— Дорогой мой инспектор, я всегда нуждаюсь в деньгах. Это очень печально.
— И все же, насколько я знаю, несколько месяцев назад вы буквально сорили деньгами.
— А, у меня была полоса удач. Я ведь игрок. Это я признаю.
— Ну. И что же это за полоса удач?
— Этого не скажу, на это можете не рассчитывать!
— А я и не рассчитываю.
— Еще есть ко мне вопросы?
— Пока нет. Вы признали, что пистолет ваш. Это очень важно.
— Не понимаю… Не возьму в толк… — Он не кончил фразы и протянул руку: — Верните мне его, пожалуйста.
— Боюсь, его нам придется пока попридержать, я сейчас дам вам расписку.
Старший инспектор написал расписку и протянул ее Малиновскому. Тот вышел, хлопнув дверью.
— Темпераментный малый! — заметил Дед.
— Вы как-то деликатно с ним насчет фальшивого номера?
— Не хочу, чтобы он уж слишком дергался. Мы ему и так дали достаточно причин для беспокойства. И он обеспокоен.
— Шеф желает видеть вас, сэр, как только вы освободитесь.
Дэви кивнул и отправился к сэру Рональду.
— А, Дед! Ну как подвигается дело?
— Неплохо, в сеть уже кое-что попалось. Правда, пока мелкая рыбешка. Но подбираемся к более крупной. Все идет по плану…
— Молодец, Фред!
Глава 25
Мисс Марпл, выйдя из вагона на Паддингтонском вокзале, увидела плотную фигуру старшего инспектора Дэви, стоявшего на платформе.
— Очень мило с вашей стороны, мисс Марпл! — сказал он и, взяв ее под локоть, провел через вокзал к ожидавшей их машине.
— Куда вы меня везете, инспектор?
— В отель «Бертрам».
— Как, опять? Зачем?
— Если официально, то полиция считает, что вы можете ей помочь.
— Звучит знакомо, но как-то мрачновато. Обычно так говорят перед тем, как арестовать.
— Я не собираюсь арестовывать вас, мисс Марпл, — улыбнулся Дед. — У вас есть алиби.
Мисс Марпл молча переваривала эту информацию, потом ответила:
— Понимаю.
Всю дорогу оба хранили молчание. Когда они вошли в «Бертрам», мисс Гориндж подняла голову от стола, но Дед повел мисс Марпл мимо нее прямо к лифту.
Лифт остановился на втором этаже, и Дед отворил дверь номера восемнадцать.
— Ведь это та самая комната, в которой я останавливалась, когда жила в отеле!
— Именно, — сказал Дед.
Мисс Марпл уселась в кресло.
— Очень удобная комната, — вздохнула она.
— Да, в удобствах они знают толк, — согласился Дед.
— А у вас усталый вид, инспектор!
— Пришлось побегать… Между прочим, я только что из Ирландии.
— В самом деле? Из Баллигауана?
— Но откуда, черт побери, вам известно о Баллигауане? Ох, ради Бога, извините! (Мисс Марпл улыбнулась, извиняя.) По-видимому, Майкл Горман сообщил вам, откуда он родом?
— Нет, не совсем.
— Тогда, каким же образом, — извините, что спрашиваю, — каким образом вы это узнали?
— О Господи, — сказала мисс Марпл, — как-то неловко признаться… Я… случайно услышала.
— Вот как!
— Нет, я не подслушивала. Это было в общественном месте. Признаться откровенно, я люблю вникать в то, о чем говорят другие. Это интересно. Особенно когда ты стар и мало куда выходишь. Я имею в виду: если рядом с вами говорят, то невольно слушаешь.
— Ну что ж, вполне естественно, — согласился Дед.
— До какой-то степени — да. Если говорящие не понижают голоса, значит, скрывать им нечего. Но, конечно, бывает и по-другому. Иной раз возникает такая ситуация, когда собеседники и не подозревают, что кто-то находится рядом. И тут постороннему надо решить, что делать. Либо обозначить свое присутствие, либо затаиться в надежде, что ваше присутствие не будет обнаружено. Положение — и в том и в другом случае — неловкое!
Инспектор Дэви взглянул на часы:
— Вот что. Я бы хотел узнать об этом подробнее… Но с минуты на минуту должен прийти каноник Пеннифазер. Я должен его встретить. Не возражаете?
Мисс Марпл не возражала, и инспектор вышел из номера.
Каноник Пеннифазер вошел через вращающуюся дверь в холл отеля «Бертрам». Он слегка нахмурился, стараясь сообразить, что именно переменилось в отеле. Быть может, тут был ремонт и стены окрашены иначе? Нет, дело не в этом. А в том, что на месте высокого голубоглазого и темноволосого швейцара стоял человек среднего роста, узкоплечий, веснушчатый, с прядью песочных волос, ниспадающей из-под фуражки. Но этого каноник не понял, он просто почувствовал: что-то тут изменилось.
— Каноник Пеннифазер, как я рада вас видеть! — приветствовала его мисс Гориндж. — Вы приехали за своими вещами? Если бы вы дали нам знать, мы бы отправили их по любому адресу!
— Спасибо. Большое спасибо, мисс Гориндж. Но мне все равно необходимо сегодня быть в Лондоне, и я решил, что уж заодно заберу вещи.
— Мы так о вас беспокоились! Вы же исчезли! Никто не мог вас разыскать. Попали под машину, я слышала?
— Да-да. Многие в наше время увлекаются быстрой ездой. Очень опасно! Впрочем, я ничего не помню. Доктор сказал, сотрясение мозга… Ну а как вы поживаете, мисс Гориндж?
— О, прекрасно!
В эту секунду каноник Пеннифазер увидел, что и мисс Гориндж изменилась. Он уставился на нее, стараясь понять, в чем дело. Волосы? Нет, они были прежними. Даже еще более завитыми. Черное платье, медальон, брошка с камеей. Все как обычно. Но что-то изменилось. Похудела, быть может? Или же… Да-да, конечно, она чем-то встревожена. Не так уж часто каноник Пеннифазер замечал беспокойство или иные эмоции на лицах людей — наблюдательностью он не отличался, но встревоженность мисс Гориндж он заметил, видимо, потому, что в течение многих лет лицо ее, обращенное к постояльцам отеля, хранило одно и то же неизменно-любезное выражение.
— Надеюсь, вы не были больны? — заботливо осведомился он. — Мне кажется, вы похудели.
— У нас тут было много всяких волнений.
— В самом деле? Очень, очень жаль. Надеюсь, не из-за моего исчезновения?
— Нет-нет. Мы беспокоились, конечно, но, когда узнали, что вас нашли… Нет, тут дело в другом. Вы, вероятно, читали в газетах. Убили нашего швейцара Гормана.
— Ах да! Вспомнил. Я читал, что у вас тут случилось убийство.
Слово «убийство» заставило мисс Гориндж вздрогнуть.
— Ужасно, — сказала она, — ужасно! Такого в отеле «Бертрам» не случалось никогда! Это не тот отель, где могут быть убийства.
— Разумеется, разумеется, — поспешил согласиться каноник, — Мне и в голову не могло прийти, что такое может произойти здесь!
— Ну, конечно, это случилось не в помещении отеля, — сказала мисс Гориндж, немного воспрянув от мысли, что можно взглянуть на дело и с такой точки зрения, — это случилось на улице!
— Значит, к вам это отношения не имеет! — попытался утешить ее каноник.
Но, очевидно, и эти слова были не слишком уместны…
— Да нет, имеет! У нас тут полиция, всех опрашивают, — убили-то нашего швейцара!
— A-а, так у вас там стоит новый человек! То-то я заметил какую-то перемену. Теперь я припоминаю, — добавил каноник, стараясь соединить в единую картину смутно отложившиеся в памяти обрывки газетных статей, которые он читал неделю тому назад. — Но я-то не так понял, думал что убили девушку!
— Вы о дочери леди Седжвик? Ведь вы ее тут, вероятно, в свое время видели в обществе полковника Ласкома. Похоже, на нее кто-то напал воспользовавшись туманом. Думаю, хотели вырвать сумку. Во всяком случае, в нее стреляли, а Горман, как истый солдат, кинулся к ней, заслонил ее и сам был убит, бедняга!
— Очень жаль, очень. — Каноник покачал головой.
— Это так все осложнило, — посетовала мисс Гориндж. — Я хочу сказать, теперь в отеле полно полиции, ходят туда-сюда. Это и понятно, но нам-то каково, кому это может нравиться, хотя и старший инспектор Дэви, и сержант Уэдел очень достойные люди. Ходят в штатском, одеты прилично, не то что, знаете, эти в сапогах и макинтошах, которых видишь в кино… Ну а вы что, были в больнице?
— Нет, меня подобрали и выходили одни очень добрые люди, огородник и его жена. Так утешительно знать, что еще есть на свете человеческая доброта, вы не находите?
Мисс Гориндж тоже находила, что это очень утешительно.
— Особенно когда читаешь о росте преступности, — добавила она, — обо всех этих ужасных юношах и девушках, грабящих банки, нападающих на поезда… — Она не кончила фразы. — Вон инспектор Дэви спускается по лестнице. Мне кажется, он хочет с вами поговорить.
— Не понимаю, зачем я ему понадобился? — озадаченно произнес каноник. — Он уже говорил со мной, он был у меня в Чедминстере. И очень огорчился, что я ничего не смог ему сообщить!
— В самом деле?
— Не мог припомнить! — Каноник покачал головой. — Машина сбила меня около какого-то Бедхэмптона, а я понятия не имею, каким образом там очутился! Старший инспектор почему-то думает, что я ехал на автомобиле к себе домой из какого-то места около железнодорожной станции.
— Что ж, очень возможно, — сказала мисс Гориндж.
— Нет, это совершенно невозможно! С чего бы я вдруг оказался в местах, совершенно мне неизвестных?
Подошел старший инспектор Дэви.
— Вот и вы, каноник! Совсем поправились?
— Чувствую себя неплохо, но головные боли все еще не прекратились. Врачи говорят, чтобы я не переутомлялся. И ведь до сих пор ничего не могу вспомнить. Доктор говорит, что, быть может, никогда и не вспомню!
— Никогда не теряйте надежды! — Старший инспектор отвел каноника в сторону. — Мне необходимо проделать маленький эксперимент. Вы не откажетесь помочь?
Когда старший инспектор Дэви открыл дверь восемнадцатого номера, мисс Марпл все еще сидела в кресле у окна.
— Очень людно сегодня на улице, — заметила она. — Народу больше, чем обычно.
— А, это потому, что через Беркли-сквер[170] идут на рынок Шеперд.
— Я не о прохожих! Тут много рабочих: чинят мостовую, вон стоит фургон, который посылают для ремонта телефонных аппаратов, и другой, в котором мясо возят, а кроме того, еще два легковых автомобиля…