Маркс добавил еще несколько биографических подробностей, описал свои взгляды как «результат добросовестных многолетних изысканий» [62] и закончил цитатой из Данте, направленной против любого интеллектуального компромисса.
Самое поразительное в самой «Критике политической экономии» – особенно после тревог и промедлений, сопровождавших ее написание, – это то, как мало в ней содержания. Почти половина книги состоит из критического изложения, с большим количеством цитат, предшествующих теоретических работ о стоимости и деньгах. Остальная часть состоит из двух разделов, первый из которых посвящен товарам, а второй – деньгам. Оба раздела были переписаны несколько лет спустя в первых трех главах «Капитала», причем первый раздел был расширен, а второй сокращен. Первый раздел был более важным, но оборвался после изложения нескольких основных положений. Маркс начал с определения товара как «средства существования в самом широком смысле этого слова» [63] и, цитируя Аристотеля, объяснил, что товар имеет как потребительную стоимость, так и меновую. Концепция потребительной стоимости была несложной, но возникала проблема, как сделать предметы эквивалентными друг другу в качестве меновой стоимости. Ключом к решению этой проблемы был труд: «Поскольку меновая стоимость товаров, по сути, есть не что иное, как взаимное отношение меновых стоимостей индивидов – трудов, сходных и универсальных, – не что иное, как материальное выражение определенной формы труда, то тавтология заключается в том, что труд есть единственный источник меновой стоимости и, следовательно, богатства, поскольку последнее состоит из меновых стоимостей» [64]. Маркс оставил без ответа (на данный момент) ключевой вопрос, который он сам сформулировал: «Каким образом производство, основанное на определении меновой стоимости только временем труда, приводит к тому, что меновая стоимость труда меньше меновой стоимости его продукта?» [65] Во втором разделе, посвященном деньгам, Маркс перешел к исследованию «особого товара, который <…> выступает как специально принятое выражение меновой стоимости всех других товаров, меновой стоимости товаров как особого исключительного товара» [66] – денег; второй раздел был посвящен изучению денег как меры стоимости и средства обращения, в нем были разделы о монетах, денежных знаках и драгоценных металлах. Маркс исследовал процесс превращения товаров в деньги для покупки других товаров, но ничего не сказал о капитале как таковом. В пространные разделы, посвященные истории теорий стоимости, денег и обращения, Маркс включил бóльшую часть материала, собранного им для третьего, «исторического» тома «Экономики» в начале 1850-х годов.
Учитывая крайне фрагментарный характер книги, неудивительно, что она была принята плохо. Либкнехт заявил, что никогда прежде не был так разочарован книгой, и даже Энгельс сказал Марксу, что конспект, который он ему дал, был «очень абстрактным рефератом» [67]. Предисловие было перепечатано в Das Volk, малотиражной газете для немецких рабочих в Англии, которую Маркс поддерживал на собственные деньги, и в газете также была опубликована рецензия Энгельса, основные положения которой продиктованы Марксом. Эти две статьи были перепечатаны в нескольких американских газетах, но это вряд ли оправдывало эйфорическое заявление Маркса Лассалю, что «первая часть была тщательно проанализирована всей немецкой прессой от Нью-Йорка до Нового Орлеана» [68]. В самой Германии, однако, Маркс признался, что «ожидал нападок или критики, чего угодно, но не полного игнорирования» [69]. А Женни говорила о «тихих, давно питаемых надеждах на книгу Карла, которые все были разрушены немецким заговором молчания» [70]. Маркс также питал надежды на английский перевод, который, как он думал, мог бы совершить переворот, если бы книга хорошо пошла в Берлине. Он написал Дане для американского издания и вступил в переговоры с английским издателем, но из этого ничего не вышло – по мнению Маркса, из-за позднего появления немецкого издания.
II. «Господин Фогт»
Сразу же после отправки рукописи первой части Маркс приступил к работе над главой о капитале. Данкер заявил, что поддерживает издание, но весь проект был поглощен масштабами ссоры Маркса с Карлом Фогтом[119] [71]. Эта ссора, занимавшая Маркса в течение полутора лет, – яркий пример как способности Маркса затрачивать огромные усилия на решение, в сущности, пустяковых вопросов, так и его таланта злопыхателя. Фогт был лидером левого крыла во Франкфуртском собрании – хотя и не настолько левого, чтобы избежать нападок со стороны Neue Rheinische Zeitung, – и после роспуска собрания эмигрировал в Швейцарию, где преподавал географию в Бернском университете. Он являлся автором нескольких работ, исповедующих грубый материализм, и депутатом швейцарского парламента. После начала франко-австрийской войны, которая была организована Бонапартом и Кавуром, чтобы ослабить контроль Австрии над Северной Италией, Фогт организовал в Швейцарии газету, основная редакционная линия которой заключалась в том, что Германия выиграет от поражения Австрии и должна поддержать Бонапарта. В начале мая 1859 года Маркс выступил на собрании последователей Уркхарта с протестом против предполагаемой русской угрозы, вызванной войной. На трибуне также находился Карл Блинд, который сообщил Марксу, что Фогт получает субсидии от Бонапарта, что он пытался подкупить печатников в Германии и Лондоне и тайно сговорился с Жеромом Бонапартом, чтобы добиться утверждения брата государя на венгерском троне.
Маркс передал эти обвинения Эларду Бискампу, редактору Das Volk, который немедленно напечатал их и даже послал экземпляр Фогту. Das Volk являлся преемником небольшой газеты, редактируемой Эдгаром Бауэром от имени Немецкой рабочей образовательной ассоциации; она распалась, когда Кинкель предложил ее издателю более выгодный контракт на издание собственной газеты. На просьбу Ассоциации выступить в роли посредника Маркс сообщил Энгельсу, что он ответил, что «никто, кроме нас самих, не даровал нам нашего положения как представителей пролетарской партии; но это положение было подкреплено исключительной и всеобщей ненавистью к нам со стороны всех фракций и партий старого мира» [72]. Но, несмотря на свое решение десять лет назад не иметь больше ничего общего с Ассоциацией, Маркс позволил уговорить себя поддержать газету, отчасти из сострадания к честному, но некомпетентному Бискампу, отчасти из желания добраться до Кинкеля. Поначалу он отказывался вносить прямые пожертвования в любую газету, которую не редактировал, но затем стал принимать в ней все большее участие, потратил много времени и сил на организацию поддержки газеты и, когда та окончательно развалилась спустя чуть более трех месяцев, был вынужден сам оплатить неоплаченный счет типографии, чтобы избежать скандала [73].
Таким образом, Фогту не составило труда определить Маркса как источник нападок на него и ответить на них в собственной газете. На том дело бы и закончилось, если бы Либкнехт не обнаружил гранки анонимного памфлета, повторяющего обвинения против Фогта, который печатался на том же прессе, что и Das Volk, и, по словам наборщика, был передан Блиндом, чей почерк, как он утверждал, узнал в корректурных правках. Либкнехт отправил экземпляр в Augsburger Allgemeine Zeitung, одну из ведущих консервативных газет, корреспондентом которой он был в Лондоне. После публикации Фогт подал в суд на Augsburger, который обратился к Либкнехту, тот – к Марксу, а тот – к Блинду. Последний, однако, отказался признать авторство памфлета. Дело Фогта против Augsburger было прекращено по юридической формальности, хотя тот факт, что защита не смогла обосновать обвинение, стал для него моральной победой. Победа была закреплена публикацией в Augsburger заявления Блинда, в котором он отрицал свое авторство памфлета и подкреплял свои слова показаниями печатника и наборщика, которых подговорил. Марксу удалось получить от наборщика показания под присягой, что памфлет действительно был написан почерком Блинда, и пригрозить Блинду судебным преследованием. В результате в газете Daily Telegraph[120] появилось заявление, что автором памфлета был друг семьи Блинда по фамилии Шайбле, и, по крайней мере, Маркс был оправдан.
На том дело могло бы и закончиться, если бы Фогт не выпустил книгу под названием «Мой иск против Allgemeine Zeitung». В нее вошли все материалы и документы судебного процесса, а также комментарии, в которых Маркс клеймился как фальсификатор и шантажист, живший за счет пожертвований пролетариата и питавший уважение только к чистокровным аристократам, таким как его шурин Фердинанд фон Вестфален. Книга была полностью распродана первым тиражом 3000 экземпляров и сразу же вышла вторым изданием. Берлинская National Zeitung[121] опубликовала две длинные передовые статьи, основанные на утверждениях Фогта, появление которых в Лондоне в конце января 1860 года повергло Маркса в панику. Он пытался скрыть эту новость от Женни, но она, конечно, узнала и была «поистине раздавлена» [74]. Маркс также жестоко поссорился с Фрейлигратом, отношения с которым становились все более напряженными: Фрейлиграт отказался прислушаться к его увещеванию и не участвовать в Шиллеровском фестивале, организованном Кинкелем в ноябре 1859 года; он резко отмежевался от Das Volk, когда Либкнехт ошибочно заявил, что он был одним из коллаборационистов. Гнев Маркса вскипел, когда ему сообщили – опять же ошибочно, – что в книге Фогта были напечатаны письма Фрейлиграта, свидетельствующие о его близости с Фогтом. Когда Маркс понял, насколько он заблуждался, то написал Фрейлиграту одно из своих самых обаятельных писем. Он утверждал, что его борьба с Фогтом была «решающей для исторического обоснования партии и ее последующего положения в Германии», и продолжал:
«Я откровенно говорю вам, что не могу решиться на то, чтобы из-за неуместных недоразумений потерять одного из немногих людей, которого полюбил как друга в самом высоком смысле этого слова. Если в чем-то виноват перед вами, я готов искупить свою вину. Nihil humani a me alienum puto