Стали они друг против дружки и давай говорить. И про дом, и про землю, и про то, и про сё.
Обо всём переговорили. Солнце зашло, только тогда они распрощались, разошлись. Тут молодой муж спохватился:
— Что ж это я соху с плеча не снял? Тяжесть какая! А я и не заметил, не почувствовал, пока стояли!
Вздохнул, домой с поля вернулся, опять на сапоги уставился и заплакал.
Заплакал он горько и, на сапоги глядя, сказал самому себе:
— А ведь жена-то тогда правду говорила! Довелось мне узнать, что такое тоска по родному дому!
Так и прожил он у купца много лет.
А сапогам всё износу нет.
Шёл он однажды лесом, смотрит — избушка. Постучался, дверь открыл, видит — сидит в избе старушка вдова. И спросил он у старушки:
— Не знаешь ли, бабушка, что это за сапоги на мне? Из какой кожи, проклятые, сшиты? Восемнадцать лет ношу их, а они всё не износятся!
Говорит ему старушка вдова:
— Ох ты, горе моё! Сапоги твои не простые, а заколдованные! Но ты не печалься. Я тебе вот что скажу. Как придёшь домой, к купцу своему, так сними сапоги и брось их незаметно в печку. А утром достань. Они сгореть не сгорят, да зато быстро износятся. Тогда и службе твоей у купца конец.
Так и сделал муж. Сапоги в печку бросил, утром достал, обулся, они враз и изодрались. Сносились.
Пришёл он к хозяину и сказал:
— Что ж, хозяин, сапоги мои истрепались, пообносились. Видать, срок работе моей пришёл, кончился!
Делать нечего, дал ему купец расчёт и домой отпустил.
Пошёл муж домой. Идёт, ног под собой от радости не чует. Душа у него от счастья горит. В голове только одно: домой, домой, домой иду!
А день был жаркий, и начала его жажда мучить. Вдруг увидел он ручей. Заспешил к нему, нагнулся, чтобы попить, а водяной вцепился ему в бороду и не пускает.
Взмолился муж:
— Батюшка водяной, отпусти ты меня! Я дома восемнадцать лет не был! Тоска одолела!
А водяной его за бороду держит и говорит:
— Не отпущу, покуда не обещаешь мне то, чего дома у себя не знаешь!
Обрадовался муж: эка задача, да он дома у себя, поди, всё знает! И сказал водяному, не задумываясь:
— Чего спорить? Как ты говоришь, так и станется: обещаю, чего дома не знаю!
Водяной его отпустил, он и пошёл домой.
Пошёл он домой и не знал, не ведал, что, пока у купца служил, жена его дочку родила — красавицу На́сто.
Выросла Насто за годы, что он на чужбине провёл, невестой стала. Да такой красивой, что ни в сказке сказать, ни пером описать: ни в верхнем, ни в нижнем мире, ни на земле, ни в подводном царстве такой не сыщешь:
Рученьки — чисто золото,
Ноженьки — серебро,
На макушечке ясно солнышко,
На височках ярки звёздочки,
На каждом на волоске по жемчужинке!
Обрадовались жена и дочь, от счастья не знают, куда мужа, куда отца посадить, чем угостить.
А он сидит невесел: ведь это он дочь свою единственную, ненаглядную, красавицу водяному обещал.
Как остались муж с женой вдвоём, жена его и спрашивает:
— Что это ты, муженёк, невесел вернулся? Тебе бы, что жив-здоров пришёл, радостным быть надо, а ты печален!
А он ей сказал:
— Беда пришла нежданно, негаданно. Оттого я и печален. Как нагнулся я в дороге дальней к ручью воды напиться, так водяной меня за бороду схватил. Вцепился, никак не отпускает. «Обещай, говорит, что отдашь мне из дому то, чего и сам не знаешь!» А откуда мне знать, что у нас такое счастье — дочка родилась? Я и обещал.
Заплакала жена и сказала:
— Чему быть, того не миновать. Только своими глазами видеть, как водяной нашу дочь любимую со двора уведёт, не могу, не хочу. Давай, муженёк, уйдём пораньше из дому, а Насто оставим здесь. Без нас беде быть, всё легче жить.
Ушли отец с матерью ночью из дому. А красавица Насто одна осталась.
Утром встала — дома нет никого. Вышла Насто во двор, а там одна коза старая бродит. Обняла девушка козу и заплакала.
Коза ей и говорит:
— Не плачь, не горюй. Пока не поздно, лучше запряги меня, в санки соломы положи, а сама в ней схоронись, заройся.
Как коза сказала, так Насто и сделала. И пошла коза, санки повезла куда глаза глядят.
Едут, едут санки, коза их везёт, Насто в соломе сидит, спряталась. Вдруг навстречу водяные идут. Спрашивают у козы:
— Красавица Насто ждёт ли нас?
— Ждёт, ждёт! — отвечает коза. — Столы накрыты, светильники горят.
Пошли водяные дальше, своей дорогой побежали к дому, где Насто жила, а коза тем временем с Насто в чужие края отправилась, в чужедальние.
Как заехали туда, так вылезла Насто из соломы. Обомлели люди, глаз оторвать от Насто не могут: видеть не видели, слышать не слышали о такой красоте. Ведь у неё
Рученьки — чисто золото,
Ноженьки — серебро,
На макушечке ясно солнышко,
На височках ярки звёздочки,
На каждом на волоске по жемчужинке!
Прослышал о ней царский сын, сам в ту деревню прискакал.
Понравилась ему девушка, полюбилась. И решил он на ней жениться.
А Насто сказала ему:
— Ты мне люб, царевич, и согласна я за тебя замуж пойти, но обещай только, что никогда ты меня с козой моей не разлучишь. Где я буду, там и она быть должна. Где я стану есть, пить, там и старая коза эта чтобы пила и ела.
Царевич сказал:
— Пусть по-твоему будет. Для тебя что хочешь сделать готов!
Увёз царевич красавицу Насто во дворец и козу с ней вместе взял. Стали они жить-поживать.
Вот прошло времени столько-то, а может, ещё больше, родила Насто сына красоты необыкновенной, под стать ей самой.
Прослышала о том колдунья Сювятар, старухой обернулась, пришла во дворец в няньки наниматься.
А царевич-то не знал о том, не ведал. Думал, старуха хорошая, добрая, ласковая. Вот как притворилась ловко! Взял её царевич в няньки. Повела нянька красавицу Насто в баню ребёнка купать. А баня-то на берегу озера стояла. Подвела к воде и крикнула:
— Эй, дружки водяные! Вот она, Насто, возьмите её!
Только вымолвить успела, поднялись из воды руки, схватили красавицу Насто и утянули под воду.
А Сювятар вместо неё свою дочь колдовскую во дворец привела. Увидел царевич Сювятарову дочку безобразную, подумал:
«Была моя жена красавицей, а как сына родила, видно, некрасивой стала!»
А ребёнок день и ночь без матери родной плачет. Да что ребёнок — сады цвести перестали, цветы завяли, птицы умолкли.
Невзлюбила дочь Сювятар старую козу красавицы Насто. Сказала царевичу:
— Уберите её прочь с глаз моих! А ещё лучше — зарежьте!
Диву даётся царевич: что с женой его стало? То в козе своей души не чаяла, только что за стол не сажала, а тут зарезать просит.
Сказала коза слугам царским:
— Вы не режьте меня, слуги добрые! Сперва пустите в поле широкое, на зелёный лужок попастись, а уж потом убивайте.
Пожалели слуги царские старую козу, отпустили в поле широкое, на зелёный лужок. А коза на берег озера пришла и крикнула:
— Водяной, водяной, отпусти красавицу Насто! Позволь мне на прощание ей хоть одно слово сказать!
Привязал водяной к ноге Насто золотую цепь, отпустил красавицу на берег. Обняла Насто свою старую верную козу, и заплакали они обе. А потом сказала коза:
— Пришла я с тобой, Насто, прощаться. Зарежут меня скоро!
Поплакали бы они ещё, да в то время водяной потянул за цепь, и скрылась Насто под водой.
Пришла старая коза домой вся в слезах, в горе великом.
А Сювятарова дочка уродливая опять говорит:
— И чего её держат, козу шелудивую, шкодливую! Зарежьте её!
Повели слуги козу резать, а она им и говорит:
— Слуги, слуги, погодите меня резать! Отпустите меня, старую, перед смертью в поле широкое, на зелёный лужок попастись!
Пожалели её слуги, отпустили в широкое поле, на зелёный лужок погулять, попастись.
А царевич-то всё удивляется, никак в толк не возьмёт: вчера жена в козе души не чаяла, а сегодня резать просит. Почуял он что-то недоброе, тайком за слугами пошёл, а как они козу отпустили, за ней прокрался, посмотреть хотел, куда коза ходит, для чего отпустить просится.
Пошёл за козой царевич, увидел, что на берег озера она пришла. Спрятался за камнем и стал ждать.
Подошла коза к воде и крикнула:
— Водяной, водяной! Отпусти красавицу Насто на бережок! Позволь мне ей три слова сказать!
Вышла красавица Насто на берег, золотой цепью звенит. Обняла старую козу, и обе — и Насто и коза — заплакали. А потом коза сказала:
— Прощай, моя ненаглядная Насто! Зарежет меня сегодня Сювятарова дочка!
Только сказала, потянул водяной золотую цепь и утащил красавицу Насто в озеро. А коза на берегу осталась плакать.
Подошёл к ней царевич и сказал:
— Не плачь, коза верная, коза мудрая! Иди спокойно домой, а я за тобой следом приду.
Идёт царевич вслед за козой, думает, как ему жену свою красавицу, что в озере у водяного живёт, спасти, а Сювятарову дочку проклятую вместе с колдуньей-матерью победить.
Пошёл в кузницу, отковал молот себе по руке — большой, тяжёлый.
Наутро козе сказал:
— Иди, коза, в широкое поле, на зелёный лужок!
А сам следом пошёл.
Пришла коза на берег, к воде подошла, крикнула:
— Водяной, водяной! Отпусти красавицу Насто в последний раз со мной повидаться, перед смертью моей попрощаться! Я на любушку Насто только гляну — ни одного слова не скажу!
Вышла красавица Насто на берег, золотой цепью звенит. Выскочил тут из-за камня царевич, молотом так хватил, что разлетелась цепь золотая на мелкие куски.
Сказал красавице Насто:
— Жена моя любимая! Я тут, твой муж!
А Насто к нему кинулась, заплакала:
— Не будет нам жизни, не видать нам счастья! Ты меня освободил, а злая Сювятар всё равно погубит!
А царевич сказал ей:
— Ещё посмотрим, добро победит или зло!
Пошли они вместе домой. Вернулись, царевич жену свою красавиц