— Хорошо. Раз вы одна команда, тренируетесь тоже вместе? — Мёрк подумал, что полезно было бы знать, не пропадает ли кто-то из них время от времени.
— Да, мы с Йонасом, иногда к нам присоединяются другие. Это скорее ради удовольствия. Раньше мы частенько собирались, но теперь нет. — Он опять улыбнулся. — Да, помимо того, что несколько человек тренируются непосредственно перед соревнованиями, в целом мы вообще не много тренируемся. Может, и следовало бы, но, черт возьми, если и так можешь почти за каждый подход набрать больше двухсот пятидесяти баллов, в чем проблема?
— У кого-нибудь из вас есть заметный шрам, не припомните?
Бранде пожал плечом. Значит, придется проверить каждого.
— Как вы думаете, нам можно вон там посидеть? — Карл показал в направлении ресторанной секции, где стояло несколько столов с белыми скатертями.
— Уверен, что можете.
— Тогда я пойду, присяду там. Не могли бы вы попросить вашего брата подойти ко мне?
Йонас Бранде явно был в замешательстве. О чем вообще речь? Почему это настолько важно, что пришлось менять программу турнира?
Карл не ответил ему.
— Где вы находились сегодня днем между 15.15 и 15.45, можете объяснить?
Мёрк посмотрел на его лицо. Мужественное. Примерно сорок пять лет. Не его ли они видели у лифта в Королевской больнице? Не его ли лицо на фотороботе?
Йонас Бранде чуть наклонился вперед.
— Вы говорите, между 15.15 и 15.45… Не думаю, что точно могу ответить.
— Ну ладно. Вообще-то у вас отличные часы, Йонас. Неужели вы нечасто смотрите на них?
Совершенно неожиданно он рассмеялся.
— Да, конечно, смотрю. Но я снимаю их, когда работаю. Такие стоят больше тридцати пяти тысяч крон.
— То есть вы утверждаете, что между 15.15 и 15.45 вы работали?
— Да, это я могу точно сказать.
— Почему в таком случае вы не можете ответить, где вы находились?
— А, да я просто не помню, был я в мастерской и чинил ульи или ремонтировал в сарае шестеренку для нашего подвеса.
Вряд ли он был самым успешным из братьев. Или как раз он и был?
— Вы много продаете нелегально?
Йонас и сам не ожидал, что разговор примет такой оборот. Причем не потому, что Карла это волновало. Такими вещами занимался другой отдел. Он лишь хотел получить представление о человеке, находящемся перед ним.
— Йонас, вы были осуждены? Предупреждаю, что проверить мне будет не сложнее, чем сделать вот так, — тут он щелкнул пальцами.
Парень потряс головой.
— А другие из вашей компании?
— Почему вы спрашиваете?
— Как насчет других?
Он слегка дернулся.
— Я думаю, что Гоу Джонни, Газовый Вентиль и Папа.
Карл чуть откинул голову назад. Что за дурацкие имена.
— А кто это?
Йонас Бранде прищурился, глядя на мужчин, сидящих в баре.
— Биргер Нильсен, лысый, он пианист в таверне, поэтому мы его зовем Гоу Джонни. Газовый Вентиль сидит рядом с ним, это Миккель. Он работает в Копенгагене мотомехаником. Мне кажется, ничего такого особого они не натворили. У Биргера было что-то связанное с нелегальным спиртом в заведении, а у Миккеля — с крадеными машинами, которые он продавал дальше. Но это было уже много лет назад, почему вы интересуетесь?
— А третий, которого вы назвали? Папа, кажется, так? Наверное, это Свен, тот, что в синем блейзере?
— Да. Он католик. Насчет него я плохо знаю. Наверное, что-то с Таиландом.
— А кто же ваш последний игрок? Тот, с которым сейчас беседует ваш брат. Не он ли покидает команду?
— Да, это Рене. Он у нас лучший игрок, так что мы в большой заднице. Рене Хенриксен, как давнишний защитник нашей футбольной сборной, поэтому мы называем его Тройкой.
— Ага, наверное, потому что у Рене Хенриксена была майка с номером три?
— По крайней мере, в какой-то момент.
— Йонас, у вас есть при себе какие-нибудь документы? С вашим регистрационным номером?
Йонас послушно вытащил бумажник и извлек оттуда водительские права. Карл записал номер.
— Ну и, наконец, вы не в курсе, кто из вашей команды ездит на «Мерседесе»?
Он пожал плечами.
— He-а, мы ведь обычно встречаемся…
У Карла не было времени выслушивать это еще раз.
— Спасибо, Йонас. Попросите, пожалуйста, Рене подойти сюда.
Они смотрели друг на друга ровно с того момента, как он поднялся из-за стола в баре, до момента, когда сел перед Карлом.
Очень опрятный мужчина. Не то чтобы в нем было что-то особенное, но ухоженный и с твердым взглядом.
— Рене Хенриксен, — представился он и приподнял брюки над коленями, прежде чем сесть. — Со слов Ларса Бранде я понял, что проводится какое-то расследование. Не потому, что он что-то сказал, я просто сам почувствовал. Что-то со Свеном?
Карл внимательно посмотрел на него. Если им хоть немного повезло, то перед ним человек, которого они разыскивали. Может, лицо чуть узковато, но юношеский жирок мог и подтаять за истекшие годы. Нечто в его глазах вызывало у Карла приступ чесотки. Мелкие морщинки вокруг глаз были не теми морщинками, которые проявлялись во время смеха.
— Со Свеном? Вы, наверное, имеете в виду Папу? — улыбнулся Карл, сам того не желая.
Парень поднял брови.
— Почему вы спросили, имеет ли это отношение к Свену? — поинтересовался Карл.
Выражение лица собеседника изменилось. Но отнюдь не на настороженное и готовое к обороне. Скорее наоборот. Он принял какой-то виноватый вид, который обычно появляется, когда человека уличают в невежестве.
— Ох, — произнес он. — Это была моя ошибка, я не должен был говорить о Свене. Давайте начнем сначала?
— Хорошо. Вы покидаете команду. Что, переезжаете? — спросил Карл.
Снова этот взгляд, словно ты сидишь перед ним голый.
— Да, мне предложили работу в Ливии. Я буду управлять возведением огромного зеркального сооружения в пустыне, которое будет генерировать электричество через один-единственный центральный блок. Абсолютно революционное предприятие, но вы, быть может, что-то об этом слышали?
— Интересно. А как называется компания?
— Ах да, это такая рутина. — Он улыбнулся. — Пока что есть только регистрационный номер акционерного общества. До сих пор не могут разобраться, давать фирме арабское или английское название, но вам для справки скажу, что компания в данный момент называется «773 Пи Би 55».
Карл кивнул.
— А сколько человек из вашей команды ездят на «Мерседесе», помимо вас?
— Кто сказал, что у меня «Мерседес»? — Он покачал головой. — Насколько мне известно, только Свен ездит на «Мерседесе», однако обычно он приходит сюда пешком. Ему совсем недалеко.
— Откуда вы знаете, что у него «Мерседес»? Йонас и Ларс дали мне понять, что вы никогда не ездите с ними на «Фольксвагене»-«горбушке».
— Абсолютно верно. Но мы со Свеном встречаемся помимо турниров. Уже несколько лет. Да, правильнее было бы сказать «встречались». Потому что за последние два-три года я у него не бывал, вы понимаете, почему. Но прежде — да. И он наверняка не сменил автомобиль за последнее время, насколько мне это известно. У пенсионеров по инвалидности не так много средств, чтобы бросать их на ветер.
— А что вы подразумевали, говоря о Свене, что я «понимаю, почему»?
— Его поездки в Таиланд, конечно. Разве мы не об этом говорим?
Реплика прозвучала как отвлекающий маневр.
— Что за поездки? Я не из отдела по борьбе с наркотиками, если вы это имеете в виду.
Теперь мужчина выглядел совсем выбитым из колеи, однако это могло быть показным.
— Наркотики? Да нет, — поспешил он откреститься. — Черт возьми, я совсем не собираюсь его подводить. Видимо, я сам что-то не то о нем напридумывал себе.
— Не будете ли вы так любезны поделиться тем, что вы себе напридумывали? В противном случае мне придется доставить вас на допрос в полицейский участок.
Он наклонил голову в сторону.
— Господи упаси, нет уж, благодарю. Я имел в виду, что однажды Свен признался мне в том, что его частые поездки в Таиланд связаны с организацией местных женщин для сопровождения в Германию грудных детей, выбранных для усыновления заранее согласованными бездетными супружескими парами. Он отвечал за оформление всех документов и сам признавал, что это благое дело, однако мне кажется, недостаточно щепетильно отслеживал, откуда брались эти дети. Только это я и имел в виду. — Рене тряхнул головой. — Он отличный игрок в боулинг, с ним приятно играть, но после того как я узнал про детей, я перестал у него бывать.
Карл взглянул на человека в синем блейзере. А не служило ли это прикрытием для Свена, в то время как он занимался совершенно другими вещами? Вполне вероятно. «Держись близко к правде, но не слишком», — этого правила придерживалось большинство преступников. Возможно, он не бывал ни в каком Таиланде. А на самом деле являлся похитителем, которому нужно было предъявить какое-то алиби друзьям по команде на те периоды, когда проворачивал свои мерзкие делишки.
— Вы не в курсе, кто из вашей команды поет хорошо, а кто плохо?
Вопрос заставил мужчину податься вперед с отрывистым смехом.
— Нет, не скажу, чтобы нам доводилось много петь.
— А как насчет вас самих?
— О, я пою довольно прилично. В прошлом мне довелось испытать свой голос в качестве служителя церкви во Флёнге. Когда-то я даже пел там в церковном хоре. Может, вы хотите услышать?
— Нет, спасибо. Что скажете про Свена — он хорошо поет?
Собеседник покачал головой.
— Понятия не имею. Но скажите, разве ради этого вы сюда пришли?
Карл сделал попытку улыбнуться.
— У кого-нибудь из вас есть заметный шрам? Не припомните?
Мужчина пожал плечами. Нет, пока Карл не мог его отпустить. Просто не мог, и всё.
— У вас есть при себе какое-нибудь удостоверение личности? Чтобы там был ваш регистрационный номер?
Мужчина не ответил. Просто запустил руку в карман и выудил небольшой кошелек, в котором не оказалось ничего, кроме пластиковой карточки. Подобная была у Ларса Бьерна из префектуры. Явно символ статуса, понимал бы он в этом что-нибудь.