрием и Ушаковым и участвует в освобождении Крыма от татар. В юности Машенька придумала не один сценарий коренных изменений мировой истории. И вот теперь имела в руках инструмент, для осуществления своих грез. Немаловажную роль в её теперешней жизни играла группа единомышленников. Эти молодые мужчины, временами жесткие и крутые, а временами ведущие себя как мальчишки, стали для Марии настоящей семьей. Она, со своей рассудительностью замечательно уравновешивала их порывистость и бесшабашность. Все вместе они составляли отличную команду.
Ещё год назад Маша и представить себе не могла, что будет руководить постройкой кораблей и возведением укреплений, командовать пятитысячным гарнизоном. Из пай-девочки она незаметно для себя превратилась в сурового и решительного начальника. Сейчас Мария фактически возглавляла администрацию немаленького, даже по меркам современной России, городка с преобладающим мужским населением. Хотя в глубине души Машенька иногда удивлялась, почему эти люди, солдаты, матросы и рабочие беспрекословно выполняют её приказы.
Немалую роль в становлении нынешнего Машиного характера сыграл её муж Сергей. Периодически Мария ловила себя на том, что непроизвольно копирует манеру разговора своего супруга. Что уж говорить о других привычках. К тому же Сергей словно взял себе за правило постоянно шокировать жену оригинальными, с первого взгляда полусумасшедшими, но на поверку вполне осуществимыми идеями. За время совместной жизни муж стал для Маши самым близким человеком.
И вот теперь любимый пропал без вести где-то в пыльных Крымских степях. Убитая горем девушка несколько раз порывалась собрать все наличные силы и броситься на поиски. Соколов и Торопец с огромным трудом сумели отговорить Марию от этого самоубийственного шага.
Ещё накануне похода Маша почувствовала иррациональное беспокойство. План предстоящей кампании был проработан досконально. Все действия русских войск достаточно просты, преимущество над противником бесспорно. Никаких сложностей не ожидалось. Но сердце Марии всё равно было не на месте.
Как только уланский полк вышел за линию городских укреплений, Маша засела в операционном зале Адмиралтейства, где были развернуты головизоры, транслирующие картинку со спутников. На гигантских пятиметровых «экранах» Мария внимательно отследила весь путь улан до Бахчисарая, а на следующий день была свидетельницей штурма ханской столицы. До сих пор ничего страшного не случилось, все трудности были в пределах допустимого.
На рассвете второго дня девушка снова заняла ставшее уже привычным кресло. Головизоры тоже привычно развернули проекции «экранов». Первые же кадры заставили Машу сжаться от ужаса. Отряд её мужа отступал по голой степи, прикрывая длинные колонны беженцев. А перед солдатами крутилась, похожая с орбиты на воронку торнадо, огромнейшая орда татар.
Первым порывом Марии было бежать к турболетам. Но, к своему стыду, она совершенно не умела управлять воздушными машинами. А в Грозном не осталось ни одного пилота. Где-то на заднем плане в Машиной голове мелькнула холодная аналитическая мысль, что это серьезный провал в планировании. Маша стала лихорадочно связываться по видеотелефону со всеми друзьями. Флотские группировки уже начали высадку десанта в Кафе и Гезлеве. Фрегат «Рюрик», с находящимися на нем Бэтменом и императором Дмитрием, в сопровождении двух корветов уже вошел в устье Босфора и полным ходом шел к Мраморному морю. Ближе всех к Грозному находился корвет «Устрашающий», где капитаном был один из «бетамирянских» добровольцев. Но и он мог вернуться в порт только к полудню.
Несколько часов Мария просидела, вцепившись в подлокотники кресла, непрерывно глядя на развернувшийся между уланами и татарами кровопролитный бой. Около десяти часов утра с девушкой связался капитан «Устрашающего» и буквально сразил её сообщением, что корвет наткнулся на три турецких военных корабля. В ходе скоротечной схватки корвет получил единственную пробоину шальным ядром. Но ирония судьбы была в том, что пробоина пришлась ниже ватерлинии в районе двигателей. Моторный отсек моментально заполнился водой.
Узнав об этом, Ушаков стал выводить из боя за Гезлев фрегат «Ярослав Мудрый». На этом корабле тоже стояли электромоторы, а капитаном был офицер из параллельного мира. Форсируя двигатели, фрегат мог успеть в Грозный через два часа. Но злой рок в этот день просто преследовал русских. Прорываясь сквозь строй турецких шебек[19], «Ярослав Мудрый» был вынужден несколько раз пойти на таран и повредил обшивку скулы. Набрав пятьдесят тонн воды, с сильным креном и дифферентом на нос, фрегат с трудом мог развить шесть узлов.
Мария поняла, что это катастрофа и её любимому уже никто не поможет. Осознание этого пришло на фоне обходного маневра крупного татарского отряда. Сергей с резервными эскадронами пошел наперерез. Место схватки моментально затянули густые облака пыли. Маша до крови закусила губу. Через несколько минут из серых клубов стали выскакивать уланы. Мария тронула джойстик, давая максимальное увеличение, но не смогла разглядеть лица солдат под козырьками шлемов. Каким-то чудом Маша всё-таки сумела опознать своего мужа по торчащему из седельной кобуры прикладу АК-104. Автомат был только у Сергея.
Облегченно вздохнув, девушка тут же увидела новую угрозу. От основных сил татар отделился ещё больший отряд. По характерным шлемам и кольчугам Машенька опознала ханских гвардейцев. Стройными рядами (!!!) гвардейцы пошли в атаку на сильно поредевшие эскадроны Сергея. Уланы не дрогнули. Маша видела, что муж хладнокровно открыл огонь. Его солдаты тоже дали залп. Первые ряды татар были буквально сметены, но атака продолжилась.
Сергей взмахнул рукой и уланы сами отчаянно бросились на врага. Три сотни против пяти тысяч. Место сшибки снова стало затягивать пылью, но Мария всё-таки успела увидеть, что отряд мужа тает, словно брошенный в кипяток кусок сахара. Через минуту всё было кончено.
Целый час Маша безвольно просидела в кресле, напряженно всматриваясь в проекцию головизора. Рядом пиликал видеотелефон — она не слышала, из прокушенной губы обильно текла кровь — она не ощущала боли. Когда над побоищем рассеялось пыльное облако, стало видно, что относительно небольшой участок земли так густо усеян трупами, словно здесь сошлись целые конные армии. Ханские гвардейцы уже давно присоединились к орде, а их место заняли сотни мародеров, торопливо обдирающих мертвые тела.
После этого боя, понеся значительные потери, татары перестали предпринимать активные действия. Продолжая преследование, они всего несколько раз небольшими силами налетали на русских. До рукопашной дело не доходило. Татары ограничивались обстрелом из луков. Уланы отвечали пулями. Отступление продолжалось. Ведомая Степаном Торопцом русская фаланга, прикрываемая с флангов уланами всё-таки сумела надежно закрыть толпы беженцев.
К вечеру первая колонна освобожденных рабов пересекла передовую линию окопов и вступила в Грозный. Только сейчас Мария словно очнулась от сна и бросилась из зала. На пороге Адмиралтейства она нос к носу столкнулась с Максимом Соколовым. Молодой сотник был с головы до пят покрыт пылью, на лице засохшая кровь. При прорыве татар к колоннам беженцев он вступил в бой и был ранен. Стрела попала в щеку.
— Мерзавец, мерзавец! — не помня себя, набросилась Маша на офицера. — Как ты мог оставить его?
— Простите, простите меня, Мария! — бормотал Соколов, опускаясь перед девушкой на колени. — Но я не мог ослушаться приказа воеводы! Он приказал мне обеспечить безопасность людей и я не посмел ослушаться!
— Господи, Максим! И ты прости меня! — немного опамятовала Маша. — Сама не знаю, что несу! Конечно же, ты просто обязан был выполнить приказ! Но, прошу тебя, немедленно хватай «Сову» и лети назад! Может быть, Сергей всё ещё жив!
— Воевода приказал воспользоваться турболетом только после того, как последний человек пересечет границу города. Я должен лично проследить за этим! — бормотал сотник. — Но я не могу больше ждать! Мария, проследите за этим сами! А я действительно побегу в ангар!
— Давай, давай, Максим! Быстрее, — торопила Маша Соколова. — Не беспокойся о беженцах! Я лично займусь их приемом и размещением! Давай, Максим, быстрее!
Взяв несколько вооруженных автоматами морских пехотинцев из роты охраны, Соколов вылетел к месту последнего боя Сергея. Здесь до сих пор бродило несколько десятков мародеров, хотя их основная масса уже схлынула. Напуганные появлением турболета татары в ужасе разбежались, морпехам даже не пришлось стрелять.
Тела улан были раздеты догола. Соколов и солдаты стали торопливо обходить поле, переворачивая трупы, чтобы взглянуть на лицо. Воеводы нигде не было, зато удалось найти несколько живых, сильно израненных улан. Оставив пятерых морпехов удерживать площадку, сотник загрузил в «Сову» раненых и взлетел. Всего несколько минут заняло у Соколова полет до Грозного, выгрузка улан, загрузка ещё нескольких морских пехотинцев и возврат назад. Затем ещё три рейса, в том же быстром темпе. Теперь на месте побоища было достаточно солдат для планомерного прочесывания. Мор