«Меня здесь нет, – изо всех сил пытался он просигналить Пико. – Тут нет Марко, он ушел, уже давно. Давай же, делай то, ради чего ты пришел, Пико, но поторапливайся; соседи скоро почуют неладное, заметив человека, стоящего у входа», – внушал ему Марко, прикрыв глаза. А тем временем дверцы шкафов хлопали, мебель активно передвигалась. Пико был человеком дотошным, именно поэтому Марко так перепугался.
– Есть там кто-нибудь? – прошептал Ромео от двери веранды.
– Здесь нет, – ответил Пико своим обычным голосом. – И в столовой нету.
Он все приближался; двери в женские комнаты были распахнуты пинками. Марко отчетливо слышал, как Пико ногой толкает кровати и опускается на колени. Как резко отодвигает в сторону шторы.
– И тут никого. И на кухне! – орал он.
– Проверь в ванной комнате, в душевой кабине. Я знаю, он мог бы затаиться там, – подсказывал Ромео.
Марко почувствовал, как дрожит пол. Всего в трех метрах от него в коридоре стоял Пико и собирался открыть дверь ванной. Видимо, взгляд парня в данный момент буравит кабинет и укрытие Марко. Как будто его взор-рентген с трудом останавливается этим стальным корпусом.
«Он знает, что я тут», – стучало в голове Марко. И пресловутый палец аккумулировал страх и выделял очередную порцию влаги, так что больше не способен был удерживать дверцу, которая потихоньку выскальзывала из руки, и белая полоска света прорезала щель лезвием ножа.
В эту узкую пробоину в реальность Марко увидел ноги Пико, исчезающие в ванной комнате. Кроссовки «Адидас», новые, беззвучные. Сама суть Пико.
Марко отчаянно толкнул дверцу сейфа. Он понимал, что ему надо выбираться отсюда и проникнуть в какой-нибудь уголок в доме, где Пико уже побывал. Однако в тот же самый миг тот закричал из ванной, что «и там сосунка не оказалось», и Марко пришлось отдернуть руку, вытереть палец о рубашку и, вновь схватившись за краешек дверцы, притянуть ее к себе.
Он успел заметить носок кроссовка на пороге ванной комнаты, и дверца снова прикрылась.
Теперь Пико стоял и озирался, а весь дом скрипел и трещал на фоне общего молчания. Малейший вдох словно проходил сквозь дырявые меха, тело Марко готово было взорваться. Все мечты о свободе и жизни, которую он сам для себя определял, обрушивались на него ударами раскаленного металла. Вот-вот реальность возьмет свое…
Нога Пико сделала еще шаг вперед, и Марко вновь почувствовал этот буравящий взгляд-рентген, прожигающий комнату насквозь.
Затем Пико зашел в кабинет, подойдя так близко к сейфу, что складки его штанин почти попали в щель. Кажется, он копался на полке над сейфом. Пико не относился к тем, кто уйдет, не исследовав все до конца.
Несколько секунд он бормотал что-то себе под нос, передвигая туда-сюда книги и предметы, лежавшие на полке, пока вдруг одна из книг не упала на пол прямо перед сейфом. Марко чуть не задохнулся, адреналин ударил ему в голову резкой струей. Если Пико теперь не услышит биения его сердца, то он глухой.
Марко глядел на гибкую руку Пико, потянувшуюся к книге, а затем толкнувшую дверцу сейфа, так что Марко отпустил ее. Световая щель постепенно расширялась, пока Пико наклонялся. Сейчас он опустится на колени перед сейфом и откроет дверь…
В решающий, совершенно безумный момент, как раз когда Марко уже почти решился сдаться добровольно, чтобы им хотя бы не пришлось избивать его до потери сознания, инфернальный птичий крик заставил Пико остановиться.
– Пико, скорее! Забирай фотографию и выходи! – кричал Ромео снаружи.
В ответ на призыв Пико ловко вскочил и ринулся по коридору в гостиную, сопровождаемый звуком бьющегося стекла; наконец хлопнула дверь, выходящая в сад. Потом все смолкло. Парень, карауливший у входа, разом оборвал все неистовым птичьим воплем – по всей видимости, кто-то приближался к дому.
Марко выкатился на пол кабинета, как спрессованный кусок металла, которому никогда уже не суждено восстановить свою прежнюю форму. Все его конечности онемели, несмотря на то что он их усердно тер. Если ток крови не восстановится, он не сможет встать и покинуть дом, и тогда существовал риск, что кто-то ворвется внутрь, а он окажется запертым в углу.
Поэтому мальчик изо всех сил тормошил себя. Единственной возможностью уйти было выбежать в сад и устремиться через заднюю часть участка сквозь изгородь, а далее – к примыкающим домам. И молить бога, чтобы не встретить на пути Пико с товарищами.
Последним, что он увидел, прежде чем покинул дом, были осколки разбитой фоторамки на полу гостиной. Да еще пустое пространство на месте, где стоял снимок с Вильямом Старком, которым девочка воспользовалась при составлении объявления.
Глава 16
Золя задумался над ситуацией. Скоро, по своему обыкновению, позвонит контактное лицо, чтобы услышать о подвижках в эпопее с Марко. Не очень подходящий для этого момент.
Он выдворил из комнаты всех, оставив только собаку, и приготовился к неминуемому. Случилось то, что случилось, и, естественно, грядут неминуемые последствия, о которых совершенно не надо знать членам клана. Для них его божественный статус должен был оставаться неоспоримым, ибо власть Золя строилась исключительно на непререкаемости его авторитета. Нет-нет, на этом телефонном разговоре никто не должен греть себе уши.
Когда контакт позвонил, Золя пытался говорить без какого бы то ни было смирения и с уверенностью заявил, что весь сыр-бор поднялся из-за какого-то глупого мальчишки и что он сам, по обыкновению, держит ситуацию под контролем.
Ледяной голос обратил дамоклов меч этой бесцеремонности против него самого.
– Не стоило нам поручать тебе это задание, – скупо отрезал собеседник. – Позволять парню свободно расхаживать по городу – это может иметь огромные последствия для всех, отнюдь не только для вас. Вероятно, ты и сам понимаешь это?
– Я все контролирую.
– Это я уже от тебя слышал. Как долго уже он находится на свободе?
– Послушай! Марко видели на Эстебро. Все, кто работает в этом районе, предупреждены.
– Не вижу в этом никакого смысла после того, как ты только что рассказал мне, что он вторгся в дом в совершенно другой части города. Да он может быть где угодно!
Золя сжал зубы. Собеседник был прав – дела обстояли плохо.
– Послушай! Все мои люди в данный момент в Брёнсхой. Мы протянули сеть оттуда до самого города. Кроме того, у нас три машины, которые колесят по району до Гладсакса и Хусума.
Голос в трубке звучал недовольно.
– Мы надеемся, что этого окажется достаточно. Теперь мы знаем, что он действительно носит ожерелье Старка; это особая примета. Убедись в том, что раздобытая тобой фотография этого украшения дошла до всех, кто осуществляет поиски. В следующий раз, когда вы с ним столкнетесь, вы должны поймать его. Или же пускай спокойно уходит, ясно? Если он не догадается, что мы его разыскиваем, у нас быстрее появится очередной шанс. Это понятно?
Золя кивнул, хотя тон собеседника ему совершенно не понравился. Эта работа уже обошлась им слишком дорого. В свое время его брат возражал против того задания и говорил, что им следует отказаться, однако триста тысяч крон, обещанные за избавление от Вильяма Старка, все-таки сильно соблазняли. Последствием принятого тогда решения стало то, что половина клана с конца ноября, когда сбежал Марко, сократила свою активность, в особенности в последние дни, что крайне негативно сказывалось на всем бизнесе. После того как воровство и попрошайничество пришлось подсвернуть, в кассе ежедневно недосчитывалось двадцать пять тысяч крон. Те три сотни тысяч крон, которые они получили за похищение и убийство Вильяма Старка, уже давно были потрачены.
Проклятый Марко… Надо было подрезать ему крылья в тот день, когда Золя обнаружил, насколько он бойкий.
– Мы непременно позаботимся обо всем, – ответил он своему контактному лицу. – Ему больше не удастся сбежать.
– Почему он оказался в доме Вильяма Старка?
– Мы не знаем. Как не знаем и того, каким образом он его отыскал. Но постараемся выяснить, о’кей?
– Мы это уже обсудили. Парень может заявиться в полицию?
Золя крепко задумался. Любой ответ показался бы взятым с потолка. Конечно, существовала вероятность того, что он сдаст их. Однако, лежа в яме, Марко подслушал, как Золя с братом обсуждали захоронение тела, и теперь знал, что его отец являлся соучастником преступления. Разве это не приструнит его? С другой стороны, он явно побывал в доме Старка; спрашивается, зачем? Шантаж – вот что в первую очередь пришло в голову Золя. Этот кукушонок наверняка обратит все свои криминальные наклонности и навыки против тех, кто его взлелеял. Чем больше Золя об этом думал, тем более вероятным это казалось. И он непременно должен был воспользоваться этим предположением.
– Заявиться в полицию? Да, к сожалению, я думаю, он вполне может додуматься до этого, – ответил он. – Поэтому парня надо остановить во что бы то ни стало.
– Прекрасно. – Затем последовала долгая пауза – очевидное доказательство того, что заказчик абсолютно не считал это прекрасным. – Ты должен понимать, Золя, что мне придется мобилизовать мою собственную сеть, – продолжил он. – И еще: не рассчитывай, что в следующий раз мы обратимся к тебе с подобным заданием.
Директор банка Тайс Снап был настолько шокирован, что вынужден был опереться на стол. Несколько секунд назад председатель правления Брайе-Шмидт сообщил: его люди выяснили, что мальчишка, которого они искали, вторгся в дом Старка. И прежде чем вся серьезность этой фразы укоренилась в его сознании, Брайе-Шмидт потребовал выложить на стол полмиллиона наличными в качестве составляющей общей статьи бюджета под названием «Отлов и нейтрализация парня».
– Убийство ребенка на датской территории, – тихо запротестовал Снап. – Ты хочешь, чтобы главные акционеры «Банка Карребэк» финансировали это безобразие? Максимальное наказание за убийство – пожизненное заключение, и кто будет отбывать это наказание в случае раскрытия убийства?