Мальчик отвел взгляд, отвернулся и исчез так быстро, что Карл даже не успел подойти поближе к окну.
Парню не понравилось, что его заметили; это было очень странно.
– Вы его видели? – спросил Мёрк, но оба его помощника замотали головами. – Этот малый, кажется, не обрадовался, обнаружив нас здесь.
Глава 15
Марко прождал час, прежде чем прокрался обратно и с удовлетворением констатировал, что исчезли и женщина с ящиком рассады, и полицейский автомобиль.
Тогда он спокойно проследовал по дорожке, не сводя глаз с входной двери, и, не обнаружив таблички, предупреждавшей о наличии сигнализации, принялся обходить дом. С противоположной стороны он нашел подвальное окно без щеколды; оно едва превышало тридцать сантиметров в высоту, створка была прочно и основательно прикреплена к оконной раме изнутри.
Марко позволил себе улыбнуться, ибо здесь чувствовал себя как дома. Он сжал кулак, направив локоть к центру окна, немного поднажал, чтобы стекло чуть подалось, и принялся легонько постукивать другой рукой по кулаку, в то время как локтевой сустав, словно долото, долбил стекло. Звук, когда по стеклу паутиной во всех направлениях разошлись трещины, оказался почти неслышимым, а осколки теперь было проще простого извлечь один за другим.
Когда под стеной дома выросла кучка стеклянных обломков, а оконное отверстие стало черной дырой, ведущей в подвал, Марко лег на спину, вытянув перед собой руки, и проскользнул внутрь ногами вперед. Для парня его комплекции было бы достаточно и гораздо более маленького окошка.
Подвал оказался всего лишь крошечной комнаткой, шириной примерно в треть от самого дома. Оштукатуренные стены и спертый воздух, напитанный влагой и частицами стирального порошка. Этим помещением, представлявшим собой комбинацию прачечной, мастерской и кладовки для хранения соленых огурцов, явно пользовались очень-очень давно. На упаковке со стиральным порошком, стоявшей на стиральной машине, было написано «Омо». Марко потряс коробку и с удовлетворением обнаружил, что порошок давно превратился в камень. Да, все так и было. Сюда больше никто не приходил.
Бросив быстрый взгляд на банки с краской и инструменты, явно уже ни на что не годные, он прошел к двери, ведущей на лестницу, отпер ее и распахнул настежь, таким образом обеспечив себе запасный выход наружу. Затем поднялся на первый этаж, отыскал дверь на веранду и открыл ее тоже. Готов второй выход. Только после этого Марко остановился и принялся искать датчики движения и прислушиваться к малейшим сигналам. Он пытался найти любой намек на полупрофессиональную сигнализацию, привязку к мобильному телефону или к стационарному телефону кого-либо из соседей.
Не обнаружив ничего в этом роде, Марко начал систематический обход помещения, буравя взглядом жилые комнаты. При обычном взломе его глаза привычно пропускали все, что могло напомнить о жильцах. Сострадание к тем, у кого они воровали, было худшим чувством, так всегда утверждал Золя. «Действуйте так, словно все это имущество ваше, а люди, которых вы видите на фотографиях в доме, вам абсолютно чужды и безразличны. Игрушки принадлежат вашим сестричкам и братишкам и не имеют никакого отношения к детям, проживающим в данном жилище. Помните об этом». Последнее давалось особенно нелегко.
Но Марко уже не был преступником. Он пришел сюда не за тем, чтобы красть вещи, принадлежавшие этим людям; он был здесь для того, чтобы узнать истории их жизни, увидеть все эти маленькие свидетельства того, кем они были и почему. Поэтому мальчик начал с выдвижных ящиков и всевозможных документов.
Было очевидно, что Вильям Старк являлся человеком, высоко ценившим порядок, это Марко понял сразу по содержимому ящиков и сервантов в гостиной и столовой. В ящиках обычных людей творится полный бардак. Зажигалка «Ронсон» с незапамятных времен, множество мобильных телефонов различных размеров, зубочистки в пластиковых футлярах, салфетки в полупустых упаковках… В одном ящике – скатерть, в другом – флаг для празднования дня рождения… Он заглядывал в подобные места не менее сотни раз, но тут все было иначе, потому что Вильям Старк всего этого не хранил. Да и на стенах и полках отсутствовали какие-либо пережитки былых времен. Ни фотографий юного Вильяма рядом с родителями в день конфирмации, ни радостной улыбки и студенческой шапочки, никакого тебе блюда с рождественскими открытками, ни одной репродукции или литографии на стене. Ностальгия тут не задерживалась. Рукописные налоговые и страховые документы, разложенные по папкам, коробка с иностранными монетами, распределенными по пакетикам в зависимости от страны происхождения, копии документов, связанных с командировками, стопочки посадочных талонов, туристические брошюры, рукописные описания отелей в различных странах в алфавитном порядке, скрепленные растянутыми резинками…
Марко кивнул. Подобного человека он никогда в жизни не встречал.
В совершенно иначе пахнущих смежных комнатах он обнаружил женские вещи. То, что находилось в небольшой, выкрашенной желтым цветом комнатушке, явно больше не интересовало обитательницу. Пересохший аквариум, пустая птичья клетка, постеры с явно отправленными в отставку «бойз-бендами». Комната матери, наоборот, создавала впечатление обновленной и давала представление о том, кем была когда-то и, вероятно, до сих пор являлась эта женщина. Множество книг на полках, огромное количество сумок и летних шляп, громоздившихся штабелями на шкафах. Пол был уставлен обувью всевозможных типов, а на крючках сбоку от зеркала висели в несколько рядов разноцветные шарфики…
Нахмурившись, Марко принялся размышлять. Создавалось впечатление, что эта женщина по-прежнему тут проживала. Тогда почему здесь господствует этот затхлый запах заброшенности? Почему стиральный порошок затвердел, а холодильник открыт и пуст?
А если они вдвоем, по всей вероятности, больше не жили в этом доме, почему тогда мать девочки не забрала с собой свои вещи? Ей они больше не нужны? Или она рассчитывает в скором времени вернуться? Марко ничего не понимал, но он ведь никогда не имел близких отношений с женщиной. Даже с собственной матерью.
Возможно, эта женщина думала, что Вильям Старк жив и в один прекрасный день вернется? И все эти вещи ждали момента, когда ими вновь начнут пользоваться. Быть может, в их совместной со Старком жизни просто наступила пауза?
Марко замер на месте. Было больно находиться в этой комнате и сознавать, что всему этому не суждено сбыться и что Старк безвозвратно мертв. Может, именно поэтому Марко все-таки зашел в гостиную и стал рассматривать личные фотографии, которые там были. Он сразу узнал снимок, которым девушка воспользовалась для объявления. Старк стоял между ней и возлюбленной и улыбался. Да-да, она взяла фрагмент этой самой фотографии, лишь увеличила его.
Больше им никогда не суждено вот так вот стоять вместе с Вильямом Старком…
Марко повернулся лицом к гостиной и заметил разрезы на диванных подушках и на лежавших у спинки думках, сделанные острым предметом.
Он приблизился к дивану с потрясшим его представлением об отчаянном акте, коему данная комната оказалась свидетелем. Ибо каким еще словом, кроме отчаяния, можно было обозначить происходившее здесь? Что еще могла означать вся эта порезанная мебель? Неужели Старк настолько обезумел? Не потому ли вся обувь и остальное барахло в женской комнате по-прежнему находилось там? Получается, подруга Старка вместе с дочкой просто-напросто убежали сломя голову? Вот как все произошло? Быть может, они до смерти испугались его, а это чувство было Марко прекрасно знакомо…
Мальчик покачал головой. И все же он не понимал. Почему тогда приемная дочка стремилась его вернуть? Нет, это не имело абсолютно никакого смысла. Тут что-то другое…
Он потыкал пальцем в места разрезов на диванных подушках. На них лежал толстый слой пыли, значит, разгром учинили тут довольно давно. Срезы были очень ровные и чистые, явно сделанные строительным ножом. Марко покачал головой. Он был уверен, что такой опрятный человек, как Старк, никогда не смог бы устроить ничего подобного, если только абсолютно не тронулся умом.
Ревность в качестве причины? Женщина сделала что-то, чего не должна была делать? Предположим, человек, у которого порядок везде и во всем, свихнулся, потому что возлюбленная ему изменила? Возможна ли столь бурная реакция с его стороны, после чего он покончил с собой и с обстоятельствами? Или здесь было совсем не то?
Марко вновь посмотрел на фотографию, взятую девушкой. На ней Вильям Старк стоял на фоне словно пылающего, цветущего сада в своем африканском ожерелье, которое теперь носил Марко, и широко улыбался. Все казались такими беззаботными и счастливыми, даже девушка, несмотря на то что выглядела болезненно, с глубокими темными кругами под глазами и впалыми бледными щеками.
Нет, Марко никогда не понимал этих встрясок, случающихся в жизни обычных людей, так что ничего он не понял и теперь. Вспоротая мебель, исчезновение Старка, женская одежда в комнате, и так далее.
При иных обстоятельствах его это мало волновало бы, но на этот раз все было иначе. Он намеревался разобраться – именно для этого сюда пришел. Он хотел узнать, почему Старк должен был исчезнуть и почему их с Золя пути пересеклись. Возможно, ответ находился где-то рядом.
И когда он осмотрелся в очередной раз, его осенило, что порезанные подушки могли быть делом рук Золя. Старк обладал чем-то, что разыскивал Золя? И удалось ли ему найти это что-то?
Марко повернулся к самому большому комоду и сделал то, что вор делает автоматически: просмотрел все поверхности внутри и позади мебели, проверяя, не зажато ли и не приклеено ли там что-либо. Затем заглянул за все картины, под все ковры и драные матрасы на кроватях. Словно разыскивая толстую пачку банкнот или дорогие украшения, он тщательно прочесывал помещение за помещением, полость за полостью, но так ничего и не нашел.
На полу в небольшом кабинете со стеллажами из тика прямо рядом со входной дверью стоял открытый сейф. Он оказался пуст, но поскольку поиски в целом не увенчались успехом, Марко опустился на колени перед сейфом, просунул ноготь указательного пальца к крючку и потянул дверцу на себя. Здесь также ничего не обнаружилось, и все же кое-что оказалось неожиданным. Это не был сейф с потайными отсеками и крошечными, почти невидимыми механизмами блокировки. Он представлял собой совершенно обычный старомодный несгораемый шкаф со стол высотой, с единым внутренним пр