— Ни копейки! — злорадно сказал мистер Рафиел. — Я плачу ему двойное жалованье по сравнению с тем, какое он получал бы в другом месте. Это за то, что он должен мириться с моим плохим характером. Но он прекрасно знает, что после моей смерти все потеряет.
— А как миссис Волтерс?
— То же самое. Она — прекрасный секретарь, интеллигентна, спокойный характер, меня неплохо понимает. Не обижается, если я выхожу из себя. Она ведет себя, как тренированная сиделка или няня с капризным ребенком. Иногда она меня раздражает. Но меня раздражают все. В ней нет ничего выдающегося, она простая молодая женщина, но меня устраивает со всех точек зрения. У нее было много горя в жизни. Она вышла замуж за плохого человека, впрочем, у нее никогда не было правильного представления о мужчинах, она не может их оценить. Есть подобные женщины. Стоит такой рассказать как не повезло в жизни, они уже растаяли. Им кажется, что мужчина не обойдется без их заботы и участия. И уж если он на ней женится, то он сразу же изменится и начнет новую жизнь. Но этот тип мужчин никогда не меняется. К счастью, ее ненадежный муж умер, он пил слишком много. Пьяный попал под автобус. Эстер нужно поднимать дочь, и она вернулась к работе секретаря. Она со мной уже вот пять лет. Но я с самого начала объяснил, что после моей смерти она ничего не получит. И с самого начала платил ей очень высокое жалованье, каждый год оно увеличивается на двадцать пять процентов. Какие бы люди ни были благородные и честные, их не следует искушать. А Эстер с самого начала знала, что моя смерть не даст ей ничего. Пока я жив — ее жалованье все время увеличивается с каждым годом. Если она немного откладывает, а я уверен, что именно так она и делает, у нее будут приличные накопления к тому моменту, когда я протяну ноги. Я оплачиваю обучение ее дочери, и определенную сумму девочка получит после наступления совершеннолетия. Так что миссис Эстер Волтерс не обижена мною. Но моя смерть будет для нее серьезной финансовой потерей, и она прекрасно это знает.
— А какие у нее отношения с Джексоном?
Мистер Рафиел быстро взглянул на мисс Марпл.
— Вы что-то заметили? Да, Джексон одно время пытался завлечь ее в сети. Особенно в последнее время. Он ведь красивый парень. Но у него ничего не получилось. Она чуть выше него по классовой принадлежности. Если бы она действительно стояла выше — это не имело бы никакого значения. Но средний класс очень чувствителен к классовой иерархии социальной. Ее мать была учительницей в школе, а отец — мелкий служащий в банке. Нет, она не опустится до Джексона, как бы тот ни старался.
— Вот она идет сюда, — сказала мисс Марпл. И оба посмотрели, как Эстер шла к ним по дорожке от отеля.
— Ведь красивая женщина, — произнес мистер Рафиел, — но нет в ней привлекательности. Я не понижаю, в чем тут дело.
Мисс Марпл вздохнула. Она-то знала, чего не хватает Эстер, знала, как это называется. «Она не нравится мужчинам», правда, теперь говорят: «нет сексуальном привлекательности». Хорошие густые светлые волосы, карие глаза, прекрасная фигура, милая улыбка. Но нет чего-то, что заставило бы мужчин поворачивать голову ей вслед.
— Ей обязательно нужно снова выйти замуж, — понизив голос, сказала мисс Марпл.
— Конечно, она будет прекрасной женой.
Когда Эстер Волтерс подошла к ним, не совсем естественным голосом мистер Рафиел сказал:
— Наконец-то вы пришли. Где вы задержались?
— Такое впечатление, что нынешним утром все хотят посылать телеграммы и собираются отсюда уехать.
— Все хотят уехать? Это из-за убийств.
— Несчастный Тим Кендал. Он совершенно пал духом.
— Его можно понять. Бедные молодые люди, Тим и Молли, как им не повезло.
— Они вложили все свои средства в это предприятие, старались добиться успеха. И сначала им это удавалось.
— Да, они хорошо работали, и дела у них шли успешно, — сказал мистер Рафиел.
— Тим так старался, он прекрасно работал. Молли тоже милая женщина и такая хорошенькая. Оба они работали, как черные рабы. Но это неверное сравнение. Черные рабы и вообще чернокожие, как мы здесь видим, не любят много работать. Он с кокосовой пальмы возьмет орех, позавтракает и весь день проспит. Неплохая жизнь.
Мистер Рафиел сказал:
— Мы говорим об убийствах.
Эстер Волтерс удивилась и посмотрела на мисс Марпл.
— Я ошибся в ней, — с присущей ему прямотой казал мистер Рафиел. — Никогда не любил старух… старухи состоят из шерсти для вязания и сплетен. А вот она от них отличается. У мисс Марпл есть глаза и уши, и она умеет ими пользоваться.
Эстер Волтерс посмотрела на мисс Марпл, как бы прося извинения, но мисс Марпл словно и не слышала этих слов.
— Вы знаете, это должно звучать как комплимент, — сказала Эстер.
— Понимаю, — кивнула головой мисс Марпл. — Мне кажется: мистер Рафиел думает, что ему все позволено.
— Что вы хотите сказать? — спросил мистер Рафиел.
— Вы считаете, что можете быть грубым, когда вздумается.
— Я нагрубил вам? — удивленно спросил мистер Рафиел. — Извините меня, пожалуйста.
— Вы не обидели меня. Я на это не реагирую.
— Не будьте противной. А вы, Эстер, принесите еще один стул. Может быть, сможете нам помочь.
Эстер прошла несколько шагов и принесла с балкона легкий плетеный стул.
— Мы продолжим наши консультации, — сказал мистер Рафиел. — Мы начали с майора Пальгрейва и его древних историй.
— Должна сознаться, — сказала Эстер, — я никогда его не слушала и старалась убежать от него, когда это удавалось.
— Мисс Марпл была более терпеливой. Скажите мне, Эстер, он вам рассказывал историю про убийство?
— Да, — ответила Эстер, — и не один раз.
— Вспомните, о чем он говорил, то, что вы запомнили.
Эстер задумалась.
— Я никогда его внимательно не слушала. Эта его история про льва в Родезии, он ее рассказывал очень часто. Как только он начинал говорить, его уже не слушали.
— Но все-таки, что вы помните?
— Мне кажется, он рассказывал об убийстве, о котором писали в газетах. Майор говорил, будто у него такой опыт, какой есть не у всякого. Он якобы встретился с убийцей лицом к лицу.
— Это его собственные слова? «Встретился»?
Эстер сконфузилась.
— Может быть, и так. А может быть, он сказал: «Я могу показать вам убийцу».
— Так как же он сказал? Это важно.
— Не помню. Кажется, он хотел показать мне фотографию убийцы.
— Вот это уже лучше.
— А потом он говорил о Лукреции Борджиа.
— Не надо о ней говорить. Я о ней все знаю.
— Он рассказывал об отравлениях, о том, что Лукреция Борджиа была красавицей и у нее были рыжие волосы. Он говорил, что женщины часто применяют яд, и что таких женщин гораздо больше, чем мы думаем.
— С этим я совершенно согласна, — сказала мисс Марпл.
— Он говорил о том, что яд — женское оружие.
— Вы отклонились от темы, — заметил мистер Рафиел.
— Он всегда отклонялся от основной темы в своих рассказах. Но его никто не слушал, а только вежливо говорили «да-да» или «да неужели» и так далее.
— Показал он вам фотографию?
— Фотографию? Нет. Я совершенно в этом уверена. Он говорил, что это очень красивая женщина, и никто бы не подумал, что она убийца.
— Женщина?
— Ну вот, — сказала мисс Марпл, — теперь все совершенно перепуталось.
— Разве он говорил о женщине?
— Конечно.
— И на фотографии была изображена женщина?
— Да.
— Это невозможно.
— Но это так, — настойчиво повторила Эстер. — Он говорил: «Именно здесь, на этом острове, я могу ее показать».
Мистер Рафиел выругался. Видно было, что он невысокого мнения об усопшем майоре Пальгрейве.
— Выходит, — закончил он, — все, что майор рассказывал, было сплошное вранье.
— Поневоле удивишься, — сказала мисс Марпл.
— Ну вот, к чему мы пришли. Старый болтун начинал рассказывать охотничьи истории. Охота на кабанов, тигров, львов и слонов. Что-то, может быть, там и было правдой. Некоторые истории выдуманы, а некоторые случились не с ним, а с кем-то другим. Потом он переходил к историям об убийствах, и яко! бы он был свидетелем. На самом же деле майор это читал в газетах или видел по телевидению.
Мистер Рафиел осуждающе посмотрел на Эстер.
— Вы говорите, что слушали невнимательно. Может быть, просто забыли или не поняли?
— Я точно помню, что речь шла о женщине, — упрямо заявила Эстер. — Потому что я хотела знать — кто это.
— И кто же это, как вы думаете? — спросила мисс Марпл.
Эстер покраснела и смешалась.
— Я не хотела бы… мне не хочется…
Мисс Марпл не настаивала. Присутствие мистера Рафиела мешало Эстер высказать свои предположения. Это можно было выяснить только наедине, между двумя женщинами. А может быть, Эстер просто говорила неправду. Мисс Марпл казалось, что это вполне возможно, хотя маловероятно. Эстер явно но умела лгать (хотя кто знает?), а с другой стороны — зачем ей эта ложь?
— Но вы сказали, — теперь мистер Рафиел повернулся к мисс Марпл, — что он поведал эту историю об убийстве и хотел показать вам фотографию мужчины.
— Мне так показалось.
— Ах, вам показалось! А сначала вы были уверены.
Мисс Марпл ядовито ответила:
— Никогда нельзя точно повторить разговор с кем-то. Особенно то, что говорил вам собеседник. Всегда думаешь о том, что он хотел сказать, а не что он сказал на самом деле. Да, майор Пальгрейв рассказывал мне эту историю, сказал, что фотографию ему показал врач, от которого он узнал все. И если быть точной, то вот его слова: «Хотите увидеть фотографию убийцы?» И, конечно, я решила, что речь идет именно об этой фотографии, о фотографии того убийцы. Но я считаю вполне возможным, что он мысленно перескочил с фотографии, которую ему показали давным-давно, на фотографию, которую он снял здесь, на этом острове, фотографию человека, которого он подозревал в убийстве.
— О женщины, — возмутился мистер Рафиел. — Мы все одинаковые. Точность — это не ваша стихия. Вы никогда не можете быть уверены в чем-то. И куда мы пришли в своих рассуждениях? Или это Эвелин Хиллингтон, или жена Грега — Лаки. Теперь все окончательно запуталось.