[369], однако не ясно, восходит ли ссылка Авиена на сообщение Гимилькона к этому или иному посреднику[370], или же Авиен воспользовался непосредственно трудом Гимилькона[371].
Обычно предполагают, что целью экспедиции были архипелаг Уэссан или Сорлингенские острова, куда олово доставлялось морским путем из Корнуола и где оно продавалось тартесситам и финикиянам[372]. Вопрос о точной локализации Эстримнидских островов представляется пока неразрешимым, тем более что археологические данные, которые могли бы подтвердить ту или иную точку зрения, пока отсутствуют.
Вероятно, к литературной схеме приключенческого романа, а не к сообщению Гимилькона, восходит красочный рассказ Авиена о морских чудовищах и зарослях морских растений. Поэтому представляются бесплодными споры о том, был ли отнесен Гимилькон в Саргассово море или же к некоторым пунктам на португальском побережье[373] Все гипотезы одинаково трудно доказуемы. Единственно достоверным является тот факт, что карфагеняне совершали плавания на север и что литературным отражением этого факта является рассказ о Гимильконе.
Глава четвертаяК ХАРАКТЕРИСТИКЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОЯ КАРФАГЕНСКОЙ ДЕРЖАВЫ
В середине V в. Карфаген представлял собой чрезвычайно сложный государственный организм, конгломерат городов, областей, племен и народностей, находившихся на различном уровне общественного развития, экономически и политически слабо связанных между собой. В состав Карфагенской державы входили западная Сицилия, южная оконечность Пиренейского полуострова, острова Питиусские, Мальта, Пантеллерия, Гоццо, Сардиния. В Северной Африке под властью Карфагена находилась громадная территория от Филеновых Алтарей до Атлантического побережья. Этнически новое государство было чрезвычайно разнородным: мы находим здесь ливийские племена Северной Африки, западных финикиян, иберов, элимов и сардов. Наконец, источники указывают еще одну группу населения Северной Африки — ливиофиникиян (Λιβυφοίνικες).[374]
Вопрос о том, кто такие ливиофиникияне, вызвал в литературе немало споров. У. Карштедт, в частности, полагал, что этот термин означал тех финикиян, которые живут в Ливии . По мнению Т.Моммзена, термин «ливиофиникияне» в пунийской государственной практике применялся к определенной группе населения державы, отличавшейся как от ливийских подданных Карфагена, так и от жителей Утики, находившихся в державе на особом положении. Этот термин не показывал этнической принадлежности ливиофиникиян[375]. Наконец, Ст. Гзелль считал, что слово Λιβυφοίνικες могло обозначать финикийских поселенцев в Ливии лишь в ранний период своего бытования, но что вместе с распространением в ливийской среде финикийского языка и финикийской культуры греко-римские писатели перестали ощущать разницу между ливийцами и финикиянами, применяя указанный термин к тем и к другим[376]. Источники дают следующее толкование термина. У Диодора, в частности, читаем: «Ведь четыре племени (γένη, буквально «рода») населяли Ливию (την Λιβύην διείληφε): финикияне, которые тогда жили в Карфагене, ливиофиникияне (Λιβυφοίνικες), имевшие много приморских городов и связанные (κοινωνοϋντες) с карфагенянами договорами о заключении законных браков (έπιγαμίαις); им вследствие близкого родства было дано такое имя. Многочисленный народ коренных обитателей, бывший древнейшим, назывался ливийским; они ненавидели карфагенян из-за жестокости их господства. Последними были кочевники (Νομάδες), пасшие стада в большей части Ливии вплоть до пустыни» (Diod., XX, 55). Плиний (Nat. hist., V, 24) рассказывает, что ливиофиникиянами (Libyphoenices) назывались те, кто населял Бизаций. По этим скудным сведениям вряд ли можно установить историю термина; несомненно, однако, что он применялся к населению Северной Африки, сложившемуся в результате смешения в течение длительного времени разнородных этнических элементов. Точка зрения Ст. Гзелля представляется наиболее правдоподобной.
Политическое и правовое положение населения различных областей, подвластных карфагенскому господству, было чрезвычайно разнообразным — в зависимости от местных условий и главным образом в результате того, что карфагенское правительство пыталось не допустить создания против себя единого фронта покоренных народов, находившихся в одинаково бесправном положении. В этом отношении политика Карфагена являлась прямым предшественником римского «divide et impera». Некоторые союзные города считались равноправными с Карфагеном и его метрополией — Тиром; к числу таких городов, в частности, относилась Утика. В преамбуле второго договора Карфагена с Римом (Polyb., III, 24, 3) читаем: «На таких условиях быть дружбе у римлян и союзников римлян с народом карфагенян, и тирян, и утикийцев с их союзниками». Еще в конце III в. в договоре Ганнибала с Филиппом V Македонским Утика особо выделялась среди городов, заключавших договор со стороны карфагенян (Polyb., VII, 9, 5:7). Можно предполагать, что формальную независимость сохранила и Коссура — финикийская колония на острове Пантеллерия. Во время I Пунической войны в 254/3 г. римляне справляли триумф по случаю победы над коссурцами и пунийцами[377]. В триумфальных фастах, несомненно, речь шла о независимых одна от другой общинах[378], поэтому невозможно предполагать, что в данном случае речь идет о различных группах населения одного города; термин же Poeni римляне обычно применяли только к карфагенянам в противоположность Phoenices, обозначавшему финикиян вообще.
Другую группу составляли собственно карфагенские колонии типа Эбесса. Вероятно, они также пользовались определенными привилегиями; судя по тому, что Мотия названа Диодором (XIV, 47, 4) карфагенской колонией (άποικος Καρχηδονίων), можно думать, что даже старинные финикийские города Западного Средиземноморья добивались получения статута карфагенской колонии.
Третью группу составляли города и территории, находившиеся под протекторатом карфагенян (υπάρχους, см.: Polyb., VII, 9, 5). В договоре Ганнибала с Филиппом V сказано, что эти города пользовались одинаковыми с карфагенянами законами (οσοι τοις αύτοΐς νόμοις χρώνται). Отсюда следует, что в более ранний период, когда Карфагенская держава создавалась, а также в первые годы ее существования пунийцы стремились к созданию в этих городах органов власти по образцу Карфагена, а также постепенно отменяли те законы этих городов, которые противоречили карфагенскому законодательству. Под протекторатом карфагенян, видимо, находилась основная масса финикийских городов Западного Средиземноморья, включая Сицилию, где сфера карфагенского господства официально именовалась επαρχία, иначе говоря— «зона протектората»[379]. О положении и внутреннем устройстве этих городов до нас дошли отрывочные сведения, почти не поддающиеся датировке. Можно, однако, с большой долей вероятности предполагать, что в общих чертах особенности карфагенского протектората сложились уже в середине V в.
Некоторые сведения по внутреннему устройству этих городов сообщают нам строительные надписи, в которых дается датировка произведенных работ по анонимным магистратам и содержится перечень лиц, принимавших участие в постройке. Один фрагмент надписи был найден на острове Мальта; в нем сообщается о постройке в Гавале (остров Гоццо) храмов[380]. Здесь упоминаются: rг 'dr 'rkt 'rš bn y'l — «господин достойнейший (?) Ариш сын Йаэля»; zbh b 'lšlk bn hn' bn 'bďšm[n] — «приносящий жертву Ваалшиллек сын Ганнона сына Абдэшмуна»; šmr mhsb — «надзиратель за каменоломней». Особенно интересна роль «господина достойнейшего», который упомянут в надписи перед остальными магистратами и является эпонимом города, но текст не дает возможности точно определить, какое место он занимал в системе городского управления. Недавно опубликованная надпись «Триполитанская №37» (конец II —середина I в. до н.э.) из Лептиса[381] показывает, что во главе городского управления Лептиса, по крайней мере в поздний период ее истории, стояли суффеты (šptm) и что в самом Лептисе население делилось на два сословия — «благородных» ('dr') и плебс (kl 'm). Можно предполагать, что эти особенности городского строя Лептиса возникли в более древний период и что они были присущи не только Лептису.
Из уже приведенного выше сообщения Диодора вытекает, что между ливиофиникийскими городами и Карфагеном существовал ins connubii. Как показывает первый договор Карфагена с Римом, города, находившиеся под карфагенским господством, должны были вести внешнюю торговлю под наблюдениех! карфагенян. Исключение было сделано только для Сицилии. Города, находившиеся под протекторатом, должны были выплачивать своему протектору различные налоги. Так, по рассказу Тита Ливия (XXXVI, 62), Лептис платил по одному таланту в день. Тот факт, что подать исчислялась в деньгах, свидетельствует, что налог брался не с земельных владений граждан Лептиса (если таковые были), так как в противном случае налог исчислялся бы в долях урожая. Это и не подушная подать, которая не могла выплачиваться ежедневно. Очевидно, речь идет о пошлинах с ввоза и вывоза товаров. Громадная цифра налога, даже если источники Тита Ливия ее несколько преувеличили, говорит об интенсивной торговле Лептиса. Наряду с этим земледельческие поселения Сицилии выплачивали налог с земли в размере 1/10 доли урожая (ср.: Diod., XIII, 59, 3; 114, 1; Cic, In Verr., II, III, 6, 13).