Какое жесткое падение с горных вершин.
– Что ты тут уселся такой надутый, Калле?[78] – сказал из коридора Йеспер.
Самая глупая фраза, какую мог только придумать этот прыщ в данный момент.
– Мы с твоей матерью разводимся, – ответил он.
– Ну и что, черт возьми?
– Да, черт возьми, что? Видимо, тебе это ни о чем не говорит, Йеспер?
– Нет, каким боком развод касается меня?
– А я расскажу тебе, дорогой друг. Он касается тебя ровно тем боком, что две тысячи крон, присваиваемые тобой в течение нескольких последних лет ежемесячно, накрылись с этой самой секунды. Вот каким боком! – Карл хлопнул в ладоши, чтобы парень наглядно представил себе, как захлопнулась его касса.
Забавно, что этот известный изобретатель-индивидуалист не смог придумать ни единого возражения. Лишь громыхнул всеми дверями в доме, какими только было можно.
В своем унынии Карл подумал, что вполне мог бы раз и навсегда покончить с обязанностью посещать свою будущую экс-тещу.
Он прекрасно видел мужчину в сине-сером костюме, топчущегося у двери машины посреди парковки, но если не считать того, что этот мужчина отвернулся, когда Карл проходил мимо, в остальном он выглядел точно так же, как множество других молодых людей, в воскресный день ожидающих выхода своей девицы из бетонной коробки. Кроме того, Карлу было плевать на все и вся, ибо он только что разбудил Рольфа, вызвав раздражение у Моны.
Он преодолел все пятнадцать километров до Баккегордена в Баусверде, не обращая внимания ни на пробки, ни на слякотные обочины. И когда сотрудница интерната открыла дверь в здание, он едва удостоил ее взглядом.
– Я к Карле Альсинг, – угрюмо оповестил он другую работницу из отдела для престарелых умалишенных.
– А, так она спит, – прозвучал ответ, и это как нельзя лучше устраивало Карла.
– В последнее время миссис Альсинг доставляет столько хлопот, – продолжало строгое создание. – Она курит в комнате, несмотря на строжайший запрет курения во всем нашем заведении. Мы понятия не имеем, откуда она берет свои сигарки. Может, вы знаете?
Карл поклялся в своей непричастности. Он не был в интернате уже несколько месяцев.
– Ну ладно, но буквально на днях у нее изъяли целый блок сигарет. Это настоящая проблема. Скажите ей, пускай пьет свои никотиновые таблетки, когда ощущает тягу. Ей они не причинят никакого вреда, если не считать вреда для кошелька.
– Обязательно скажу, – согласился Мёрк, в действительности даже не слушая, о чем идет речь.
– Карла, привет, – поздоровался он с тещей, не рассчитывая на ответ.
Женщина, отработавшая официанткой в ночном Копенгагене на протяжении двух поколений, лежала в кимоно на диване с закрытыми глазами, проветривая свои впалые ляжки, которые Карл, конечно же, видел раньше, но не настолько обнаженные.
– О, бог мой, – удивленно ответила она, открывая глаза с таким кокетливым морганием, какое не смог бы повторить даже Бэмби.
– Э-э, я Карл, твой зять.
– Мой прекрасный большой сильный полицейский… Ты пришел меня навестить? Как замечательно!
Мёрк хотел было сказать что-то насчет того, что отныне он будет посещать ее довольно регулярно, но, как обычно, оказалось чрезвычайно сложно вставить слово в обществе женщины, научившей Виггу изъясняться настолько длинными предложениями, что оставалось поражаться, как только она не теряла сознание от нехватки воздуха.
– Хочешь сигаретку? – предложила она, вытаскивая из-под подушки пачку «Адвоката» и одноразовую зажигалку.
Вскрыв пачку с глубоким профессионализмом, старушка предложила закурить.
– Карла, тут нельзя курить. Откуда у тебя сигареты?
Теща наклонилась к нему, так что кимоно приоткрыло вид на красоты верхней части тела. Для одного раза было как-то чересчур.
– Я оказываю услуги садовнику, – с этими словами она ткнула его локтем в бок. – Интимные, знаешь ли. – Снова последовал тычок локтем.
Было трудно понять, что уместнее – перекреститься или преклониться перед старческим либидо.
– Да-да, я прекрасно помню, что следует принимать никотиновые таблетки, так мне сказали. – Она достала целый пакет таблеток и засунула одну в рот. – Мне начали давать никотиновую жевательную резинку, но мне не понравилось. Она склеивает вставную челюсть, и та выпадает. Так что жвачку заменили таблетками.
Старуха вытащила из пачки сигарету и прикурила.
– А вообще-то, Карл, знаешь, мне так нравится жевать таблетки и курить одновременно!
Глава 31
– Нет, спасибо, я не любитель чая, – сказал Вигго, когда Нэте уже собиралась налить чашку.
Она в ужасе повернулась к нему. Что теперь?
– А вот от чашечки кофе я бы не отказался. Несколько часов, проведенных в транспорте, изнуряют и делают эту потребность насущной.
Нэте взглянула на часы. Проклятие, уже второй раз высказано желание выпить кофе. Почему, скажите на милость, она не предусмотрела этого заранее? Почему-то посчитала, что все пьют чай, вот беда… Чай с шиповником, с мятой, любой травяной чай – какой только вид чая люди не употребляли! И отлично – ведь чай прекрасно маскировал настой белены. Но в то же время кофе тоже вполне для этого подходил. Так почему же она не позаботилась о том, чтобы прикупить в «Ирме» баночку «Нескафе»?
Нэте положила руку на губы, чтобы он не слышал, насколько тяжелым стало ее дыхание. Что теперь делать? Времени на то, чтобы сбегать на Нёрреброгэде за кофейными зернами, вскипятить воду, сварить кофе, а затем залить в него необходимое количество зелья, просто не было.
– И немного молока, – донеслось из-за стола. – Мой желудок уже не столь вынослив, как когда-то, – добавил Вигго и рассмеялся тем самым смехом, который некогда заставил Нэте ему открыться.
– Минутку.
Женщина побежала на кухню и поставила чайник на плиту. Отворив кладовку, она обнаружила, что права – кофе не было у нее ни в каком виде. Затем взгляд Нэте упал на ящик с инструментами, который она тут же приоткрыла и отыскала молоток.
Если придется его использовать, бить нужно будет с большой силой, и без крови не обойдется. Возможно, ее окажется даже слишком много, а это недопустимо.
Поэтому Нэте решительно положила кошелек на стол, направилась к входной двери, вышла из квартиры и сделала несколько шагов в направлении соседской квартиры.
Она лихорадочно нажала на кнопку звонка и принялась считать секунды, в то время как за дверью зарычал тибетский мастиф. Конечно, она могла бы обернуть разбитую молотком голову полотенцем и сломать гостю шею. По крайней мере, это лишило бы его сознания, так что затем можно было спокойно залить ему в горло неразбавленный концентрат белены…
Нэте раздумчиво покачала головой. Идея ей не нравилась, но больше ничего не оставалось. Однако едва она развернулась и направилась к своей квартире, дабы осуществить задуманное, соседская дверь распахнулась.
На самом деле Нэте никогда не обращала внимания на соседку, и теперь, когда они стояли друг напротив друга, она рассмотрела усталые губы и скептический взгляд за очень толстыми стеклами очков.
Потребовалось какое-то время, прежде чем Нэте осознала, что эта женщина не знает ее. Вполне естественно, ведь они всего лишь пару раз здоровались на лестнице, а у той к тому же еще и такое слабое зрение.
– Простите, я ваша соседка, Нэте Германсен, – представилась она, не спуская глаз с собаки, которая пристроилась у ног соседки и непрерывно рычала. – У меня закончился кофе, а ко мне буквально на секунду зашел приятель, так, может быть…
– Мою соседку зовут Нэте Росен, – ответила женщина с большой подозрительностью. – Так написано у нее на двери.
Нэте глубоко вздохнула.
– Да, простите. Германсен – моя девичья фамилия, и меня теперь снова так зовут. И табличка на двери изменилась.
Пока соседка на мгновение подалась вперед, чтобы рассмотреть на двери доказательство сказанному, Нэте приподняла брови, чтобы выглядеть более надежно и благовоспитанно, как и подобает настоящему соседу. Однако внутри у нее вовсю бушевало отчаяние.
– Естественно, я заплачу, – поспешила заверить она, стараясь сдержать дыхание, открыла кошелек и вытащила оттуда двадцатикронную купюру.
– К сожалению, у меня нет кофе, – сказала женщина.
Нэте попыталась улыбнуться, поблагодарила соседку и отвернулась. Значит, придется воспользоваться молотком.
– Но у меня есть немного «Нескафе», – прозвучал голос у нее за спиной.
– Уже иду, – крикнула Нэте из кухни, наполняя молочник.
– У тебя симпатичная квартира, – раздался голос Вигго с кухонного порога.
Она чуть не уронила чашку с кофе, когда гость протянул руку. Никак не предполагалось, что он возьмет чашку именно сейчас. До того, как она добавит туда настоя из белены.
Нэте не выпустила из рук чашку и прошмыгнула мимо.
– Нет, позволь мне самой. Заходи и присаживайся, – настояла она. – Нам надо обсудить множество вопросов до прихода адвоката.
Женщина слышала, как Вигго пошел за ней следом и остановился в дверях гостиной.
Она оглянулась на него и почувствовала, как в ней все сжимается, когда он наклонился к нижней дверной петле и принялся что-то выковыривать оттуда. Она сразу поняла, что это такое. Кусок ткани. Блестящий и отдающий в синеву. Вот где порвался пиджак Таге…
– Ты не знаешь, что это? – с улыбкой спросил он, протягивая тряпочку.
Нэте покачала головой и поставила молочник на буфет рядом с бутылкой, наполненной экстрактом белены. Не прошло и двух секунд, как зелье было добавлено в кофе, теперь можно было подлить туда и молока.
– Сахар положить? – спросила она, поворачиваясь к нему с чашкой готового кофе.
Вигго стоял в двух шагах от нее.
– Ты тут что-то полировала?
Она слегка улыбнулась.
– Господи, конечно, нет. Как можно что-то полировать при помощи такого клочка?