– Вот как… Возможно, мой звонок поможет ускорить адаптацию к часовому поясу. Я обладаю магической способностью воздействовать на людей посредством телефонной связи. Могу я попросить вас дать мне его домашний номер?
– Нет, я думаю, что не могу предоставить вам такую информацию.
– Не проблема. Тогда я позвоню в полицию Нэстведа и попрошу их заглянуть к вам в течение пяти минут. Ах, как шикарно будет выглядеть, когда парочка парней прошагают в полной амуниции к офису секретаря директора, не правда ли? Они мигом раздобудут нужный мне номер, раз вы не хотите его дать. Но все равно спасибо за помощь.
– Если это действительно настолько необходимо… а по-видимому, именно так… то я согласен.
Ассад поднял вверх большой палец. Это работало почти всегда.
Спустя двадцать секунд настала его очередь звонить, однако на этот раз так называемые магические способности Карла не подействовали, поскольку никто не взял трубку.
– Проверь-ка его адрес, Ассад, – попросил Мёрк. – И отправимся туда. Думается мне, тут дело темное.
– Темное?
– Ну да, что-то тут не так. Итак, вот что мы можем констатировать. Эриксен смылся. Они вместе со Снапом заседают в совете директоров. Эриксен только что продал офигенное количество их акций. И, наконец, Снап, возможно, болен. Очень странное совпадение… Готов поспорить, они сегодня где-то пересеклись.
– Карребэксмине расположен далеко на юге, рядом с Нэстведом, Карл.
– Ну и фиг с ним. День только начался.
– Это только половина владений шейха, – прокомментировал Ассад, обозревая поля, простирающиеся за аллеей, которая тянулась вдоль завершающего участка гравийной дороги, ведущей к дому Снапа. – Все-таки надо было становиться директором банка, – продолжил он минуту спустя, нажимая на кнопку звонка.
Постояв у массивной входной двери в течение минуты или двух и ничего не дождавшись, Ассад потянулся к дверной ручке. Естественно, дверь оказалась заперта.
– Ассад, проверь хозяйственные постройки и гаражи, а я обойду дом кругом.
Карл записал номерные знаки трех автомобилей, стоявших во дворе, после чего вернулся к служебной машине и справился в Центральном регистре, кто являлся собственником. Все машины принадлежали «Банку Карребэк». Кто говорит о дополнительных льготах?
Затем Мёрк прошел сквозь безумно красивый яблоневый сад и очутился у задней части дома с аккуратными многоуровневыми террасами и распахнутыми окнами второго этажа. Он оглядел ухоженный сад и поразился огромному количеству документов, разбросанных повсюду. Судя по всему, раньше они лежали на подоконниках, но оконные створки были распахнуты настежь, и бумаги разлетелись по саду и застряли в ветках многочисленных фруктовых деревьев, а также на тополях, стоявших у межи северо-западнее дома.
Карл поднял с террасы один из листов. Он оказался грубоватым на ощупь – вероятно, ручная работа. Понюхал его. Ну да, конечно, дамская бумага для писем. Теперь придется хозяйке подыскать замену своим папирусам.
– Эгегей! – крикнул он в окна, ожидая, что из окна высунется хотя бы голова глуховатой горничной, но реакции не последовало.
– Странная какая-то история с этими окнами, – спустя пару минут заметил Мёрк, обращаясь к Ассаду. – Как у тебя с лазанием?
Тот подтянул штаны.
– Единственное различие между мной и обезьяной заключается в банане. – И от души рассмеялся.
Карл был не уверен, что он правильно понял шутку.
В действительности Ассаду оказалось не так уж и легко, когда он ухватился руками за шпалеру.
– Мне кажется, она не выдержит, – заметил помощник на полпути наверх. По тому, как он вцепился в дикий виноград, можно было заподозрить у него страх высоты.
– Давай же, Ассад. Остался всего один метр, и ты будешь наверху. Ты же не хочешь, чтобы я полез вместо тебя?
В ответ послышалось какое-то бурчание, которое можно было растолковать как «почему бы и нет», однако вскоре оно сменилось внятной речью.
– Хорошо, что мы нашли этого Тайса Снапа в Интернете; теперь мы знаем, как он выглядит! – крикнул он, перехватываясь руками за оконную раму.
– К чему ты это сказал?
– Потому что я с уверенностью могу сказать, что именно он лежит тут наверху, мертвый, как камень. Безусловно, следует предположить, что женщина в постели является его супругой.
Глава 37
Он стоял в перелеске между деревьями, откуда имел возможность обозревать почти весь участок, не будучи обнаруженным. И картина, представшая перед его глазами, была ужасной.
Он неплохо вооружился для разборки со Снапом относительно акций Кюрасао, которая вполне могла оказаться достаточно воинственной, поэтому в глубине почти бездонного кармана его куртки лежал молоток среднего размера, которым неудобно было забивать гвозди, зато он как нельзя лучше подходил для нападения на слабо защищенного человека, в данном случае на Снапа.
«Если они побьют меня, мне будет чем ответить», – подумал Рене, прежде чем заметил многочисленные синие вспышки от мигалок на фоне выбеленных фасадов хозяйственных построек.
Деятельность во дворе велась весьма оживленная; всего там насчитывалось штук десять машин, из них пара «Скорых». За ними Эриксен наблюдал с особым вниманием. Из дома вынесли два накрытых с головой тела. Он даже подумать не смел о том, что на носилках лежали Тайс и Лиза. Ну а кто же еще? Тут ведь, кроме них, никто не проживал.
Перед домом было много народу; большинство из них, видимо, местные полицейские, но не все. Облаченные в белые костюмы криминалисты, начальник в гражданском, и, что было отвратительнее всего, там находился Карл Мёрк со своим темным помощником. Вот насколько близко им удалось подобраться… Слава богу, придурок, которого Мёрк взял с собой накануне, вернулся и непредумышленно предупредил его о том, насколько полицейские заинтересованы в их делах. В противном случае он не успел бы смыться вовремя.
Рене посмотрел на лужайку с множеством разбросанных белых листов. Застряв в ветвях деревьев и кустарников, они способствовали созданию печальной обстановки. В паре метрах от него на тополе висела такая же бумажка, на которой было что-то написано. Точнее, напечатано на компьютере и подписано от руки. Как же жутко было представить себе, что, возможно, Лиза сидела и писала на этом самом листе в тот миг, когда все случилось…
«Когда все случилось». Рене пытался осознать значение этих трех слов.
Когда случилось что? Вот как было бы правильнее сказать. Ибо – кто это сделал и почему? Те же люди, что напали на них с супругой?
Вообще-то Эриксен считал, что налет на его собственный дом был делом рук Снапа, но теперь он уже не был уверен в этом.
Тогда кто?
Рене никогда не встречался с Брайе-Шмидтом, но слухи утверждали, что этот человек разбогател отнюдь не честным путем и что он в высшей степени предприимчив и хладнокровен. Предприимчив и хладнокровен, да. Вновь два слова, которые можно было интерпретировать как угодно.
Закрыв глаза, Рене размышлял над ситуацией. Брайе-Шмидт уже немолод и, естественно, нанял людей для совершения грязных дел, если, конечно, за этим вообще стоял он. Но каков был мотив? Тот же, что привел сюда и его самого?
Эриксен взглянул на группу людей и на «Скорые», которые беззвучно исчезли в направлении города. Всего две минуты тому назад он был готов оказаться на месте, как только все разъедутся, однако теперь, перейдя к более рациональному ходу мыслей, понял, что вряд ли стоило туда идти.
Речь шла о деньгах. О куче денег. И даже то, что развернулось сейчас перед его глазами, служило тому неопровержимым доказательством.
Люди разошлись в разные стороны и принялись обходить постройки. Двое полицейских медленным шагом двинулись в его направлении, по всей видимости тщательно исследуя газон и окрестности. «Наверное, ищут следы, – подумал Рене и бросил взгляд назад, где глубоко отпечатались в грунте подошвы его ботинок. – Слава богу, я не успел приехать сюда раньше, иначе я бы наследил вокруг дома», – пришло ему в голову. Он начал пробираться по перелеску к главной дороге, где в укрытии была припаркована машина.
Наконец-то усевшись за руль, Эриксен уже не сомневался. Он видел на носилках Тайса и Лизу, и их убили. На протяжении всей аферы Брайе-Шмидт играл в ней основную роль, и Рене был убежден, что дело обстояло так и сейчас. Жажда наживы не знала границ. То же самое было справедливо и в отношении его самого. Если Брайе-Шмидт погубил этих двух людей ради акций Кюрасао, значит, на данный момент он уже завладел бумагами.
Естественно, Рене был готов отправиться за несколько сотен километров на север, чтобы удостовериться в этом.
Лампы из кованого железа, фонтан без воды, незатейливые решетки на всех окнах – так выглядели консульства всех центральноафриканских республик. Претенциозно и уродливо.
Рене закрыл машину и застегнул пальто. Конечно, он справится с таким старикашкой, как Брайе-Шмидт, а если нет, молоток наготове. Сейчас предстояло выглядеть энергично и решительно.
Дверной молоточек плотно сидел в пазухе. «Видимо, далеко не каждый день к нему кто-то приходит», – решил Рене и постучал снова, полагая, что дома явно кто-то есть, раз горит свет в нескольких окнах.
Он заглянул на участок поверх калитки, проделанной в заборе из жердей, который окружал сад с высокими древними соснами. Может быть, стоит обойти дом вокруг и попытаться заглянуть внутрь со стороны сада? В таком случае Рене сможет удостовериться, что Брайе-Шмидт находится в доме один.
Будучи мальчишкой, он, бывало, пробирался к соседям на праздник двенадцатой ночи, чтобы замазать им окна закопченной пробкой, но это было давным-давно. Проникновение на чужую территорию явно не являлось основным навыком интеллигентного кандидата юридических наук, построившего карьеру на государственной службе. Поэтому Эриксен ощущал себя неуклюжим недотепой, когда прыгал от кустика к кустику, не спуская глаз с яркого света, лившегося в сад из окон.