Помощник тяжело вздохнул и положил на стол перед Карлом большую стопку бумаг. Было очевидно, насколько тяжело он воспринимает то, что творится с Розой. Они работали вместе в течение семи лет, и до поры до времени все было прекрасно, однако в последнее время Роза то лежала в больнице, то страдала от перепадов настроения. Никто не знал, чего от нее можно ожидать.
– Думаешь, пришел конец отделу «Q»? – спросил Ассад, прищурившись. – Потому что, если Роза не вернется, мы вполне можем поступить так, как предлагает Бьёрн. Ну, конечно, если ты не собираешься воспользоваться вот этим, – он указал на стопку бумаг и вызывающе посмотрел на Карла.
Удивительно, но Ассад совсем не был похож на человека, который упал духом.
– Сейчас он занят, – предупредила Лиза, но ее слова не произвели никакого эффекта – Карл пулей пролетел мимо стойки и ворвался в кабинет Бьёрна с решимостью разогнавшегося бульдозера. И пока дверь еще раскачивалась на петлях, он швырнул Розины отчеты, распечатанные Ассадом, на стол между Бьёрном и его гостем, кем бы он ни являлся.
– Теперь изволь ознакомиться кое с какими документами, которыми тебе все же не удалось поманипулировать, Бьёрн. Меня не проведешь.
Шеф отдела убийств воспринял этот выпад с удивительной невозмутимостью. Он лишь взглянул на гостя.
– Разрешите представить вам одного из наших наиболее креативных следователей, – спокойно произнес он и кивнул обоим. – Карл Мёрк, начальник отдела «Q», руководитель нашей подвальной команды, которая расследует все дела, успевшие зарасти паутиной.
Гость Бьёрна кивнул Карлу. Неприятный тип. Рыжая борода, обвисший живот, очки – все это говорило о солидном возрасте.
– Карл, это Олаф Борг-Педерсен, продюсер «Стейшн Три». Ты, конечно, знаешь эту замечательную телепрограмму.
Мужчина протянул Карлу руку – она была скользкой от пота.
– Рад встрече с вами, – сказал он. – Да, мы прекрасно знаем, кто вы такой.
Мёрку было начхать, что там они знали. Он обратился к начальнику:
– Изучи вот это все повнимательнее, Бьёрн, а затем я жду от тебя подробного объяснения, как вообще можно было ошибиться так сильно.
Шеф одобрительно кивнул.
– Чуть ли не самая норовистая и злобная ищейка в нашей своре, – сказал он, обратившись к гостю, затем повернулся к Карлу: – Но если ты хочешь на что-то пожаловаться, мне кажется, тебе лучше обратиться напрямую к начальнику полиции. Он, безусловно, оценит то, что информация поступит к нему из первых рук.
Мёрк нахмурился. Что еще такое у Бьёрна на уме?
Он забрал со стола стопку и вышел, оставив за собой распахнутую настежь дверь.
«Что же теперь?» – подумал вице-комиссар, встав у стены в коридоре с арочным сводом. Коллеги по отделу убийств проходили мимо, не получая никакой ответной реакции на вынужденные приветствия.
Почему Бьёрн не отреагировал на агрессивный выпад Карла более эмоционально? Естественно, он сдержался из-за гостя; и все же тут было замешано и нечто иное. Может быть, речь шла о взаимоотношениях между Бьёрном и начальником полиции? А что, если шеф отдела убийств сотворил из Карла марионетку, необходимого ему козла отпущения, который был призван вместо самого Бьёрна поднять бунт против главного босса?
Его взгляд скользнул по кафельным плиткам с узором, напоминающим свастику, и устремился далее, в направлении владений главного начальника.
Сейчас все прояснится.
– Нет, Мёрк, ты не можешь поговорить с ним прямо сейчас. Начальник полиции в данный момент проводит встречу с комитетом фолькетинга в Паролесален, – разъяснила одна из двух респектабельных секретарш главы Управления. – Но я могу назначить тебе время для приема. Как насчет двадцать шестого мая в тринадцать пятнадцать?
«Она сказала, 26-е? Сейчас я покажу ей тринадцать пятнадцать аж через целых девять дней!» – подумал Карл и, без всякого предупреждения схватившись за ручку двери Паролесален, проскользнул внутрь.
Множество лиц с изумлением воззрились на него поверх восьмиметрового дубового стола. Главный инспектор полиции сидел во главе стола, выпрямившись в своем кожаном кресле, с совершенно невозмутимым выражением лица, сам начальник полиции стоял у книжных стеллажей, нахмурившись, а кучка политиков по обыкновению пребывала в раздражении в связи с тем, что их не воспринимали всерьез.
– Простите, он прошмыгнул мимо меня, – заверещала за спиной Карла секретарша, но Мёрку было это абсолютно безразлично.
– Итак, – произнес он мрачным голосом и огляделся. – Теперь, когда вся команда в сборе, я с удовольствием объявлю, что процент раскрываемости дел отделом «Q» на протяжении последних лет равняется шестидесяти пяти процентам, и ни процентом меньше. – Он хлопнул стопку Розиных отчетов на стол. – Не знаю, кто тут решил проигнорировать наши показатели, но если кто-то из присутствующих решил приложить руку к расформированию или сокращению отдела «Q», я хотел бы предупредить, что данное обстоятельство будет иметь огромный резонанс.
Карл заметил замешательство начальника полиции. Однако в следующий момент с места поднялся главный инспектор, властный человек с непреклонным выражением на вытянутом лице с огромными бровями, и обратился к участникам встречи:
– Прошу прощения, я вынужден посвятить пару минут беседе с Карлом Мёрком.
Карл смеялся всю дорогу до подвала. Ну и сцена!
Несомненно, он донес до высокопоставленных господ из комитета кое-какую информацию, с которой они были не знакомы. Они едва не прикрыли отдел, чудесно справляющийся с расследованиями и показывавший большой процент раскрываемости преступлений, и теперь кто-то должен был понести наказание за эту ошибку. Мёрк вспомнил выражение лица начальника полиции и снова расхохотался. И за всю эту заваруху пришлось ответить начальнику полиции, и никому больше. В более изысканных кругах это называли потерей престижа. Карл же называл это «сесть задницей в глубокую лужу».
– У нас гости, Карл, – такими словами встретил его в коридоре подвала Ассад.
– Может, спросишь, как все прошло?
– Да, я… Ну и как же все прошло?
– Ага, слушай! Если хочешь знать мое мнение, я считаю так. Ларс Бьёрн подставил нашего главного шефа, ибо, руку даю на отсечение, он был в курсе верных цифр и все-таки пропустил ложную информацию в секретариат начальника Управления. Тогда наш главный босс клюнул на эту удочку и спустил Бьёрну директиву расформировать отдел «Q», а затем сообщил о грядущих изменениях политикам.
– О’кей, позволь задать тебе тупой вопрос, – сказал Ассад. – Зачем Бьёрну понадобилось это делать?
– Я совершенно уверен, что Ларс постоянно защищал отдел «Q» перед лицом начальника и теперь напомнил, что был прав: несмотря на большие издержки, отдел «Q» имеет право на существование. Думаю, вряд ли Бьёрн рассказал ему о том, что его собственный отдел присваивает больше половины нашего бюджета. Однако отныне начальник полиции знает, что отдавать Бьёрну подобные четкие приказы следует с осторожностью. Это мятеж против главы Управления, Ассад. А Бьёрн меня знает: если меня хорошенько спровоцировать, я сразу отреагирую, и всё, процесс пошел.
Ассад сдвинул брови.
– Действительно, нехорошо со стороны Бьёрна использовать нас.
– Согласен. Но я собираюсь отомстить.
– Каким образом? Ухо за ухо?
– Око за око, Ассад, вот как говорят. – Карл улыбнулся. – Ну да, что-то в подобном стиле. В определенном смысле Бьёрн лишил нас нормального процента раскрываемости ради собственной выгоды, можно ведь так сказать? Так, значит, и я могу, в свою очередь, выкрасть несколько дел из отдела убийств, преследуя личные цели, когда мне это понадобится.
Ассад поднял руку в жесте «дай пять». Он был в деле.
– Так кто, ты говоришь, меня тут ждет? – наконец поинтересовался Мёрк.
– Вообще-то я пока еще не уточнил кто.
Карл покачал головой. Похоже, Ассад вскоре в совершенстве изучит особенности датского языка. Хотя, естественно, все совершают ошибки.
Не успел он завернуть к себе в кабинет, как осознал всю серьезность ситуации.
Небезызвестный рыжебородый телевизионщик Олаф Борг-Педерсен восседал на персональном кресле Карла и выглядел так, словно ему было что сказать.
– Вы, случайно, не ошиблись адресом? – поинтересовался Мёрк. – Туалет чуть дальше по коридору.
– Ха-ха… Нет, просто Ларс Бьёрн рассказал о вашем подвальном отделе столько всего хорошего, что мы все вместе приняли решение – «Стейшн Три» в течение нескольких дней будет следить за вашей работой. Всего лишь небольшая группа из трех сотрудников. Я, оператор и звукорежиссер. Правда, здорово?
Карл выпучил глаза и приготовился сказать пару ласковых, но вовремя одумался. Перед ним замаячила прекрасная возможность саботажа, чему явно не обрадуется Ларс Бьёрн.
– Да, очень здорово, – согласился он, прилипнув взглядом к заметкам, которые передал ему Маркус Якобсен и которые так и лежали на столе нетронутыми. – В данный момент мы как раз расследуем одно дело, которое могло бы вас заинтересовать. Совсем свеженькое убийство, которое можно было бы чудесно представить в вашей программе и которое, по моему мнению, связано с одним из наших давнишних дел.
Не в бровь, а в глаз.
– Я сообщу вам сразу же, как только нам его передадут.
– Мы очень переживаем за Розу, Карл.
Перед ним стояла самая эксцентричная пара во всем Управлении полиции. Низкорослый кубообразный чернявый Ассад, в каждой иссиня-черной щетинке бороды которого так и сквозило ярко выраженное мужское начало, и бледный жираф Гордон, для которого регулярное бритье пока еще было пределом мечтаний. И все же морщины на их лицах были абсолютно идентичными, и выглядело это очень трогательно.
– Она наверняка по достоинству оценит ваши переживания, парни, – ответил Карл.
– Мы решили отправиться к ней прямо сейчас, да, Ассад?
Сириец кивнул.