— Да, плохие сны, ночные кошмары. У всех это бывает, конечно. Но у Молли — это постоянно. Они пугают ее. Что-нибудь с этим можно сделать? Она иногда принимает снотворное, но тогда еще хуже — она борется, хочет проснуться и не может.
— А что ей снится?
— Кто-то ее преследует, за ней шпионит. Даже проснувшись, она находится под впечатлением этих снов.
— Может быть, ей обратиться к врачу?
— Она ненавидит докторов и слышать о них не хочет. Все, конечно, пройдет, но мы были так счастливы. И здесь нам так нравилось! А теперь все изменилось. Может быть, смерть майора Пальгрейва на нее подействовала. Она стала другим человеком…
Он встал.
— Мне нужно заняться дневными хозяйственными делами. Может быть, все-таки отведаете напитка из лимона?
Мисс Марпл только покачала головой. Она сидела, глубоко задумавшись, лицо ее казалось печальным и, пожалуй, даже испуганным.
Она взглянула на доктора Грехема и приняла решение. После чего встала и подошла к нему.
— Мне хочется извиниться перед вами, доктор Грехем, — сказала она.
— Но в чем же? — приветливо и удивленно спросил доктор, он подвинул ей стул, и она села.
— Я очень виновата перед вами, я сказала вам отвратительную ложь!
Виновато она смотрела на него. Доктор Грехем не был потрясен, но удивления не скрывал.
— В самом деле? Но стоит ли из-за этого так волноваться?
«О чем эта милая старушка солгала, — думал он. — О своем возрасте? Но он не помнил, чтобы они говорили о ее возрасте».
— Ну что ж, давайте послушаем вашу исповедь, — сказал он (ну, раз ей этого хочется!).
— Вы помните наш разговор о фотографии моего племянника? Которую майор Пальгрейв якобы мне не возвратил?
— Конечно, помню, как жаль, что мы ее не нашли и не смогли вам вернуть.
— Но ведь все это неправда, — несчастным голосом сказала мисс Марпл.
— Простите?
— Ведь я все выдумала.
Доктору Грехему стало скучно. Он сказал:
— Ну и что же? Зачем?
Мисс Марпл все ему рассказала. Очень коротко и ясно. Без всяких старушечьих штучек. Она поведала о том, как майор начал свою историю об убийстве, как он хотел показать ей фотографию убийцы и как вдруг сконфузился и замолчал, когда увидел что-то за ее спиной.
— У меня не было другого выхода. Я надеюсь, что вы меня простите.
— И вы уверены, что он хотел показать вам фотографию убийцы?
— Он так сказал. По крайней мере, фотографию ему якобы дал человек, рассказавший ему историю об убийстве.
— Да-да, и, простите меня, вы ему поверили?
— Сомневаюсь, что я поверила тогда. Но, видите ли, на следующий день он был уже мертв.
— Да, это правда, — сказал доктор Грехем.
— А фотография — исчезла.
Доктор Грехем смотрел на нее и не знал, что сказать.
— Простите меня, мисс Марпл, но сейчас-то вы мне правду говорите?
— Неудивительно, что я не внушаю доверия. На вашем месте у любого были бы такие же сомнения. Но, поверьте мне, сейчас я сказала правду, хотя вы можете поверить только на слово. Я думала, что все-таки следует вам все рассказать, пусть даже с риском, что вы не поверите.
— Почему?
— Мне кажется, что у вас должна быть полная информация на случай…
— На какой случай?
— На тот случай, если вы решите что-нибудь предпринять.
ГЛАВА XВ Джеймстоне приняли решение
Доктор Грехем сидел в Джеймстоне у администратора. Это был друг доктора — мистер Давентри, молодой человек лет тридцати пяти.
— Вы казались таким таинственным по телефону, доктор, — сказал Давентри. — Что случилось?
— Толком не знаю, но я обеспокоен.
Давентри внимательно посмотрел на друга. В это время принесли напитки. Он заговорил об увеселительной поездке, о ловле рыбы, об охоте и, только когда слуга вышел, откинувшись в кресле, снова обратился к доктору:
— Ну что ж, рассказывайте!
Доктор Грехем изложил встревожившие его факты. Давентри издал тихий свист.
— Понимаю. Вам начинает казаться, что со смертью майора не все так просто. Это может быть и неестественная смерть? Кто подписал свидетельство о смерти? Робертсон, мне кажется, причем у него не было никаких сомнений.
— Вероятно, сыграло роль наличие таблеток «Серените» в доме? Меня спросили, жаловался ли майор Пальгрейв на высокое давление. Я ответил, что не был его лечащим врачом, мне ничего не известно, но другие гости в отеле как будто бы об этом знали. Все так хорошо сходилось, кто мог что-либо заподозрить? Смерть казалось естественной, но сейчас я в этом глубоко сомневаюсь. Если бы мне предложили тогда подписать свидетельство о смерти, не задумываясь подписал бы его. И только исчезновение тон фотографии меня теперь беспокоит.
— Но, доктор Грехем, не кажется ли вам, что вы придаете слишком большое значение истории, услышанной из уст старой леди. Вы же их знаете. Они склонны все преувеличивать.
— Да, я сам об этом думаю. Но мисс Марпл мне все так ясно и детально изложила.
— Мне это кажется невероятным, — сказал Давентри. — Какая-то старушка рассказывает историю об исчезнувшей фотографии. А с другой стороны, горничная говорит, что бутылочки раньше в доме не было. Но ведь именно эта бутылочка с таблетками повлияла на решение вопроса о причине смерти. Но можно придумать тысячу объяснений. Может быть, он носил эти таблетки в кармане.
— Вполне вероятно.
— Или горничная ошиблась, просто до того не замечала этих таблеток?
— Тоже возможно.
— Ну, так в чем же дело?
Доктор Грехем медленно проговорил:
— Девушка казалась очень неуверенной…
— Ну, вы же знаете местных жителей. Они эмоциональны, легко увлекаются и наоборот, легко впадают в панику. Л вам не показалось, что девушка знает чуть больше, чем рассказала?
— Вполне возможно, — тихо сказал доктор.
— Попытайтесь узнать у нее все. Так не хочется напрасно затевать важное дело, без достаточных на то оснований. Если майор Пальгрейв не умер от высокого кровяного давления, то отчего же он умер?
— В наше время для смерти может быть много причин.
— В том числе и не оставляющие следов?
— Не всякий убийца, — ответил доктор Грехем, — будет так любезен, чтобы применить именно мышьяк.
— Давайте еще раз все взвесим. Вы предполагаете, что вместо «Серените» в бутылочку положили другие таблетки и таким образом майора Пальгрейва отправили в мир иной?
— Нет, мне кажется, другое. Так думает только эта девица — Виктория Джонсон, но она не права. Если кому-то нужно было избавиться от майора, и притом быстро, то вернее было бы дать ему яд в вине. Смерть показалась бы естественной, а таблетки от гипертонии потом уже принесли в дом и пустили слух, что у Пальгрейва высокое кровяное давление.
— Кто же пустил эти слухи?
— Я пытался узнать, но ничего не добился. Это было сделано очень хитро. «А» говорит, что ему сказал «Б». Если спросить «Б», то он ссылается на «В». А «В», в свою очередь, говорит, что слышал от многих, и, наверное, от «А», и круг замкнулся.
— Кто-то очень умный…
— Действительно. Как только узнали, что майор умер, все вдруг стали повторять о его гипертонии то, что слышали от других.
— Разве не проще было отравить его обыкновенно и оставить все идти своим путем?
— Нет, тогда расследование сопровождалось бы, вероятно, аутопсией. А так любой врач принял бы смерть за естественную и выдал бы свидетельство о смерти, что и произошло.
— Что вы хотите? Обратиться в полицию? Если они возьмутся за дело, будет много шума и вони.
— Можно все сделать тихо.
— Тихо, на этом маленьком островке! Подумать только! Слухи поползут еще до того, как начнут расследование — Давентри вздохнул. — Но что-то надо делать. Если спросите мое мнение, то я считаю — все это пустое!
— Как бы я хотел, чтобы так и было, — ответил доктор Грехем.
ГЛАВА XIВечер в «Золотой пальме»
Молли проверяла, как сервированы столы в ресторане, убирала лишний нож, поправляла положение вилки, добавляла один или два стакана. Потом отошла в сторону и полюбовалась делом рук своих. В ресторане никого не было, она отошла к балюстраде и посмотрела на море. Скоро наступит вечер, ресторан заполнится. Все будут болтать, пить, веселиться, все будут беззаботны и легкомысленны — словом, начнется та жизнь, к которой она долго стремилась и еще несколько дней назад так радовалась ей. Теперь Тим кажется таким мрачным и обеспокоенным. Для беспокойства, конечно, есть причины. Все деньги муж вложил в это предприятие, в их предприятие.
«Но не это его в действительности волнует, — думала Молли, — он больше беспокоится обо мне. Это совершенно ясно. Вопросы, которые он задает, быстрые, испуганные взгляды, которые он на меня бросает время от времени. Но почему?»
Подумав об этом, Молли решила, что сама мало что понимает. Она не могла точно сказать, когда это началось, но ясно одно — она сильно изменилась. Она стала бояться людей. Почему? Что они могли ей сделать?
Кто-то вдруг тронул ее руку. Молли вздрогнула, резко повернулась и увидела Грега Дизона. Тот тоже немного растерялся, извиняясь, он сказал:
— Простите меня, крошка! Я испугал вас?
Молли терпеть не могла, когда ее называли «крошка». И все же любезно ответила:
— Я не слышала, как вы подошли, и поэтому вздрогнула, мистер Дизон.
— «Мистер Дизон», не слишком ли вы официальны сегодня. Разве мы здесь не одна счастливая семья? Лаки и я, Эд и Эвелин, вы и Тим, Эстер Волтерс и старый Рафиел? Все мы — большая счастливая семья!
«Он уже под хмельком», — подумала Молли и широко улыбнулась.
— Все-таки я здесь хозяйка. Мы с Тимом решили, что к гостям не следует обращаться по именам.
— Забудьте о делах, моя красавица, выпейте со мной!
— Чуть попозже, мне еще нужно закончить свою работу.
— Только не убегайте. — Он крепко схватил ее за руку. — Вы очень красивы, Молли. Я надеюсь, что Тим ценит доставшееся ему счастье.