— Только поиграем! Чуть-чуть! — еще один голос тоже был не знаком. Как-то не видел он смысла в том, что бы запоминать друзей-приятелей мелкого.
Зря, видимо.
— Да чего ты маешься, Серый? Врежь ей и будет паинькой… — кто-то глумливо захихикал, явно радуясь собственной удачной «шутке». — А еще можем дать тебе, малышка, вот этих волшебных пилюль… И все будет хорошо! Будешь?
— Пустите… — тихий всхлип оборвал очередной взрыв хохота, прямо скажем отдающего ноткой безумия. Но не это насторожило Эрика, а то, что в звучавшем гвалте он не слышал голоса Марка.
И это было, по меньшей мере, странно.
— Иди сюда, красавица… Иди, — звук удара и женский вскрик стали последней каплей.
Глубоко вздохнув, Эрик вышел из полумрака, царившего в коридоре, и прислонился плечом к дверному косяку, мягко улыбнувшись заигравшейся компании:
— Обычно, я не задаю такие вопросы… Но сегодня, видимо, день такой, луна в Овне… Так что, могу я полюбопытствовать, что же вы, детки, тут творите?
Да, возможно, он высказался слишком мягко. Может быть, стоило войти и раздать оплеухи всем направо и налево, приложить всех трехэтажным матом и выпнуть далеко и надолго. Но…
Точно, снова это пресловутое «но». Говоря проще, воспитание и умение держать себя в руках в большинстве ситуаций, развитое за годы работы в семейном бизнесе. Эрик бы даже пальцами щелкнул, в подтверждение собственных мыслей, но решил не отвлекаться. И отстраненно подумал, разглядывая слегка сощурившись открывшуюся ему картину, что именно такие вот детки и создают предвзятое отношение к золотой молодежи.
И упрекнуть общественное мнение было почему-то не в чем. Ну вот совершенно.
Вся комната представляла собой пародию на модный ночной клуб. Кожаные диваны, залитые элитной выпивкой, прожженные местами ковры. Сладковатый аромат не так давно потухшего кальяна тесно переплетался с какой-то химической вонью, оседающей горьким привкусом на языке. На шкафах висели детали одежды, на всех горизонтальных поверхностях стояли полупустые бутылки, грязные бокалы, мятые пустые коробки из-под пиццы.
Брезгливо поморщившись, Эрик перевел взгляд на своих… Ну, скажем так, гостей. Четверо парней, разной степени потасканности и «убитости» совокупностью алкоголя и, судя по остаткам белого вещества на журнальном столике, наркоты. На них якобы дизайнерские шмотки (а может дизайнерские и есть, если судить по их вычурной нелепости), изрядно потасканные и уляпаные грязными пятнами непонятного происхождения. Что не мешало этим малолеткам сидеть, вальяжно развалившись, глядя на внезапного и незваного гостя с самым высокомерным видом, который только можно представить.
Один из них, явно мнящий себя старшим, гоготнул и хлопнул по обнаженному бедру сидевшую на его коленях девушка. Та вздрогнула и сжалась в комок, не поднимая взгляда. Эрик отметил зареванное лицо, с размазанной по щекам косметикой, подрагивающие плечи и общую панику и страх на ее лице и…
Прикрыл на мгновение глаза, беря себя в руки. В конце концов, садиться в тюрьму за нанесение тяжких телесных повреждений или же убийство явно не входило в его планы. Хотя нельзя не отметить некую, скажем так, схожесть несчастной девчонки с мирно спящей наверху Мирославой.
— Эй, кент, приглянулась? — снова заржал этот старший, с силой ущипнув свою жертву за ногу. — Ну извиняй, опоздал. Будешь последним!
— Или проваливай к ебеням, не порть нам вечеринку! — поддакнул тот, что развалился на полу, делая глоток из очередной бутылки виски. — Или закинься нашим добром, подними себе настроение! Хочешь?
— Да, старик… Присоединяйся! Тряхни мля своими костями, дедуля!
Последнее высказывания вся компания посчитала очень уж удачной шуткой, заржав громко и со вкусом, прихлебывая дрянной алкоголь и продолжая поочередно лапать бледную, зареванную девчонку.
Она даже отбиваться толком не могла, сжимаясь и вздрагивая от каждого громкого звука. Послушно открывая рот для очередной порции спиртного, явно сдобренного чем-то еще. И смотрела, не отрываясь, не моргая прямо на Кальянова взглядом полным боли и обреченной безысходности. Словно просила о спасении и не верила в него одновременно.
Словно уже поставила его в один ряд со своими мучителями.
Глубоко вздохнув, Эрик медленно расстегнул запонки, убрав их в карман брюк. Затем неторопливо закатал рукава рубашки по самый локоть, даже не глядя на продолжавших развлекаться парней. Все свое внимание он переключил на единственного человека, у которого хватило смелости сесть в кресло за его рабочим столом, закинув ноги на столешницу. На собственного, любимого, глупого младшего брата.
Марк уставился куда-то на потолок, откинувшись назад и не реагируя ни на крики своих «друзей», ни на их шуточки, ни на кого. Он был бледен, мешки под глазами стали темнее, волосы в беспорядке, одежда изрядно измята. И пустой, совершенно пустой взгляд, лишенный хоть каких-то проблесков разума.
В сочетании с широкой, картонной улыбкой, отдающей легким сумасшествием, выглядело действительно страшно. Такой Марк пугал и вызывал непреодолимое желание врезать ему, что бы добиться хоть какой-то реакции. А не этого тихого, на самой грани слышимости, хихиканье, разбавленного потягиванием дорогого, качественного виски из бара старшего брата.
— Ну че, присоединишься или кишка тонка? — снова начал глумиться один из парней, поигрывая золотой банковской картой в пальцах. — Или тебе бабла отсыпать, что бы глаза закрывать легче было, а? Ну ты че, оглох что ли?! Э, кудряшка, але?! Да что ты творишь?! Бля, ты чокнутый что ли?!
Паника в словах наглеца появилась не случайно. Решив не размениваться больше на слова, тем более, что интеллект у собеседников отсутствовал как факт их биографии, Эрик в кои-то веки поступил согласно первого постулата знакомой банды байкеров. Сначала врезать, потом разбирать. И знаете…
Работает ведь!
Первым из кабинета вылетел показательно игравшийся банковской картой герой. Карту Кальянов засунул в задний карман, а пытавшемуся сопротивляться сопляку устроил вывих плеча и легкое сотрясение головного мозга, приложив его по пути об стену. Следом отправилось еще двое: одному он сломал пальцы, при попытке нанести удар, а второму обеспечил визит к травматологу со сломанной челюстью и частично потерянными зубами. О нет, они пытались сопротивляться. Даже активно. Даже почти успешно, да.
Однако алкоголь и наркота делали свое дело, притупляя реакцию, путая координацию и сознание. Да и если быть честным до конца, может быть, Эрик и не был мастером боевых искусств, но постоять за себя мог. Особенно, когда для этого были причины.
Выкинув мусор из дома, он вызвал охрану, велев им проводить «это» до ближайшей остановки и проследить, что бы они отправились домой. В идеале, пешком, может хоть так какие-то зачатки мозгов активизируются в этих пустых головах. Девушку Кальянов сдал частной скорой помощи, кратко обрисовав ситуацию приехавшим врачам. Та явно пребывала в шоке и все еще находилась под действием алкоголя, толком не понимая, что происходит, и куда ее везут.
Можно было бы оставить ее в домике для гостей, благо Мира туда явно не вернется в ближайшее время. Вот только глядя на состояние несчастной, Эрик признавал, что лучше ей побыть под присмотром медиком. Неизвестно, как поведет себя психика после всего пережитого и какие могут быть последствия.
Хотя он искренне надеялся, что оных не будет.
— Не волнуйтесь, все будет хорошо, — заученно улыбнулся фельдшер, принимая конверт с деньгами и делая знак рукой своим коллегам уводить пострадавшую. — Мы сделаем все по высшему разряду.
— Хорошо, — кивнув головой, он поставил подписи в документах и проводил медиков до дверей. И только закрыв за ними дверь, позволил себе выдохнуть, потерев переносицу. Что ж, не на такое окончание вечера Эрик рассчитывал, совсем не на такое.
Уж точно в его планы никак не входило избиение малолеток и спасение несостоявшейся жертвы насилия. Как минимум напряженный разговор с братом и расстановка точек над «е» в финансовых вопросах. Скорее всего на повышенных тонах и с агрессией, но это было давно назревающее и неизбежное зло.
Как максимум, Кальянов-старший позволил себе помечтать о том, что после разговора у него будет приятно проведенное в компании Мирославы время. Даже если большую часть этого самого времени она будет просто спать в обнимку с главарем пушистой банды. Серьезно, где-то в глубине души шевельнулось что-то на подобии ревности к собственным питомцам. Им внимания девушки перепадало куда как больше и чаще.
— Охренеть. какой пассаж… — тихо проговорил Эрик, потерев лицо ладонями и возвращаясь в кабинет. Жутко хотелось спать и сделать вид, что ничего этого не было. Очень хотелось.
Только кто ж даст?
Марк все еще сидел в кресле за столом, вертя в пальцах пузатый бокал с виски. И готовый вызвериться окончательно и бесповоротно Эрик внезапно запнулся на полуслове, задумчиво глядя на собственного младшего брата. Тот не выглядел безумным, не казался опьяненным наркотой и алкоголем. Неожиданно для Кальянова-старшего этот мальчишка выглядел совсем как…
Мальчишка. Худой, бледный, с усталым, слишком взрослым взглядом, но по-прежнему совсем ребенок. Стоило лишь выгнать взашей всех остальных разгильдяев, как с Марка слетела вся напускная крутизна и куда-то срочно подевались все понты. Только бледное подобие улыбки при виде брата, застывшего на пороге кабинета и подрагивающие пальцы, крепче сжавшие прозрачное стекло.
— Знаешь, бра-а-атик… А у меня проблемы, — хрипло хохотнул Марк, залпом допивая свой виски. — Я раньше не говорил, да… А теперь вот говорю.
— И даже не спросишь, что с твоими друзьями? — Эрик вопросительно вскинул бровь, вновь подпирая плечом дверной косяк.
— Друзья? — кривая, полная какой-то затаенной боли усмешка. Марк искоса посмотрел на брата и хмыкнул, резко поставив бокал на стол. — А они есть, эти самые друзья? Друзья, которые не будут заглядывать в твой кошелек, не отвернуться, когда ты на мели и дернут назад, если заиграешься? Друзья, которым ты нужен, млять, просто так, а не для того, что бы вложиться в очередную неизменную херню? Есть они, эти люди? А если есть — то где? Ни один, мать вашу, не попался… Ни один. А этот мусор… — он едва заметно пожал плечами, равнодушно бросив. — Понятия не имею, кто