<…> должен разразиться не позднее следующей осени» [175]. В феврале 1852 года он говорил о «все более надвигающемся кризисе в торговле, первые признаки которого уже пробиваются со всех сторон» [176]. А несколько недель спустя писал: «Ввиду исключительных обстоятельств – Калифорния, Австралия, коммерческие успехи англичан в Пенджабе, Синде и других недавно завоеванных частях Восточной Индии – может случиться, что кризис будет отложен до 1853 года. Но тогда его начало будет ужасающим» [177]. В сентябре 1853 года: «Я думаю, что коммерческий крах, как в 1847 году, начнется в начале следующего года» [178]. Маркс ожидал, что волнение, как и предыдущее, произойдет сначала во Франции, где (говорил он в октябре 1853 года) «катастрофа все равно разразится» [179]. Демонстрация в Гайд-парке в 1855 году навела его на мысль, что Крымская война может вызвать кризис в Англии, где «ситуация бурлит и кипит прилюдно» [180]. Он был склонен проявлять осторожность в отношении Германии, опасаясь, что восставшая Рейнская область может быть вынуждена обратиться к иностранной помощи и тем самым оказаться непатриотичной. «Все дело, – писал он Энгельсу весной 1856 года, – будет зависеть от возможности поддержать пролетарскую революцию каким-нибудь вторым изданием Крестьянской войны» [181]. Его предсказания в этой области провоцировали друзей на шутки: Вильгельм Вольф фактически принимал на них ставки. «Только в вопросах коммерческих кризисов, – писал Либкнехт, – он становился жертвой пророчеств и, как следствие, подвергался нашим искренним насмешкам, которые приводили его в ярость» [182].
Впрочем, в одном отношении Марксу повезло, что при нем кризис не случился: он смог закончить свой magnum opus по экономике. В августе 1852 года он писал Энгельсу: «Революция может наступить раньше, чем мы хотим» [183], и Энгельс соглашался, что тревожное затишье «может продлиться до 1854 года. Признаюсь, я хотел бы иметь время, чтобы потрудиться еще год» [184].
Первые исследования Маркса в Британском музее были посвящены двум проблемам – валюте и ренте. К этим темам его привело мнение, что во Франции главным бенефициаром революции 1848 года была финансовая аристократия, а в Британии ключ к будущему развитию лежал в борьбе между промышленной буржуазией и крупными землевладельцами. Маркс отметил накопление драгоценных металлов Банком Франции и последующее расширение кредита, контролируемого банком. Что касается Великобритании, то он стремился опровергнуть теорию Давида Рикардо о том, что доход от земли обязательно снижается, если не повышается цена на кукурузу. Он считал, что история Британии предыдущих 50 лет этого не подтверждает и что прогресс науки и промышленности может обратить вспять естественные тенденции, которые приведут к снижению доходов.
В течение всего 1851 года Маркс много читал. В январе он изучал книги о драгоценных металлах, деньгах и кредите; в феврале – экономические труды Юма и Локка и еще книги о деньгах; в марте – Рикардо, Адама Смита и книги о валюте; в апреле – снова Рикардо и книги о деньгах; в мае – Генри Чарлза Кэри, Томаса Мальтуса и принципы экономики; в июне – стоимость, богатство и экономику; в июле – литературу о фабричной системе и сельскохозяйственных доходах; в августе – население, колонизацию и экономику римского мира; осенью – книги о банковском деле, агрономии и технологии. В общей сложности Маркс заполнил свои тетради длинными отрывками примерно из 80 авторов и прочитал еще много других. Эти штудии были направлены на завершение работы над экономикой. Уже в январе 1851 года Энгельс призывал Маркса «поторопиться с завершением и публикацией вашей “Экономики”» [185]. В апреле Маркс писал: «Я так далеко продвинулся, что через пять недель покончу со всем этим экономическим вздором. А закончив, я займусь “Экономикой” дома и брошусь в другую науку в музее. Я начинаю от нее уставать. В сущности, эта наука не продвинулась вперед со времен Смита и Рикардо, хотя многое было сделано в отдельных и зачастую очень сложных исследованиях» [186].
Друзья Маркса ждали выхода книги с нетерпением. В мае Лассаль писал: «Я слышал, что ваша “Экономика” наконец-то увидит свет <…> Я сгораю от нетерпения созерцать на своем столе гигантский трехтомный труд Рикардо, ставшего социалистом, и Гегеля, ставшего экономистом» [187]. Однако Энгельс, хорошо знавший своего друга, заявил, что «пока вы еще не прочитали книгу, которую считаете важной, вы не приступите к написанию» [188]. В июне, однако, Маркс был работоспособен как никогда, написав Вейдемейеру: «Я пашу с 9 утра до 7 вечера. Материал, над которым я работаю, имеет столько проклятых разветвлений, что при всем старании я не смогу закончить его в течение шести-восьми недель» [189]. Хотя он понимал, что «в какой-то момент нужно прерваться насильно» [190], в июле 1851 года в его руки попала новая книга Прудона «Общая идея революции в XIX веке» (Idée générale de la révolution au XIXe siècle), и он немедленно направил все свои силы на критику ее содержания. Несмотря на свой антиякобинизм, книга Прудона показалась Марксу касающейся лишь симптомов капитализма, а не его сущности.
Однако к октябрю Фрейлиграт и Пипер (который в то время путешествовал по Германии) заинтересовали издателя Ловенталя в работе Маркса. План Маркса состоял из трех томов: «Критика экономики», «Социализм» и «История экономической мысли». Ловенталь хотел начать с последнего тома и посмотреть, как он будет продаваться. Энгельс убедил Маркса принять это предложение, но расширить «Историю» до двух томов:
«После этого шли бы “Социалисты” в качестве третьего тома, четвертым была бы “Критика” – то, что от нее осталось <…> Для людей, обладающих достаточным интеллектом, достаточно указаний первых томов – “Анти-Прудона” и “Манифеста”, – чтобы направить их на правильный путь. Масса покупателей и читателей потеряет всякий интерес к “Истории”, если великая тайна будет раскрыта уже в первом томе. Они скажут, как Гегель в “Феноменологии”: Я прочитал “Предисловие”, и именно там можно найти общую идею» [191].
Посоветовав Марксу расширить книгу, добавив «Историю», Энгельс прямо сказал ему: «Проявите на этот раз немного коммерческого чутья» [192]. В начале декабря произошел государственный переворот Бонапарта, и Энгельс предвидел трудности с Ловенталем. Хотя Маркс поддерживал контакт с издателем до конца следующего года, из переговоров ничего не вышло. Даже Кинкель стремился получить «положительную основу» от «Экономики» Маркса, а Лассаль предложил основать компанию, которая выпустила бы акции для финансирования издания; но Маркс сомневался в успехе предприятия и в любом случае не хотел афишировать отсутствие средств. В январе 1852 года он написал письмо, в котором просил Вейдемейера найти ему издателя в Америке «из-за неудачи в Германии» [193]. К этому времени он уже забросил работу над «Экономикой». Летом 1852 года он некоторое время работал над своими тетрадями и в качестве последней надежды представил издателю Брокгаузу проект книги под названием «Современная экономическая литература в Англии с 1830 по 1852 год». Брокгауз отклонил его, и Маркс, под давлением бедности, работы в Кёльнском коммунистическом процессе и растущих журналистских обязательств, на несколько лет забросил свою «Экономику».
V. Журналистика
«Постоянная газетная возня меня раздражает. Она отнимает много времени, рассеивает мои усилия и в конечном итоге ничего не дает. Каким бы независимым человек ни хотел быть, он все равно зависит от газеты и ее публики, особенно если, как я, получает денежное вознаграждение. Чисто научные работы – это нечто совершенно иное» [194]. Таков был взгляд Маркса на свою журналистику в сентябре 1853 года, когда он уже год писал для New York Daily Tribune. Приглашение писать для этой газеты поступило от ее главного редактора Чарльза Даны. Дана обладал сильной и независимой личностью: воспитываемый дядями после банкротства отца и смерти матери, он самостоятельно поступил в Гарвард, но из-за отсутствия средств был вынужден через год его оставить. В 1841 году он присоединился к колонии в Брук-Фарм, которая приняла фурьеризм и стала «фаланстером». Он стал одним из самых эффективных ее членов. Когда «фаланстер» был уничтожен пожаром, Дана был нанят Хорасом Грили в качестве редактора New York Daily Tribune. Основанная в 1841 году Tribune являлась чрезвычайно влиятельной газетой, а еженедельник Tribune, состоящий из подборок ежедневных выпусков, выходил тиражом 200 000 экземпляров по всей Америке. Политика, отстаиваемая газетой и вдохновляемая Грили, была на удивление радикальной: газета уделяла много места идеям в духе Фурье, выступала против смертной казни и рабства. Эта довольно любопытная смесь принципов часто вызывала презрение Маркса: «Разумеется, Tribune изо всех сил трубит о книге Кэри. И тех и других объединяет то, что под прикрытием сисмондистского филантропического социалистического антииндустриализма они представляют протекционистов, то есть промышленную буржуазию Америки. Это также объясняет секрет, почему Tribune, несмотря на все свои “измы” и социалистическую чушь, может быть “ведущим изданием” в Соединенных Штатах» [195].
Дана познакомился с Марксом в Кёльне в 1848 году и очень впечатлился. В августе 1851 года он попросил Маркса стать одним из 18 иностранных корреспондентов Tribune и написать серию статей о современных событиях в Германии. Маркс, который все еще думал закончить «Экономику» и еще не умел хорошо писать по-английски, написал Энгельсу в том же письме, в котором сообщил ему о предложении Tribune: «Если вы сможете дать мне к утру пятницы статью о положении Германии, написанную по-английски, это будет прекрасным началом» [196]. Неделю спустя он писал: «Что касается New York Tribune, то вы должны помочь мне сейчас, так как у меня все руки заняты “Экономикой”. Напишите серию статей о Германии, начиная с 1848 года. Остроумно и прямолинейно. Господа из иностранного отдела очень откровенны» [197]. Энгельс согласился, и первая статья появилась в Tribune в октябре. Всего было опубликовано 18 статей (все Энгельса), имевших большой успех. «Возможно, вам будет приятно узнать, что [ваши статьи] с удовольствием читает значительное число людей, и они широко тиражируются» [198]. Секрет авторства был очень хорошо сохранен, и в течение многих лет статьи перепечатывались под названием «Революция и контрреволюция в Германии» с указанием Маркса в качестве автора [199].