Мёрк ухмыльнулся.
– Ладно, Ассад. То есть ты считаешь, что коллеги с третьего этажа держат перед собой газету и прослеживают связи между двумя авариями?
– Я точно знаю, что именно так они и делают, – заявил Гордон. – Я поднимался, чтобы выяснить кое-что у Лизы, и она сказала мне, что для работы над делом уже сколочена команда. Проезжающий мимо велосипедист видел, как красный «Пежо» несся по улице, на которой была сбита Мишель Хансен. Похожий автомобиль был замечен и на улице, где погибла вторая девушка. Машина в течение часа стояла неподалеку с включенным двигателем.
Ларс Бьёрн в обоих случаях отправил людей из своей команды на место происшествия, чтобы опросить свидетелей. По-моему, группа Пасгорда тоже там.
– Этого еще не хватало! – прокомментировал Ассад.
Карл снова взглянула на первую полосу газеты.
– Ну что за идиотизм – отдать приоритет вот этой ерунде! Но что бы они ни предпринимали, сомневаюсь, что данное расследование входит в компетенцию отдела убийств. Им займется дорожно-патрульная служба – по крайней мере, пока не будет доказательств преднамеренного убийства… Томас, если ты ничего не скажешь Пасгорду и сотрудникам, которые расследуют дело Циммерманн, думаю, я тоже вполне могу «забыть» оповестить их о наших догадках.
Лаурсен поднялся и, выходя, похлопал Карла по плечу.
– Будем надеяться, что ты первым получишь результат.
– Ага. А что меня остановит?
Мёрк повернулся к Гордону и Ассаду. Многое предстояло выяснить. Они выдвинули версию о том, что незадолго до убийства Ригмор Циммерманн показалось, что ее кто-то преследует, потому она и спряталась. Они также предположили, что виной всему была ее пагубная привычка размахивать направо и налево большими денежными суммами. Итак, вопрос заключался в том, каким образом узнать подробнее о ее маршруте от квартиры дочери до места нападения.
Может, она зашла куда-нибудь и раскрыла кошелек перед носом у людей, которые не должны были его видеть? Или злоумышленник случайно наткнулся на столь лакомый кусок? Но если преступник был ей совершенно незнаком, почему тогда она сразу стала убегать от него? Или он пытался напасть на нее еще на улице? И возможно ли осуществить нападение в столь людном и густонаселенном месте?
Множество невыясненных вопросов возникало уже на начальном этапе расследования, так что Ассаду и Гордону предстояло обойти невероятное количество подъездов, киосков, кафе и прочих заведений.
– Гордон, расскажи, что ты еще успел сделать, – попросил Ассад с лукавой улыбкой.
Мёрк повернул голову к дылде. Что он такого еще натворил, что даже не решается самостоятельно признаться?
Гордон тяжко вздохнул.
– Карл, я прекрасно понимаю, что мы это не обсуждали, но я заказывал такси и ездил в Стенлёсе.
Вице-комиссар нахмурился.
– В Стенлёсе! Надеюсь, на свои собственные шиши?
Гордон уклонился от ответа. Значит, он все-таки порылся в ящике с картами оплаты такси.
– Младшая сестра Розы одолжила мне все Розины блокноты, – поведал он. – Она приняла меня в квартире.
– Вот как! И эта самая Лиза-Мари, конечно же, на коленях упрашивала тебя приехать за ними, да? А почему она сама не привезла их нам, раз для нее это настолько важно?
– Уф… все было не совсем так. – Кажется, дылда смутился? Как же он умеет раздражать! – На самом деле это была моя идея.
Мёрк почувствовал, как лицо его постепенно раскаляется, но, прежде чем он закипел, в беседу вклинился Ассад.
– Гляди, Карл, Гордон упорядочил все ее записи.
Пара гиббоньих рук положила на стол перед ними стопку Розиных блокнотов и один-единственный лист А4.
Вице-комиссар взглянул на бумагу – хронологический перечень фраз заполнял почти все пространство листа. На первый взгляд сообщения производили довольно удручающее впечатление.
Вот как это выглядело:
1990 ЗАТКНИСЬ
1991 НЕНАВИЖУ ТЕБЯ
1992 БЕЗУМНО НЕНАВИЖУ ТЕБЯ
1993 БЕЗУМНО НЕНАВИЖУ ТЕБЯ – Я БОЮСЬ
1994 БОЮСЬ
1995 НЕ ХОЧУ ТЕБЯ СЛЫШАТЬ
1996 МАМА ПОМОГИ – ТВАРЬ
1997 СПЛОШНОЙ АД
1998 УМИРАЮ
1999 УМИРАЮ – ПОМОГИ МНЕ
2000 ЧЕРНЫЙ АД
2001 ТЬМА
2002 ТОЛЬКО СЕРОЕ – НЕ ХОЧУ ДУМАТЬ
2003 НЕ ХОЧУ ДУМАТЬ – НЕ СУЩЕСТВУЮ
2004 БЕЛЫЙ СВЕТ
2005 ЖЕЛТЫЙ СВЕТ
2006 Я ХОРОШАЯ
2007 ГЛУХАЯ
2008 ТЕПЕРЬ НЕ ДО СМЕХА, А?
2009 ПРОВАЛИВАЙ, ГОВНЮК!
2010 ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ
2011 Я В ПОРЯДКЕ, ЯСНО?
2012 ПОЛЮБУЙСЯ НА МЕНЯ, ЗАСРАНЕЦ!
2013 Я СВОБОДНА
2014 Я СВОБОДНА – ЭТОГО НЕ СЛУЧИТСЯ – ПРОЧЬ
2015 Я ТОНУ
2016 Я ТОНУ ПРЯМО СЕЙЧАС
– Вот такие фразы встретились мне в записях Розы. – Гордон указал на корешки блокнотов. – С девяностого по две тысячи шестнадцатый год, все собраны воедино. Как вы уже поняли, в каждом блокноте из раза в раз повторяется одна и та же фраза, и я выписал их все последовательно на один лист бумаги. В каждом блокноте насчитывается по девяносто шесть страничек; все они исписаны, за исключением нескольких последних.
Гордон открыл верхний блокнот, за 1990 год, с одним-единственным словом «ЗАТКНИСЬ», переписанным огромное число раз.
– Каждый день, продолжая запись, она подчеркивала первое слово тонкой линией, – заметил он. – Четыре линии на странице – четыре дня, как вы понимаете.
Гордон открыл первую попавшуюся страницу. Действительно, тонкая линия обозначала новый день; всякий раз количество строк между ближайшими линиями было одинаковым. Судя по всему, Роза была склонна к систематизации уже в десятилетнем возрасте.
– Я посчитал линии. Их оказалось триста шестьдесят пять, потому что она подчеркнула также первое слово в последней строке, завершающей год.
– А как быть с вредоносными годами? – полюбопытствовал Ассад.
– Они называются високосными, – поправил его Карл.
– Високосными? Как-то непонятно, – сухо отозвался сириец.
– Хороший вопрос, кстати, – похвалил коллегу Гордон. – Но она и это предусмотрела. С девяностого года до настоящего времени насчитывается семь високосных лет, и в каждый из них Роза вписала по одному дополнительному дню. Она обвела первые слова, написанные в каждый из этих дней.
– Ну конечно, почему бы и нет? Это ведь наша дорогая Роза, – буркнул Карл.
Гордон кивнул. Казалось, он очень горд за Розу; в его лице она обрела верного оруженосца и поклонника. Со всеми вытекающими последствиями.
– А почему семь? Разве получается не шесть этих самых… високосных?
– Сегодня двадцатое мая, Ассад. Февраль в этом году уже закончился. А две тысячи шестнадцатый год как раз является високосным.
Сириец посмотрел на Мёрка так, словно тот назвал его слабоумным.
– Вообще-то я подумал про двухтысячный год, Карл. Год, кратный ста, не является високосным, как я слышал.
– Все правильно, Ассад, но если год кратен четыремстам, он високосный. Разве не помнишь дискуссию, развернувшуюся на эту тему в двухтысячном году? К ней возвращались тогда не раз.
– Понятно. – Помощник кивнул и задумался, вовсе не чувствуя себя уязвленным. – Возможно, меня просто не было в Дании в тот момент.
– А там, где ты был, разве не обсуждают високосные годы?
– Не очень, – признался он.
– Где же на земном шаре найдется такое место? – полюбопытствовал Карл.
Ассад потупил взгляд.
– Бывают и такие.
Мёрк ждал более вразумительного ответа. Но, судя по всему, тема зашла в тупик.
– Как бы то ни было, я решил переписать все, что она изложила в блокнотах за все эти годы. – Гордон вернул разговор в прежнее русло. – И ее записи могут кое-что рассказать о том, как она чувствовала себя на протяжении всего периода.
Карл просмотрел страницу.
– Да уж, в двухтысячном ей явно пришлось тяжело. Бедняжка… – Затем он указал на 2002 год. – Я вижу, некоторым годам соответствует по две фразы, а четырнадцатому – целых три. Почему так, ты уже разобрался, Гордон?
– И да и нет. Точно не могу сказать, почему одна фраза сменилась другой, но тем не менее можно подсчитать количество дней и определить, в какой именно момент произошла перемена. Опираясь на это, можно предположить, что именно в эти дни в ее жизни происходило нечто особенное.
Карл анализировал список дальше. Пяти годам соответствовали две фразы, только одному году – сразу три.
– Мы ведь прекрасно понимаем, с чем связана перемена, произошедшая в четырнадцатом, да, Карл? – продолжал Ассад. – Она написала новую фразу сразу после сеанса гипноза. Верно, Гордон?
Дылда кивнул с некоторым изумлением.
– Да, точно. Кстати, это единственный год, в котором Роза оставила несколько дней без записей. Сначала она писала: «ЭТОГО НЕ СЛУЧИТСЯ», потом пропущено три дня, которые она отметила разделительной чертой, а затем следует фраза: «ПРОЧЬ».
– Все это очень странно, – заметил Ассад. – А что происходит, когда начинается очередной год? Она всякий раз начинает год с новой фразы?
Выражение лица Гордона изменилось. Сложно было разобраться, каким образом влиял на него этот разговор. С одной стороны, он был чрезвычайно сосредоточен, как спасатель, успевший в последний момент прийти на помощь; с другой стороны, пребывал в невероятном возбуждении, напоминая мальчишку, который только что подцепил на крючок первую в своей жизни девушку.
– Вопрос в точку, Ассад. В целом на протяжении всех двадцати семи лет с первого января она начинает писать новую фразу, за исключением четырех случаев.
Ассад и Карл вновь посмотрели на список, особенно выделив 1998 и 1999 годы. Они были отмечены словом «УМИРАЮ». От одного его вида мурашки бежали по спине. Неужели их Роза действительно настолько двинулась умом, что вновь и вновь изо дня в день на протяжении полутора лет выводила на бумаге слова «УМИРАЮ УМИРАЮ УМИРАЮ»?
– Это какое-то извращение, – прокомментировал Мёрк. – Как может молодая женщина изо дня в день упорно писать этот ужас? А потом она резко меняет пластинку и бесконечно призывает на помощь… Что с ней стряслось?