Делаю несколько шагов вперед и утыкаюсь в часового.
— Туда нельзя, — говорит он, не поворачивая головы.
— Отчего?
— Таков приказ.
— Позови старшего!
Часовой чем-то щелкает, и почти сразу же я слышу звук шагов. Из темноты появляется высокая фигура и идет к нам.
— Слушаю тебя, Серый.
— Что происходит? Вы уходите?
— Нет. Мы остаемся. Те, кто сейчас выходят из лагеря, имеют свое задание.
— Какое?
— Не знаю.
— Почему меня не пропускают? Я хочу видеть Решающего!
— Тебя проводят к нему. Подожди немного.
Собеседник мой разворачивается и уходит. Нельзя сказать, что он слишком уж поспешает. Мои провожатые появляются только через полчаса. Ни слова не говоря, часовые расступаются в стороны, и вокруг меня смыкается плотное кольцо подошедших воинов. Это именно воины, я различаю даже детали добротных доспехов, оружие. Не простые адепты и не наспех обмундированные мастера тайных пакостей. Так непринужденно и в некоторой степени, изящно, носят доспехи только опытные солдаты.
Наша группа неторопливо идет в глубь лагеря. Так, где-то здесь стоят палатки предводителей… ага! Вот и они.
— Ты хотел меня видеть? — это Решающий.
— Да. Что происходит? Куда уходят воины?
— Вообще-то у нас война. Ты не знал?
— Догадывался. Но куда они идут ночью?
— Туда, где они сейчас нужнее.
— Но… я мог бы быть полезным.
— Среди твоих талантов есть и способности полководца?
— Ну, не сказал бы так… но…
— В таком случае — не мешай. Все увидишь утром.
Однако и поутру ничего необычного я так и не увидел. Все тот же лагерь, те же палатки. А праздношатающихся людей у ордена и раньше не отмечалось. И — никаких следов ушедшей неведомо куда пехоты. Скролльцы частично возвратились из своих набегов, так что большая их часть была в лагере. Надо отдать им должное — порядок у них всегда отменный. Вот и сейчас они строились небольшими отрядами — занимались тем, что у нас называлось боевой подготовкой.
Взгляд на проход.
Ого, а тут что-то новое!
Ладно, потопаю-ка я к иерархам. Помню, мне кто-то что-то обещал поутру…
Мне, кстати говоря, ни разу не удалось засечь тот момент, когда они спят. Либо все эти товарищи где-то в разъездах, либо торчат около своих палаток. Может быть, и вовсе спать не ложатся?
Вот и сейчас Решающий, равнодушным взглядом окинув меня, продолжил что-то объяснять своему собеседнику. Высокому, хорошо сложенному воину. Тот молчит, только кивает иногда. Наконец он коротко кланяется, прижимает руку к сердцу и отходит. Садится в седло и отъезжает от нас.
— Чего тебе надо? — неприветливо смотрит на меня иерарх.
— У горцев в тылу горят два костра! Сигнал?
— Наверное… — пожимает плечами Решающий. — По-видимому, подошла их конница.
— То есть они будут нас атаковать?
— Я бы на их месте так и поступил. В ловушку прохода мы сразу не полезли, так что и сейчас этого делать явно не станем.
— Тогда… может быть, мы хотя бы скролльцев построим?
— Зачем?
— Чтобы отразить первый удар горской кавалерии. А там и пехота встанет в строй.
— Разумно. Но несвоевременно. Солнце уже поднялось высоко, и люди устанут стоять в доспехах на жаре.
— А как же горцы? Они жары не чувствуют?
— В проходе сейчас тень. Солнце заглянет туда только к полудню.
— Стало быть, незадолго до этого нас могут атаковать?
— Если у них хватит смелости на это.
Так… Что-то я понимать его перестал. О людях он раньше не то чтобы не заботился — вообще в упор никого не видел. Даже и своих. А тут… жара… доспехи… Может, он и сам того… перегрелся?
— Я бы на твоем месте, — продолжает иерарх, — взял свои вещи и пришел сюда.
— Зачем? У меня и там охрана есть.
— Мало их…
Больше он ничего не говорит, совершенно утрачивая ко мне какое-либо внимание.
Ну, если это не предупреждение об атаке, то я — папа римский!
В темпе собираю барахло — благо, что его немного.
Но разгадка мне на ум так и не пришла. Хорошо, допустим, что мы эту «полянку» защищать не будем. Отойдем… а куда мы отойдем? Ну, ладно, куда-нибудь да заныкаемся. А потом-то что? Назад, через горы, да поодиночке? Допустим… хотя мысль эта мне совершенно не импонирует.
Ладно, в темпе пораскинем мозгами. Нападения они ждут — и к бабке не ходи. Но войска в боевую готовность пока не приводят. Почему?
Магией бить будут.
Возможно это?
Ну… собственно говоря, отчего бы и нет?
Только вот торчать рядом с иерархами мне тогда вовсе ни к чему. А то долбанет эта самая магия по ним самим — и крандец! Вот и посекут обрадованные горцы всех разом. В принципе ничего против не имею, только вот и мне тогда прилетит… а это лишнее, не хочу.
Какой же из этого вывод будет?
А вот есть тут пригорочек небольшой — туда и полезем. От основных сил относительно далеко, во всяком случае, пятьсот метров точно будет. Там горцы с наскока не возьмут, и иерархам особенно не помешаю. Незачем им некоторые вещи раньше времени знать.
Хотя, может быть, это я такой перестраховщик и воевать они будут традиционными методами. Но и в этом разе стоять рядом с верхушкой ордена мне не нужно. Весь удар на них пойдет, тут тоже огрести можно нехило. Нет уж, в чужом пиру похмелье — это не наш метод. Обойдемся и без этого.
Охрана моя, все полсотни человек, не сказав ни единого слова, безропотно потопала в нужном направлении.
И через полчаса мы уже обживали каменистую высотку. Дав команду завалить камнями узкую тропу, прикидываю, где расположить лучников. Их в охране человек двадцать, не так чтобы до фига, но все-таки…
В разгар моих приготовлений сбоку подходит посыльный.
— Решающий прислал тебе помощь.
— Кого же?
— Пятьдесят копейщиков.
— Пусть лучше лучников или арбалетчиков пришлют. Человек сто или двести. Здесь хорошая позиция, во фланг наступающим стрелять можно.
— Я сообщу ему твою просьбу.
Лишний раз убеждаюсь, что с военной наукой в ордене все обстоит правильно. Не одними скролльцами они сильны. Ибо уже через полчаса по тропке поднимаются полторы сотни стрелков. Лучники и арбалетчики. Доспехов на них почти никаких нет, зато стрел и болтов они тащат целые охапки.
— Тебе просили передать, — подходит ко мне старший охраны, — чтобы стрелки не вступали в битву ранее, чем над шатрами старших братьев не поднимут желтое полотнище.
Ага, так значит, какой-то план у них все-таки есть! А мозги-то полоскали… Ладно, в чужой монастырь (а уж тем более — в орден) со своим уставом лезть не комильфо. Не поймут: Ну, так и не станем этого делать.
Однако же надо отдать иерархам должное — выгоду моей позиции они просекли разом! Уважаю…
За всеми приготовлениями уже прошло около двух часов, и только теперь я мог спокойно, не отвлекаясь на прочие мелочи, глянуть вниз.
А там было на что посмотреть.
Закончив свои утренние упражнения, наемники выстроили напротив прохода неслабую колонну — человек под тысячу. И вот этот ударный кулак, стронувшись с места, со всей дури прет в сторону прохода.
Так… надо полагать, солнышко кое-кому не только голову напекло. Странно, однако, что все это произошло только сегодня, мы тут уже не первый день стоим. Или раньше солнце было не столь сильным?
Напрасно я думал о наемниках настолько плохо — штурмовать проход в конном строю они не собираются. Перед скалами колонна разделяется на две части, которые разворачиваются соответственно вправо и влево. В момент разворота всадники выпускают тучу стрел. И достаточно точно — вижу, как на скалах падают фигурки горцев. Ответная любезность не заставляет себя ждать — со стороны прохода летят ответные стрелы. Тоже небезрезультатно — под копыта коней покатились всадники, кое-кто в седлах обвис.
Если мне не изменяет память, подобной тактики придерживались у нас монголы и индейцы в Америке. Стрельба с ходу… Что-то в этом есть. По крайней мере, скалы у входа так очистить можно. Ну а дальше? По всей протяженности прохода как быть? Тоже на скаку стрелять станут? Идея занять проход, конечно, правильная, но малость запоздалая. По словам иерархов — там стоят несколько тысяч горской кавалерии, и безучастно смотреть на это они не будут.
А посмотрим-ка на это повнимательнее… Прикладываю руку к рукоятке клинка.
Ага, на скалах заметно шевеление — потащили в тыл раненых. А неслабо наемники стреляют! Столько раненых с первого захода? Да это просто какие-то конные снайперы! Монголы отдыхают, на них глядя.
Новый виток колонны.
И снова на скалах падают люди.
Падают они и среди нападающих.
Ага, командование приняло решение атаку прекратить. Над палатками поднимаются флаги черного цвета, и, повинуясь этому приказу, наемники, подбирая с земли раненых и убитых, оттягиваются назад.
Чегой-то они? Вроде бы успешно атаку начали?
Вот оно в чем дело!
Из глубины прохода появляются первые ряды горской кавалерии.
Сейчас нас будут бить…
Среди наемников движение — они выстраиваются поперек плато. Странное дело, но они отчего-то выбрали для этого самую широкую его часть. Совсем рядом с нами, кстати говоря. Всего-то метров пятьсот.
Даже на первый взгляд их немного, гораздо меньше четырех тысяч. Пожалуй, что и вдвое. А прочие куда делись? До сих пор грабежами занимаются? Ох, чую я тут что-то такое…
Бросаю взгляд на лагерь.
Надо сказать, что палатки орденское воинство поставило очень грамотно. Вытянув вдоль дороги, пересекающей плато, они расположили свои обиталища правильными рядами, оставив между ними достаточно широкие проходы. Метров по пять, не менее. Во всяком случае, конные наемники двигаются по ним, почти не снижая скорости. Правда, и пехота по этим проходам не ходит, пользуются боковыми, такими же широкими. А вот конница в боковые проходы не заезжает. Хотя, некоторая непоследовательность есть и здесь. Оставив достаточно большие проходы между рядами палаток, Молчащие отчего-то приблизили сами палатки друг к другу, так, что между ними и пеший-то не всегда пройдет. Странное решение, если не сказать сильнее.