Они знали, что Торстен попадет в цель, но не думали, что стрела полетит по такой высокой дуге и ударит с такой силой.
— Когда будете стрелять в лису, не забудьте занять позицию повыше. А не то стрела пробьет добычу навылет и попадет в кого-нибудь из загонщиков. Это если вы не попадете лисе прямо в лопатку. Это нежелательно — тогда она просто убежит.
Торстен протянул им записку.
— Вот вам адрес в Интернете, где сказано, как собирать арбалет и как им пользоваться. Советую внимательно просмотреть все видеоклипы.
— Зачем? — Дитлев взглянул на адрес.
— Затем, что счастливый жребий достанется вам.
23
Вернувшись в подвал, Карл увидел там собранный стол на шатучих ножках. Рядом с ним Роза, стоя на четвереньках, ругательски ругала очередной шуруп.
«А задний вид у нее ничего», — мысленно одобрил Карл.
Затем он скосил глаза на собранный стол и с тоской убедился, что там скопилось не менее двадцати желтых записок печатными буквами, выведенными характерным почерком Ассада. Пять из них сообщали о звонках Маркуса Якобсена — эти Карл сразу же и скомкал, а остальные сгреб в кучу и засунул в задний карман.
Заглянув в чулан, который именовался кабинетом Ассада, он увидел на полу молитвенный коврик и пустой офисный стул.
— Где он? — спросил Карл Розу.
Не удосужившись ответить, она только ткнула пальцем куда-то за спину Карла.
Он заглянул в свой кабинет и увидел там помощника, который сидел, удобно задрав ноги на море бумаг на столе. Он так углубился в чтение, что не замечал ничего вокруг, лишь кивал в такт музыке в наушниках. Перед ним на стопке дел, которые Карл отнес к первой категории — где отсутствует подозреваемый, — дымился стакан горячего чая. Зрелище было умилительное, пронизанное рабочим настроем.
— Ассад, чем ты здесь занят? — воскликнул Карл.
Сириец подскочил как подброшенный, причем газетные страницы, взмыв на воздух, плавно разлетелись по комнате, а содержимое стакана расплескалось по столу, оставляя на бумагах расплывающиеся пятна.
В замешательстве Ассад кинулся рукавами вытирать стол. Карл успокаивающе потрепал его по плечу, и растерянность на лице помощника сменилось привычной плутоватой улыбкой, говорившей, что ему очень жаль, но он не виноват, зато у него есть очень интересные новости. И только тут он снял с головы наушники.
— Карл, ты уж прости, что я тут сижу. Но у себя в кабинете я все время слышал ее.
Он указал большим пальцем на коридор. Ругань и проклятия Розы неслись оттуда таким же нескончаемым потоком, как шум проходящих через подвал канализационных труб, по которым спускали все свое добро обитатели верхних этажей.
— Кажется, ты собирался ей помочь?
— Она желает сама, я уже предлагал.
— Роза, зайди сюда на минутку! — позвал Карл, кидая в угол наиболее промокшую стопку бумаг.
Секретарша предстала перед ними с недобрым взглядом и с отверткой, зажатой в руке так крепко, что аж костяшки побелели.
— Роза, тебе я даю десять минут на то, чтобы расчистить место для твоих двух стульев, — распорядился Карл. — А ты, Ассад, поможешь их распаковать.
Они сидели перед ним, как два школьника, и глядели во все глаза. Стулья были хорошие, хотя он сам выбрал бы со стальными зелеными ножками. Ничего, со временем и к этим можно привыкнуть.
Он рассказал им о своей находке в доме в Ордрупе, а затем поставил на стол железный ящичек.
На Розу это не произвело никакого впечатления, зато глаза Ассада, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит.
— Если на двух карточках от «Тривиал персьют» обнаружатся отпечатки пальцев, принадлежащие кому-то из убитых в Рёрвиге, то, как мне подсказывает интуиция, и на других предметах найдутся отпечатки людей, ставших жертвой насильственных действий, — сказал Карл и выдержал паузу, пока не увидел по лицам своих слушателей, что они осмыслили сказанное.
Потом выложил перед ними в ряд все шесть пластиковых пакетиков: с носовым платком, часами, сережкой, резиновым браслетом и те два, в которых лежало по карточке.
— Какая прелесть! — произнесла Роза, разглядывая медвежонка.
А чего еще можно было от нее ожидать?
— Вы заметили, что тут самое интересное? — спросил Карл.
— То, что карточки от игры лежат в разных пакетах, — немедленно ответила Роза. Значит, она следила за его мыслью — а ему-то казалось иначе.
— Правильно, Роза, молодец! А это что значит?
— По логике вещей выходит, что каждый пластиковый пакет представляет одно лицо, а не одно событие, — сказал Ассад. — Иначе карточки лежали бы в одном пакете. В рёрвигском убийстве было две жертвы, поэтому два пакетика. — Он широко развел руками и так же широко улыбнулся. — Получается, что один пластиковый пакетик — это один человек.
— Вот именно, — подтвердил Карл.
С Ассадом не пропадешь.
Тут Роза сложила ладони и медленно поднесла их к губам — вероятно, это означало внезапное озарение или шок.
— Так вы думаете, что речь может идти о шести убийствах?
— Вот именно! — Карл грохнул кулаком по столу. — Шесть убийств!
Все трое призадумались.
Роза снова устремила взгляд на милого, трогательного медвежонка. Потертая игрушка как-то плохо подходила к прочему набору.
— Да, — сказал Карл. — В этом малыше, может быть, заключен свой отдельный смысл, раз он не уложен в пакетик, как все остальные предметы.
Все трое неподвижно смотрели на медвежонка.
— Разумеется, мы не знаем наверняка, все ли предметы связаны с убийствами, но такая возможность существует. — Карл протянул руку через стол. — Ассад, дай-ка мне список Йохана Якобсена. Он на доске у тебя за спиной.
Положив листок на стол, так чтобы Роза и Ассад могли его видеть, Карл указал на двадцать событий, которые отметил составитель списка.
— Нет никакой уверенности, что эти дела имеют какое-то отношение к рёрвигскому убийству. Возможно, они вообще никак не связаны между собой. Но может быть, систематически изучив их, мы найдем хотя бы одно, которое можно будет соотнести с каким-то из этих предметов, и этого будет уже достаточно. Нам надо найти еще одно преступление, к которому имеет отношение группа учеников частной школы. Если мы его найдем, то дело в шляпе. Что скажешь, Роза? Возьмешь на себя эту задачу?
Она опустила руки, и стало видно, что лицо у нее совсем неприветливое.
— Знаешь, Карл, от твоих указаний можно сойти с ума. То мы не должны даже разговаривать об этом деле, а то вдруг работаем на всю катушку. То велишь мне собирать столы, то вдруг уже не надо. На что ориентироваться? Кто знает, что ты скажешь еще через десять минут?
— Стоп, стоп, Роза! Ты что-то путаешь. Столы никто не отменял: ты их заказала, тебе и собирать.
— Вообще-то так нехорошо: здесь двое мужчин, а я одна собирай!
— Я же готов, если надо, — робко подал голос Ассад. — Я же тебе предлагал.
Но Розу уже понесло:
— Ты что, Карл, не понимаешь, каково это — разобраться со всей этой кучей железок? То и дело что-нибудь застревает!
— Ты их заказала, и завтра же чтобы они стояли в коридоре! В собранном виде! У нас будут гости из Норвегии, ты забыла?
Она отшатнулась, словно у него дурно пахло изо рта.
— Ну вот опять! Гости из Норвегии? — Она обвела глазами кабинет. — Какие еще гости из Норвегии! Тут же вид как в лавке старьевщика! А в чулан Ассада вообще страшно заглянуть!
— Так и займись этим!
— Еще и этим? Не многовато ли поручений за один раз? Ты еще, может быть, потребуешь, чтобы мы остались тут на всю ночь?
Карл наклонил голову набок: дескать, почему бы и нет, если надо! Но ответил иначе:
— Не обязательно. Придем завтра пораньше, скажем, к пяти утра.
— В пять утра! — Роза чуть не упала со стула. — Нет, вы только послушайте! Как-то у тебя, Карл, все не по-людски получается! — громко возмущалась она.
Слушая ее, Карл прикидывал, кого бы в Центральном отделении спросить, как они вообще могли вытерпеть у себя такое чудовище больше недели.
— Ладно, Роза, — попытался успокоить ее Ассад. — Это потому, что дело сдвинулось с мертвой зыби.
— А ты, Ассад, лучше не мешался бы в добрую ссору! И вообще, следи за своей речью! — Она вскочила в ярости и повернулась к Карлу. — Вот он, — заявила она, ткнув пальцев в сторону Ассада, — пускай собирает столы. А я займусь остальным. И завтра я приду в половине шестого, когда начинают ходить автобусы. — С этими словами она схватила медвежонка и засунула Карлу в нагрудный карман. — А его хозяина ты сам будешь искать. Договорились?
Пока за Розой с шумом не захлопнулась дверь, Карл и Ассад не поднимали глаз от столешницы. Эта женщина в решительности не уступала Ивонне из «Банды Ольсена».
— Так как же насчет… — Ассад сделал паузу, взвешивая, правильно ли говорит. — Мы теперь официально работаем над этим делом?
— Пока еще нет. Завтра будет видно. — Карл помахал пачкой желтых записочек. — Я вижу, ты хорошо поработал и зря времени не терял. Ты нашел кого-то из той школы, с кем можно поговорить. Кто это?
— Я же этим и был занят, когда ты пришел.
Наклонившись над столом, Ассад отыскал среди бумаг несколько фотокопий из бюллетеня выпускников школы-пансиона.
— Я позвонил, но они не очень обрадовались, когда я сказал, что хотел бы поговорить с кем-нибудь о Кимми и кто еще был в этой компании. По-моему, им не понравилось это дело с убийством. Мне кажется, когда началось расследование, они хотели даже выгнать из школы Прама, Дюббёля-Йенсена, Флорина и Вольфа. — Ассад покачал головой. — Об этом я мало что выяснил. Но потом мне пришло в голову найти кого-нибудь, кто учился в одном классе с тем парнем, который разбился в бассейне в Беллахой. А кроме того, я еще нашел учителя, который работал в школе при Кимми и остальной компании. Может быть, он согласится с нами поговорить, потому что он там недолго проработал.
Было уже восемь часов, когда Карл приехал в клинику спинномозговой травмы и, войдя в палату Харди, увидел там только пустую кровать.