Только теперь это не имело для нее определяющего значения. Теперь даже в темные сумрачные дни она знала, что на самом деле на небе сияет прекрасное теплое солнце. Она видела его лучи, пробивающиеся через глухую свинцовую облачность и освещающие ей путь.
Теперь, находясь в своем уютном, с детства знакомом доме, она чувствовала, что живет в совершенно новом пространстве, будто бы в другом измерении, наполненном светом и любовью. Она ощущала себя обновленной, словно только родившейся, необыкновенно чистой и одновременно очень сильной.
Мир виделся ей теперь прекрасным и совершенным. Краски стали ярче, звуки мелодичнее, запахи отчетливее. Всегда подсознательно стремясь найти ЛЮБОВЬ, она наконец нашла ее и поняла, что все, что когда-то слышала о любви, не соответствует действительности.
На самом деле ЛЮБОВЬ безмерно краше и выше всего, что когда-либо было о ней сказано или написано. ОНА во сто крат чудеснее и не подлежит описанию. Ее нельзя рассказать. Ее невозможно показать. Ее надо ПОЧУВСТВОВАТЬ. И тогда становится ясно, что ОНА единственное, для чего стоит жить.
ЛЮБОВЬ в одночасье подняла Марину над суетой и обыденностью, поместив ее на совершенно новый уровень бытия. Туда, где вновь прибывшим выдают крылья. Марине достались большие, кружевные, розовые с золотом. Странно, но она мгновенно научилась ими пользоваться.
Большинство людей Марининых крыльев не замечали. Только один раз маленькая девочка, увидев Марину на улице, ткнула в нее пальцем и крикнула:
– Мамочка, смотри, какие у тети красивые крылышки! Купи мне такие же!
Перепуганная мамаша цыкнула на несмышленую дочь и, воровато озираясь по сторонам, потащила упирающееся дитя прочь от необъяснимого явления.
Более с людьми, способными видеть ее крылья, Марина не сталкивалась. Но все знакомые в один голос твердили, что Марина сильно изменилась и теперь «будто светится изнутри».
Сегодня вечером Алекс пригласил ее в ресторан. Сказал, что есть повод. Говорил он торжественно и немного загадочно. Марине показалось, что она догадывается, о чем идет речь. От этой догадки ее и без того поющая душа развернулась широко-широко и еще громче принялась исполнять очередной музыкальный шедевр.
Условившись о встрече, Марина закончила работу и поехала в салон красоты. У нее было очень важное дело, которое она должна была обязательно выполнить.
После возвращения Марины с Сент-Барта ей уже несколько раз звонил Филипп, подтверждая свое намерение приехать в Москву свататься. Последний раз он позвонил вчера, и Марина, ответив на звонок, услышала в трубке какой-то бумажный шелест. Немного пошуршав, трубка заявила на французском языке:
– Слышишь этот приятный, волнующий звук? Это я держу в руках свой билет до Москвы. – Голос Филиппа радостно подрагивал.
– Ура-а-а! – прокричала Марина, не сумев воспрепятствовать приливу охватившего ее восторга. Она очень ждала Филиппа. Ей не терпелось рассказать ему обо всех изменениях, произошедших с ней после их расставания.
– Я уже купил себе самоучитель русского языка, – гордо сказал Филипп, – вот послушай: «Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?» – Филипп смешно смягчал согласные, но произношение было вполне сносным.
– Отлично, – восхитилась Марина, – я смотрю, ты времени зря не теряешь.
– Конечно, нет! «Время – деньги», как говорят у нас на острове. А в Москве дела пойдут еще лучше. Я же буду находиться в среде носителей языка. А это ух как способствует процессу обучения! Тем более с одним носителем, то есть носительницей, я собираюсь вступить в очень близкие отношения. – Филипп довольно захихикал. После чего он вдруг посерьезнел и сказал уже другим тоном: – Кстати, ты не могла бы к ней съездить? Ну, почву прощупать и всякое такое. А то вдруг я окажусь незваным гостем? Второго крушения надежд могу не перенести. Душа ведь у меня тонкая, незакаленная. И тогда придется покинуть мне этот прекрасный мир в самом расцвете сил, – заключил он, опять переходя на шутливую волну.
Филипп был в ударе. Он говорил больше обычного, шутил и старательно придавал голосу легкомысленные нотки. Но Марина-то прекрасно знала, что творится у него в душе.
– Пожалуйста, не волнуйся. Я завтра же съезжу к Анжеле и серьезно поговорю с ней, – успокоила она Филиппа.
– Нет, серьезно не надо! – поспешно выкрикнул француз. – Ты только обстановку разведай, что да как... повыспрашивай... Ну, ты сама все знаешь. Только про меня ничего не говори. Я сюрпризом прибуду. – Он опять захихикал.
– Задание поняла. Разрешите выполнять? – Марина тоже развеселилась, хотя понимала, что поручение не из легких. Говорить ничего нельзя, а информацию добыть надобно. Желательно еще и подозрения не возбудить. Да уж, подкинул ей Филипп задачку! Но чего не сделаешь ради близкого друга.
Всю ночь Марина ломала голову над тем, как вы–строить беседу с Анжелой, но потом записалась в салон на маникюр и решила действовать на месте, сориентировавшись по обстановке.
Теперь, подъезжая к салону, она молила Господа, чтобы обстановка сложилась благоприятная и вдохновила Анжелу на откровенный разговор на тему собственной личной жизни.
Когда Марина переступила порог салона, то сразу увидела Анжелу. Она что-то терпеливо объясняла миловидной девушке-администратору. На стойке прямо перед ней стоял поднос с дюжиной удлиненных бокалов, наполненных золотой игристой жидкостью. За–приметив фужеры с шампан–ским, Марина занервничала и стала судорожно вспоминать, какое сегодня число, силясь сообразить, по какому поводу банкет. Вроде бы общегосударственных праздников с утра не намечалось. День рождения у хозяйки салона (если, конечно, Марина не запамятовала) в теплое время года. Во всяком случае, в прошлом году его отмечали, когда снега на улице уже не было. Что ж, может быть, неугомонная Анжела в целях оптимизации производства придумала нововведение и теперь в обязательном порядке подпаивает своих клиентов до и после косметических и парикмахерских процедур?
Анжела между тем заметила вновь прибывшую посетительницу и радушно двинулась Марине навстречу. Выглядела она, как обычно, превосходно. Карие задорные глаза приветливо улыбались, безукоризненно красивое лицо сияло свежестью.
Тем не менее что-то в ее облике показалось Марине новым и незнакомым. Анжелина красота теперь была какой-то другой, не как раньше. Не агрессивно-кричащей, словно отпечатанной на рекламном транспаранте, а более нежной и женственной. Более естественной, что ли...
Анжела обняла Марину и тепло улыбнулась. Во–круг ее глаз заиграли озорные «гусиные лапки». Лукавые морщинки, которых прежде Марина почему-то не замечала, казалось, придавали Анжеле трогательность и мягкость. «Какие чудесные у нее глаза, – подумала Марина, – ласковые и живые».
– Мариночка, добрый день! Я так рада тебя видеть! – Анжела явно была в приподнятом настроении.
– Добрый день! – Марина напряженно улыбнулась, прикидывая, с чего лучше начать интересующий ее разговор. Но Анжела уже взяла инициативу в свои руки:
– У меня сегодня особенный день. Я хочу тебя кое с кем познакомить.
У Марины оборвалось все внутри. Вот и прощупала обстановку. Разведала. Что ж, все яснее ясного. И разузнавать ничего не пришлось. «Особенный день». Всего лишь пара слов, и накрылись Филипповы мечты о счастье! Сейчас Анжела представит ей своего жениха. Марина вспомнила добродушное веснушчатое лицо Филиппа и подумала, что не сможет сообщить французу это скорбное известие.
Тяжелые мысли отвлекли Марину от реальности, и Анжела мягко тронула ее за плечо, чтобы вернуть к происходящему.
– Мариночка! Ты здесь? – Анжела пощелкала пальцами перед носом оторопевшей Марины. – Пожалуйста, пойдем ко мне в кабинет.
Продолжая переживать о Филипповой неспетой песне, Марина пошла за Анжелой, еле передвигая ватными ногами.
– Познакомься, пожалуйста, – Анжела открыла дверь кабинета, подталкивая Марину вперед, – это мой сын, Алексей. – От удивления Марина приоткрыла рот и замерла на пороге. – У нас сегодня большой праздник. Сегодня он сообщил мне, что женится.
Марина так и осталась стоять в дверях, от неожиданности забыв продемонстрировать радость при встрече с любимым.
– Мама, – серьезно произнес Алекс, поднимаясь с кресла и подходя к Марине, – я хочу познакомить тебя с моей невестой.
После непродолжительной безмолвной паузы, в течение которой каждый участник сцены старался вместить в сознание тот факт, что мир тесен, а пути Господни неисповедимы, все кинулись выражать друг другу свою безграничную радость. Анжела даже всплакнула на плече у будущей невестки, признавшись ей, что имела серьезные опасения, что избранница ее сына ей, Анжеле, совсем не приглянется. После чего она поклялась Марине в вечной любви и преданности и получила в ответ аналогичные заверения.
Затем решено было отметить так удачно свершившееся знакомство и распить по этому поводу бутылку шампанского. Алкоголь сделал свое светлое дело, размягчил и без того чувствительное сердце матери. Наблюдая, как светятся счастьем сын и его невеста, Анжела вспомнила и свою лав стори и поведала ее Марине прерывающимся от переполнявших ее эмоций голосом. Рассказывая про свою любовь с француз–ским студентом, Анжела так растрогалась, что всплакнула еще пару раз.
Но потом, растерев по щекам коричневые слезы (сегодня глаза ее были накрашены коричневой тушью), сообщила, что безумно рада, что сын ее нашел-таки свое счастье. И не просто нашел, а в отличие от неудачливой в любви матери сочетается со своим счастьем законным браком.
Марина едва удержалась, чтобы не проговориться, что Анжелино счастье уже пакует чемоданы и со дня на день будет здесь, наверняка прихватив с собой свидетельство своей любви в виде обручального кольца с внушительным бриллиантом чистоты 1:1 (Филипп был натурой широкой). Но в последний момент прикусила себе язык. Сюрприз есть сюрприз!
Филипп проснулся ни свет ни заря и сразу же стал сильно нервничать. Завтра ему лететь. Накануне вечером пришла весточка из Москвы, подтверждающая целесообразность затеваемого путешествия.