маленький».
– Вот и все. Поехали?
Она ожидала, что у него будет какой-нибудь огромный паркетник. Но он снова удивил ее, когда подвел к серо-стальному родстеру БМВ.
– Похоже, у нас с Вами родство душ. Не находите?
– О да, Маугли. Мы с тобой одной крови, ты и я, – сказала Татьяна.
Мельников рассмеялся.
– Надеюсь, у нее не течет крыша? – спросила она, с недоверием рассматривая поднятый верх родстера.
Сергей Михайлович перестал смеяться и посмотрел на нее так, словно она сказала что-то нехорошее про его маму.
В салоне быстро стало тепло, и Татьяна согрелась. Она украдкой поглядывала на Мельникова. Тот сосредоточенно вел машину, не отвлекаясь на всякие мелочи вроде нее.
– Вы никогда не замечали, что автомобили похожи на своих хозяев? – спросил он неожиданно.
– Разве? – удивилась Татьяна в который раз за этот день.
– Конечно. Вы понаблюдайте. Вот Вы, например, со своей машиной очень похожи.
Это что же получается – она похожа на звереныша?
– Любопытно, – сказала она. – И какая же у меня машина?
– Ну… – он задумался. – Небольшая. Спортивная. Породистая.
Ага. Похоже на комплимент. Если рассчитывает на встречный, то не дождется.
– А вот Вам, Сергей Михайлович, Ваш автомобиль, по-моему, не очень подходит.
– Вот как? А что мне, по-вашему, подходит?
– Какой-нибудь монстр на колесах.
Он рассмеялся.
– Ошибаетесь. Вы меня еще плохо знаете.
Еще? Что бы это значило?
…
Приглушенные цвета, полумрак, тихо играет музыка. Атмосфера избранности и изысканности.
Метрдотель провел их в глубь зала и усадил за стол. Они едва успели занять свои места, как им уже принесли еду. «Вот это сервис» – подумала Татьяна. Она вдохнула потрясающий аромат и обнаружила, что тоже проголодалась.
Они молча ели, украдкой поглядывая друг на друга.
Сергей Михайлович, ловко управляясь ножом с вилкой, разделался со своей порцией быстрее нее и откинулся на спинку стула, лениво прихлебывая минералку.
– Скажите, зачем Вы приезжали ко мне сегодня? – спросил он внезапно.
Она тщательно жевала кусочек цыпленка, обдумывая ответ.
– Не смогла отказать генеральному директору, – сказала Татьяна полуправду. – Он заболел, к сожалению. Поэтому был не в состоянии приехать сам и попросил меня.
– Понятно. Группа поддержки, так сказать.
– Именно так он это и назвал.
Она отпила сок.
– А знаете, я Вас вспомнил, – сказал он вдруг. – Санаторий «Сказка», верно? Вы сидели этакой снежной королевой и взглядом сверлили мне затылок. Я это чувствовал.
Татьяна надеялась, что в полумраке он не заметит, как она покраснела.
– Вы ведь меня терпеть не можете. Зачем же поехали сюда со мной?
Она ковырялась в своей тарелке. Он с интересом ждал ответа.
– Ну… Если я скажу, что сильно проголодалась, Вы поверите?
– Нет, не поверю.
– Почему?
– Потому что для умирающей с голоду Вы слишком медленно едите. Так что придумайте что-нибудь поубедительней.
Она попыталась, но не смогла.
– Боже ты мой! Это что – все из-за «Полюса»? – воскликнул Сергей Михайлович. – Неужели он вам так нужен?
– Очень нужен, – честно призналась Татьяна и положила в рот кусочек желтого перца.
– И Вы так спокойно мне об этом говорите?
Он изумленно покачал головой.
Она пожала плечами и продолжала невозмутимо есть. Мысль о контракте, конечно, приходила ей в голову, отпираться было бы нечестно. Однако она здесь вовсе не из-за контракта.
Правда, об этом Сергею Михайловичу знать было совсем не обязательно.
Мельников разглядывал ее, как разглядывают редкий экспонат в музее.
– А знаете, я таких, как Вы, еще не встречал, – сказал он после паузы.
Тон у него был, прямо скажем, неприятный.
– Каких – «таких»? – спросила она бесстрашно, глядя ему прямо в глаза.
– Лакированных снаружи, ледяных внутри. Абсолютно беспринципных. Готовых на все ради достижения своей цели. Такие, как Вы, идут по трупам.
Татьяна аккуратно положила нож с вилкой на тарелку, взяла салфетку и осторожно промокнула губы.
– Что? Вам не нравится то, что я сказал? – усмехнулся Мельников. – Это неправда? Ну, тогда скажите, что Вы обо мне думаете. В отместку.
Она отложила салфетку и убрала руки на колени.
– Закажите, пожалуйста, десерт. Мне бы хотелось яблоко в карамели.
Сергей Михайлович сбился с мысли и растеряно заморгал. Но быстро пришел в себя и подозвал официанта.
– Ну что? Боитесь? – спросил он, когда официант ушел.
Он ее явно провоцировал.
– Вы действительно хотите услышать, что я о Вас думаю? – вежливо поинтересовалась Татьяна.
– Давайте, – поощрил он.
Она помолчала, собираясь с силами.
– Ну что ж… Таких, как Вы, я, к сожалению, встречала. Аморальных. Бессердечных. В силу эмоциональной незрелости не способных на серьезные отношения. Меняющих женщин, как перчатки. Такие, как Вы, оставляют за собой пепелище.
Хотели правду – получите.
Сергей Михайлович изменился в лице.
– Да что Вы обо мне знаете? – вспылил он.
– А что обо мне знаете Вы? – очень тихо, почти шепотом, спросила Татьяна.
Брейк. Боксеров растащили по углам ринга, и они, обессиленные, рухнули на свои табуретки.
Официант принес десерт. Татьяна наколола вилкой дольку яблока и окунула ее в холодную воду, чтобы застыл расплавленный сахар.
– Не хотите попробовать?
Он раздраженно покачал головой.
– Нет, спасибо. Я не ем сладкое.
– Зря. Очень вкусно.
Она наслаждалась десертом. Он постепенно успокаивался.
– Ну нет! Я так не согласен, – заявил вдруг Сергей Михайлович. – Давайте хоть подыграем друг другу, что ли.
– Каким образом?
– Очень просто. Вы сделаете вид, что я Вам нравлюсь. А я сделаю вид, что Вам верю.
– А зачем?
– Вам что – трудно?
Она замялась.
– Трудно. Я не очень хорошо притворяюсь.
– А Вы попробуйте. Все женщины – лгуньи, – ехидно сказал он.
– Все мужчины – бабники, – солнечно улыбнулась Татьяна.
Он собирался что-то сказать, но сдержался. Передвинул солонку на столе. Потом отпил минералки.
– Расскажите о себе.
Подумал немного и добавил:
– Пожалуйста.
– А что Вы хотите узнать? – осторожно спросила она и взяла новый кусочек.
– Все, – буркнул он.
Она засмеялась и покачала головой.
– Ну, тогда хотя бы три вещи, которые Вы любите, и три, которые не любите.
– Никогда не отвечала на подобный тест, – призналась она. – Но могу попробовать, если Вам так хочется.
Татьяна купала ломтик яблока в чашке с водой и размышляла. Интересно, каких слов он ждет? Обвинительную речь в адрес мужчин? Зачем?
Ей почему-то захотелось быть с ним откровенной.
– Я люблю в субботу утром просыпаться от запаха маминых блинов и знать, что у нее все хорошо. И очень не люблю и панически боюсь, когда она болеет. Люблю, когда светит солнце, и терпеть не могу дождь и слякоть. А еще люблю, когда тихо, и не переношу шум и толпу.
Он внимательно наблюдал за ней.
– А в людях? Какие качества Вам нравятся, и какие нет?
– Это похоже на допрос, – засмеялась она, протестуя.
– Отвечайте, – требовательно приказал он. – Пожалуйста.
Он все время забывал про это слово. Но в конце все-таки добавлял. Это было смешно.
– Да вообще-то мне все люди нравятся. За исключением особо настырных и бесцеремонных, – насмешливо сказала Татьяна.
Он пропустил намек мимо ушей и ждал продолжения.
– Ну хорошо, – сдалась она. – Я очень ценю в людях терпимость, способность посмотреть на ситуацию глазами другого человека и чувство юмора. Ну, а что мне не нравится… – она задумалась. – Мне не нравятся необязательные люди. Стараюсь не общаться с теми, кого распирает от чувства собственной важности. Не опаздываю сама и не люблю, когда опаздывают другие.
Подруга, разумеется, не в счет.
– А хотите, я скажу, что мне нравится, а что нет?
– Не представляю, что может Вас остановить, – кротко заметила Татьяна.
– Я люблю честных, смелых и справедливых людей. И терпеть не могу тех, кто уверен в собственной непогрешимости. Тех, кто говорит одно, а делает другое. И тех, кто навешивает ярлыки, не зная человека.
Ах, вот оно что. Вероятно, это камень в ее огород. Но если господин Мельников рассчитывал, что выведет ее из себя, то он заблуждался. Она с безмятежным видом ела свой десерт.
– Продолжайте, пожалуйста, Сергей Михайлович. Я Вас очень внимательно слушаю.
Он молчал и смотрел на нее, прищурившись.
– Интересно, что или кто может выбить Вас из колеи? – спросил он, наконец.
– Неприкрытое хамство, – подумав, призналась Татьяна. – Но ненадолго.
– Вы считаете, я веду себя по-хамски? – изумился он.
– Нет, конечно, – сжалилась она. – Вы всего лишь напоминаете мне взъерошенного и воинственного петуха, который отважно защищает свой курятник.
И она улыбнулась ему так ослепительно, что у него перехватило дыхание.
Татьяна доела десерт и со счастливым видом положила вилку на тарелку.
– Отлично, – сыто вздохнула она. – Спасибо Вам, Сергей Михайлович, за чудесный ужин. Все было просто замечательно. А теперь будьте так любезны – отвезите меня, пожалуйста, домой.
– Вот возьму и брошу Вас здесь на произвол судьбы, – мстительно проворчал он, угрожающе сдвинув брови.
– Ну что Вы, Сергей Михайлович! – ласково сказала Татьяна. – Даже Вы не способны на такое.
…
Дождь барабанил по крыше, заливая стекла. Щетки работали на пределе, с трудом справляясь с потоками воды.
Они сидели в машине возле ее подъезда и пережидали этот потоп. Волчонок с недовольным видом стоял на своем месте в ряду таких же мокрых собратьев.
Стало чуть светлее. Сквозь пелену проступили нечеткие силуэты домов и деревьев.
– Кажется, стихает, – сказала Татьяна.
Сергей Михайлович смотрел прямо перед собой, положив обе руки на руль. Неожиданно он развернулся к ней.