— Джексон!
Ответа не последовало.
— Хотите, я его разыщу? — предложила мисс Марпл, вставая.
— Бесполезно. Небось котует где-нибудь, что же еще. Дрянь человек. Никчемная личность. Впрочем, меня он устраивает.
— Пойду посмотрю, где он.
Джексон сидел в дальнем углу террасы и пил коктейль с Тимом Кендалом.
— Вас зовет мистер Рефил, — сказала мисс Марпл.
Джексон сделал выразительную гримасу, осушил свой стакан и встал.
— Ну вот, — сказал он. — Ни минуты покоя, ни минуты! Поручил мне сделать два телефонных звонка и особый диетический заказ — я надеялся, что все это даст пятнадцатиминутное алиби. Куда там! Благодарю вас, мисс Марпл. Спасибо за коктейль, мистер Кендал.
Он ушел.
— Жаль парня, — сказал Тим. — Иной раз предложишь ему выпить, просто чтоб подбодрить. Что бы вы хотели, мисс Марпл? Сок лайма? Я знаю, вы любите.
— Нет-нет, спасибо. Я думаю, ухаживать за таким человеком, как мистер Рефил, — всегда дело неблагодарное. Инвалиды — тяжелые люди…
— Я не только это имел в виду. За те деньги, какие ему платят, можно и потерпеть стариковские причуды, к тому же Рефил еще ничего, бывают хуже. Я скорей про другое… — Он замялся.
Мисс Марпл посмотрела на него испытующе.
— Ну… как бы это лучше сказать… ему трудно в смысле общения. Все такие снобы-расснобы, а ровни ему здесь нет — никого. Он выше, чем прислуга, и ниже, чем средний отдыхающий, — так, по крайней мере, мне кажется где-то уровень викторианской[42] гувернантки. Даже эта секретарша, миссис Уолтерс, смотрит на него свысока. Тяжело ему. — Помолчав, Тим с некоторым пафосом заключил: — В таких местах, как это, социальные проблемы чрезвычайно обострены!
Мимо них прошел доктор Грэм с книгой в руке и уселся за стол, откуда хорошо было видно море.
— Доктор Грэм чем-то озабочен, — заметила мисс Марпл.
— Не он один.
— Вы тоже? Чем? Наверно, смертью майора Пэлгрейва?
— Нет, это меня уже не интересует. Похоже, об этом все успели забыть — жизнь идет своим чередом. Нет, я тревожусь за Молли, мою жену. Вы не знаете, как бороться со снами?
— Со снами? — удивилась мисс Марпл.
— Да — с плохими снами, с кошмарами. Они иногда каждому из нас снятся. Но Молли — она теперь постоянно их видит и очень пугается. Может быть, что-то можно с этим сделать? Лекарство какое-нибудь? Она пробовала пить снотворное, но говорит, от него только хуже — хочешь проснуться и не можешь.
— А что ей снится?
— Что кто-то ее преследует… Или подглядывает за ней, шпионит — она, даже когда просыпается, не может отделаться от этого чувства.
— Ну а врачи…
— У нее предубеждение против врачей. Даже слышать о них не хочет… Ладно, ничего. Думаю, все пройдет. Но, понимаете, мы были так счастливы. Радовались жизни. А теперь вот, с недавних пор… Может быть, это смерть старика Пэлгрейва выбила ее из колеи. Она… так изменилась…
Он встал.
— Извините, дела. Так вы уверены, что не хотите лайма?
Мисс Марпл покачала головой, целиком погрузившись в свои мысли. Ее лицо было очень тревожным.
Придя к какому-то заключению, она посмотрела на доктора Грэма и решилась.
— Я должна попросить у вас прощения, доктор Грэм, — сказала она, подходя к его столику.
— Неужели? — несколько удивленно, но добродушно отозвался доктор, галантно пододвигая ей стул.
— Увы, я совершила довольно неприглядный поступок, — сказала мисс Марпл. — Я намеренно солгала вам, доктор Грэм.
Она посмотрела на него с опаской.
Ее признание доктора не потрясло, хотя все же несколько озадачило.
— В самом деле? — спросил он. — Ну, не стоит из-за этого так уж расстраиваться.
О чем же солгала эта милая старушка, гадал он, — убавила свой возраст? Хотя вроде бы о возрасте вообще речь не заходила.
— Что ж, я готов выслушать вас, — сказал он, поскольку ясно было, что она хочет облегчить душу.
— Помните наш разговор о фотографии моего племянника, которую я дала майору Пэлгрейву, а он не успел вернуть?
— Конечно, помню. Очень жаль, что мы не смогли ее отыскать.
— Не было никакой фотографии, — сказала мисс Марпл тихим и жалобным голосом.
— Прошу прощения?
— Не было никакой фотографии. Я выдумала эту историю.
— Выдумали? — В голосе доктора Грэма зазвучала досада. — А зачем?
И тут мисс Марпл рассказала ему все. Четко и ясно, без экивоков. Про свой разговор с майором Пэлгрейвом, про рассказанную им историю о двух убийствах, про то, как он хотел показать ей снимок, про его внезапное замешательство; потом перешла к своим собственным тревогам и к своему решению разобраться, в чем дело.
— Вот мне и пришлось сказать вам заведомую неправду. Надеюсь, вы меня простите.
— То есть у вас создалось впечатление, что он собирался показать вам фотографию убийцы?
— Так он сам сказал, — ответила мисс Марпл. — Во всяком случае, он сказал, что снимок подарил ему знакомый, от которого он услышал эту историю об убийствах.
— Ясно, ясно. И — простите, что я спрашиваю — вы ему поверили?
— Теперь мне сложно вспомнить, поверила ли я ему в тот момент. Но на другой день, как вы знаете, он умер.
— Да, — сказал доктор Грэм, вдруг в полной мере осознав жестокий смысл этих слов. — На другой день он умер…
— И снимок пропал.
Доктор Грэм посмотрел на нее, явно не зная, что сказать.
— Извините меня, мисс Марпл, — промолвил он наконец, — то, что вы рассказали мне сейчас, — правда?
— Ваши сомнения совершенно естественны, — сказала мисс Марпл. — Я на вашем месте тоже сомневалась бы. Да, сейчас я рассказала вам правду, но боюсь, что вам придется поверить мне на слово. Впрочем, не столь уж важно, поверите вы или нет — я сочла, что все равно вы должны об этом знать.
— Для чего?
— Для того, чтобы иметь всю информацию на случай…
— На какой же?
— На случай, если захотите что-то предпринять.
Глава 10Что решили в Джеймстауне
В Джеймстауне, в кабинете главы администрации, доктор Грэм сидел у стола своего друга Дэвентри, серьезного молодого человека тридцати пяти лет.
— Вы что-то туману напустили по телефону, Грэм, — сказал Дэвентри. — Какие-то новые обстоятельства?
— Не знаю, — сказал доктор Грэм, — но я обеспокоен.
Дэвентри пристально на него посмотрел, потом кивнул слуге, принесшему напитки. В нескольких шутливых фразах рассказал о недавней поездке на рыбалку. Когда слуга вышел, он откинулся в кресле и опять посмотрел Грэму в глаза.
— Ну что ж, — сказал он, — выкладывайте.
Доктор Грэм изложил беспокоящие его факты. Дэвентри негромко присвистнул.
— Понятно. Значит, по-вашему, со смертью старого Пэлгрейва не все чисто. И вы не уверены, что тут — естественные причины. Кто оформлял свидетельство о смерти? Робертсон, наверно. У него сомнений, видимо, не было.
— Не было, но на него могло повлиять то обстоятельство, что в ванной нашли таблетки серенита. Он помнится спросил меня, не говорил ли мне Пэлгрейв, что страдает гипертонией, и я ответил, что нет, у меня лично с ним никогда подобного разговора не было, но другим в отеле майор определенно об этом говорил. Пузырек с таблетками и то, что Пэлгрейв сам кому-то жаловался на давление, — все сходилось. Вроде бы совершенно ясная картина — а теперь вот возникают сомнения. Если бы я давал свидетельство, то не задумываясь написал бы то же самое. Все указывало на то, что он умер именно из-за гипертонического криза. Я бы и вспоминать про это не стал, если бы не загадочная пропажа фотографии…
— Погодите, Грэм, — прервал его Дэвентри, — прошу прощения, но не слишком ли вы доверяете довольно странным рассказам вашей пожилой дамы? Вы же знаете, какие они, эти старушки. Ухватятся за какую-нибудь незначительную деталь и бог знает что нафантазируют.
— Да, знаю, — сказал доктор Грэм извиняющимся тоном. — Я и сам говорил себе, что все это, наверное, чушь, даже почти наверняка чушь. Но все-таки меня гложет сомнение. Уж очень ее рассказ был убедительным — до мельчайших подробностей…
— Все в целом кажется мне совершенно невероятным, — сказал Дэвентри. — Какая-то старушка рассказывает вам про снимок, которого там быть не должно, то есть… я, кажется, совсем запутался — я хотел сказать, который должен был там быть, — но внимания заслуживают только слова горничной о том, что пузырька с таблетками (которые и стали основанием для вывода о причине смерти!) она раньше у майора не видела. Но ведь этому можно дать сотни объяснений. Он мог постоянно носить его с собой.
— Это, конечно, возможно.
— Или горничная ошиблась — может быть, раньше она просто не замечала пузырька…
— И это возможно.
— Что же мы имеем?
— Девушка говорила очень уверенно, — задумчиво проговорил Грэм.
— Ну, жители Сент-Оноре, они ведь очень возбудимые. Вам ли не знать. Темпераментный народ. Так себя умеют накрутить. А вы сами что думаете — что она знает больше, чем говорит?
— Возможно, — немного подумав, сказал Грэм.
— Может быть, вы тогда как-нибудь вытянете из нее остальное? Не хотелось бы поднимать шум, не имея на то определенных оснований. Если он умер не от гипертонического криза, то отчего же?
— В наши дни причин может быть предостаточно, — сказал доктор Грэм.
— Вы имеете в виду нечто такое, что не оставляет видимых следов?
— Ну не все же, — сказал доктор Грэм сухо, — столь беспечны, чтобы использовать мышьяк.
— Давайте наведем полную ясность — каковы ваши предположения? Что таблетки были подменены? И таким способом майор Пэлгрейв был отравлен?
— Так считает эта девушка, Виктория… Фамилию забыл. Но она ошибается. Нет, по-моему, тут другое. Если кто-то решил быстро избавиться от майора, он мог подмешать ему что-то в питье. А чтобы никто не усомнился в том, что это естественная смерть, подкинуть таблетки от давления. И наконец, пустить слух о том, что майор страдает гипертонией.