А у его родителей ни связей, ни денег сроду не водилось. Поэтому ему в первую же осень после успешной защиты дипломной работы принесли из военкомата повестку и всего пару недель спустя он, новоиспеченный молодой лейтенант, уже трясся на плацкартной полке железнодорожного вагона, направляясь в составе очередного призыва для прохождения воинской службы где-то в глухом районе Таджикистана.
Но в иссушенной солнцем таджикской степи его ждала еще не собственно служба, а всего лишь учебная воинская часть. Полгода он учился стрелять из автоматов и пистолетов различных моделей, виртуозно владеть ножом и прыгать с парашютом. Полгода он изучал возможности обслуживания ракетной техники в субтропических и тропических условиях. С него взяли подписку о неразглашении государственной тайны, вручили предписание и только после этого откомандировали к постоянному месту службы. В северные провинции одной очень дружественной африканской страны.
В этой стране шла настоящая война. «Коммунистический и просоветский» север сошелся в кровавом конфликте с «буржуазным и проамериканским» югом. Советскому «техническому специалисту» приходилось не столько мудрить с обслуживанием техники и рассказывать аборигенам, как и где применять ракетные установки залпового огня, сколько самому пускать рыбообразные тела ракет по далеко не учебным целям на контролируемой южанами территории.
Там, на этой тайной войне, он и научился убивать. Убивать не по необходимости, как это вынужденно было делать большинство его соотечественников, оказавшихся в пекле боевых действий. Не во время боя, когда из джунглей к ракетным комплексам прорывались партизанские диверсионные группы. Он научился убивать для себя, для морального удовлетворения того существа, которое иногда просыпалось в глубине его души и властно подчиняло себе и его мысли, и его тело. Он всегда стрелял только на поражение. Бил насмерть даже тогда, когда можно было вообще не стрелять. Главное, чтобы никто ничего не узнал и не смог ничего доказать.
Его считали очень хорошим специалистом, и он без труда получал награды и внеочередные звания. От добра добра не ищут, и он написал рапорт с просьбой оставить его в рядах «технического контингента» в этой африканской стране. Но в политике к тому времени уже подули другие ветры, и советские спецы отправились из африканских саванн и джунглей к родным берегам, по домам.
Когда он вернулся в Союз, жизнь завертелась вокруг него веселым калейдоскопом, но он не чувствовал полного удовлетворения. Ему все чаще и чаще хотелось снова стать тем существом, которое стоит над остальными людьми и которое решает, кому из копошившейся под ногами человеческой массы умереть сегодня, а кому - завтра.
Но здесь, внутри страны, подняться над людьми можно было только с помощью одного испытанного и старинного средства - денег. В год, когда он вернулся в Союз, Горбачев дал старт кооперативному движению. Он взбодрился, полагая, что экономические и политические реформы дадут ему возможность заработать деньги, и в конечном итоге, получить личную свободу и власть над другими людьми. Но и здесь, на экономической целине, снова поперло вперед старое, привычное. Руководителями новорожденных предприятий и преуспевающих кооперативов становились, как на подбор, все те же бывшие комсомольские и партийные боссы или их верные «шестерки». И тогда он понял, что жить в этой стране больше не сможет. Что рано или поздно найдет способ попасть за границу, несмотря на свой «не выездной» статус специалиста по работе с секретной техникой. А чтобы не стать бесправным быдлом еще и там, вне пределов вскормившей его страны, и получить всю свободу, а не жалкую осьмушку или четвертинку, ему опять же нужны деньги. Первоначальный, стартовый капитал.
Вот тут-то на него и вышел человек, который предложил ему свободу и деньги. И потребовал взамен предоставления кое-каких услуг...
12.
31 августа 1988 года.
Космодром Байконур, вторая площадка.
Отстояв длиннющую очередь в офицерской столовой, Антон взял пластиковый поднос с комплексным обедом и присел за один из столов около высоких, вечно запыленных окон. Неторопливо поглощая суп с фрикадельками, Макарьев вернулся к своим размышлениям о позавчерашней ночи.
«Я оказался в самом центре каких-то событий. Нападение диверсантов. Внезапная смерть Бехтерева. Связаны ли они между собой? Наверняка это один из главных вопросов, на которые должно ответить следствие.
Мне почему-то кажется, что какая-то незримая связь между смертью майора и вояжем диверсантов имеется. Но вот какая? Эх, хорошо бы в этом разобраться, раз уж я оказался среди действующих лиц всей этой истории... Но как можно разобраться? У следствия есть возможность опрашивать свидетелей, получать необходимую информацию, проводить экспертизы. А что есть у меня? Ничего!»
«Зато у меня есть желание самому докопаться до истины, - сам себе мысленно возразил Антон. - Что главное в любом расследовании? Чтобы разгадать тайну, нужна, прежде всего, голова на плечах. Мышление, логика, интуиция. Гм, с этим у меня, вроде бы, полный порядок».
«Что, и вправду попробовать пораскинуть мозгами? Все равно ведь уже два дня все мои мысли связаны с происшедшими событиями. Почему бы действительно не попытаться самому, самостоятельно оценить имеющиеся факты? И попробовать сделать выводы. Как говорится, не боги горшки обжигают! Любое преступление требует быстрого расследования. Важен учет малейших деталей, которые могут пролить свет на дело в целом. А что я? Я, один из непосредственных участников событий в ночь перед запуском, видел и знаю больше, чем те, кто сейчас проводит расследование.
Пусть контрразведка ведет свое следствие. А что мешает мне посмотреть на те же события со своей точки зрения? Ничто не мешает. Почему бы и в самом деле не попробовать? Почему бы, например, не поискать связь между нападением диверсантов и смертью майора Бехтерева? Ну, что, решено?»
«Эх, была, ни была. До Бога высоко, до царя далеко. Решено! Попробую-ка я сам разобраться во всей этой истории!» - Макарьев залпом допил фруктовый компот.
«Итак, начнем.. Бехтерев... Именно он фактически навел наш караул на афганских диверсантов. Вопрос: случайно или намерено он это сделал? Если случайно, то почему покончил с собой? А если намерено... Тогда указание Бехтерева осмотреть периметр стартового комплекса - это составная часть какой-то заранее спланированной операции. Гм, еще интереснее... Получается, что Бехтерев вовсе не раскаивающийся грешник, как следует из его предсмертной записки, а, предположим, ловко действующий вражеский агент, который для чего-то наводит караул на диверсантов. Ну, а когда лже-майор понял, что его план не сработал и ему грозит разоблачение, он запаниковал и покончил с собой».
«Красивая версия. Но есть три очень больших «но». Во-первых, я лично знаю... Знал Бехтерева. Умный офицер, очень порядочный человек. Не верится, что он мог быть чьим-то агентом. Притворялся? Сомнительно, но допустим».
Есть еще «во-вторых» и «в-третьих». Почему майор решил, что задуманная им операция провалилась? И еще. Если предположить, что Бехтерев цинично и хладнокровно действующий вражеский агент, в мою версию никак не вписывается его предсмертная записка. Записка, которую мог написать только отчаявшийся и раскаявшийся человек. Снова получается нестыковка».
«Так, а если предположить другое... Если предположить, что Бехтерев вообще случайное звено в этой комбинации. Предположим, некий Икс просит... Нет, скорее даже приказывает Бехтереву сделать звонок на КПП и послать караульных проверить периметр. Как раз для того, чтобы караул обнаружил диверсантов и вступил с ними в бой. После этого майор раскаивается, пишет записку и накладывает на себя руки. Или не раскаивается. Тогда Икс хладнокровно убивает майора и подбрасывает его якобы предсмертную записку».
«Кстати, есть еще один косвенный довод в пользу существования этого Икса. Почему майор, заместитель начальника группы, который имеет свободный доступ к оружию, вдруг отравился? Почему он не взял пистолет и просто не застрелился? Как-то это самоубийство выглядит по-женски, что ли. Я бы сказал даже театрально.»
Антон сложил тарелки на поднос, отнес к столику с грязной посудой и вышел из столовой. Шагая в сторону испытательного корпуса, он продолжал размышлять.
«Допустим, загадочный Икс и в самом деле существует. Как его разыскать? Чтобы обнаружить этого гипотетического Икса, нужно знать, откуда Бехтерев звонил на КПП и кто в это время находился рядом с ним. Тот, кто был рядом с майором в момент его смерти и будет искомым убийцей!»
«Примерно за полтора часа до звонка Глуховцев и Бехтерев проехали на своем «газике» через наш КПП в сторону старта. А еще конкретнее - в сторону смотровой площадки. Это я сам видел».
«На смотровой площадке перед стартом устанавливают всего один телефонный аппарат. Дежурит у этого телефона переодетая в гражданскую одежду девушка-телефонистка из отделения связи. Значит, дежурившая на смотровой площадке телефонистка могла видеть и звонившего Бехтерева, и того, кто мог бы отдать ему приказ».
Антон резко свернул влево, перешел дорогу и зашагал в сторону казармы роты телефонной связи.
...Через пятнадцать минут, поболтав о том и о сем со своим старым знакомым заместителем командира роты связи лейтенантом Голубевым, Макарьев выяснил, что в ночь, когда на орбиту стартовал «Союз» с советско-афганским экипажем, дежурным оператором-телефонистом на смотровой площадке была ефрейтор Ульяна Соронина.
13.
31 августа 1988 года.
Космодром Байконур, вторая площадка.
Поговорив с лейтенантом Голубевым и поблагодарив его за проявленную бдительность,
Контрразведчик положил на рычаг трубку телефона и подошел к окну.
Из окна его кабинета на третьем этаже нового монтажного корпуса открывался фантастически красивый вид. Сразу за рельсовыми путями железнодорожной станции «Северная» начиналась техническая зона космодрома. Отсюда, с десятиметровой высоты, были хорошо видны аккуратные бело - серые параллелепипеды залов подготовки ракет-носителей и проверки электрических сетей космического корабля, чем-то неуловимо напоминавшие Контрразведчику огромные океанские корабли, целеустремленно идущие за горизонт по бескрайним зеленовато - коричневым водным просторам. Но самое главное - из окна как на ладони была видна соседняя пусковая площадка, на одном из стартовых столов которой сейчас возвышалась могучая громада ракеты-носителя «Энергия» и крылатого корабля «Буран». Космический комплекс своими очертаниями походил на огромный устремленный в небесную высь церковный собор, на боковую поверхность которого присела отдохнуть, широко распластав крылья, большая бело-черная птица.