Мишель прекрасно осознавала, что она вовсе не такая одаренная, как постоянно старались внушить ей родители. Возможно, они и сами не были такими умными, какими себя считали. Как бы то ни было, она выросла в крошечном городке Туне, в маленьком скромном домике из газобетонных блоков, который заслонял от нее действительность, и пока она обитала в своем ограниченном сказочном мире, занимаясь уходом за лицом и волосами и уделяя большое внимание одежде, многие девушки вокруг тихо и почти незаметно покинули мир принцесс и решительно взялись за собственное образование.
Впервые ее картина мира затрещала по швам, и это причинило ей сильную боль, когда Мишель на полном серьезе упомянула о том, что Эбола – это итальянский город, а чуть позже уверенно заявила, что в прошлом мир был черно-белым и многочисленные старые фильмы – лучшее тому подтверждение. Это вызвало жестокие и обидные комментарии по поводу ее интеллекта, и даже взглядов со стороны окружающих оказалось достаточно для того, чтобы загнать ее в холодную дыру отчуждения и стыда, не раз после того случая становившуюся ее пристанищем. Очень часто Мишель неправильно употребляла вроде бы вполне обычные слова. И когда ей пеняли на ошибки, она научилась обезоруживать своих критиков звучным смехом, который был призван свидетельствовать о самоиронии и понимании происходящего. В действительности же подобные нападки ранили ее чрезвычайно глубоко, и со временем Мишель научилась говорить только на те темы, в которых что-то смыслила, либо держать язык за зубами, особенно при малознакомых людях. Ну, и находила спасение в мечтах наяву.
В них ей являлся принц на белом коне. Там ее ожидало богатство, поклонение, ее носили на руках. Ведь Мишель была искренне убеждена, что именно такую умницу и красавицу, как она, разыскивают все принцы на свете. Она знала все это из романтических книжек, которые с гордостью и возбуждением как раз пыталась пересказать за завтраком Денисе и Ясмин. Подруги обсуждали разные формы проституции, и она была просто обязана показать им другой выход из положения.
Дениса подняла взгляд от стаканчика с йогуртом.
– Принц? Ты действительно веришь в то, что он существует? – спросила она. – Я-то не верю. Больше не верю.
– Ну, а почему же нет? В мире ведь столько симпатичных парней! – удивилась Мишель.
– Мишель, нам скоро стукнет по тридцатнику. Охота за принцами закончилась, а?
Мишель замотала головой. Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Она не на шутку разнервничалась.
– А давайте поиграем в правду? – предложила Мишель, чтобы сменить тему, и с улыбкой отодвинула тарелку с сухарями.
– Ты имеешь в виду игру «Правда или действие», да? – уточнила Ясмин.
– Нет-нет, давайте обойдемся без действий. С действиями интересно играть в компании с мужчинами. Оставим только правду. – Мишель рассмеялась. – Можно я начну? Кто неудачнее всех ответит, моет посуду.
– Неудачнее всех ответит? А кто определяет? – спросила Дениса.
– Разберемся по ходу дела. Готовы?
Подруги кивнули.
– Итак, Ясмин, расскажи о самом дурном поступке в своей жизни. Если не считать детей, от которых ты отказалась.
Мишель заметила, как вздрогнула Ясмин при этих словах. Возможно, не стоило говорить последнюю фразу. Но она решила сделать это уточнение на всякий случай, чтобы девушка не стала рассказывать о том, что они и так уже знали.
– Я не хочу отвечать на этот вопрос, – сказала Ясмин.
Игра сразу не задалась. Мишель теперь вообще не была уверена, что ей будет комфортно жить с этими девушками. Но что еще ей оставалось делать?
– Ну давай, Ясмин, колись, – настаивала Дениса.
Та пробарабанила кончиками пальцев по столу и сделала глубокий вдох.
– Я спала с парнем моей матери. От него я забеременела в первый раз. – Она откинула голову назад и ухмыльнулась.
– О-ого, – вырвалось у Мишель. Она посмотрела на Денису, у которой брови резко подскочили на лоб. – А мать узнала?
Ясмин кивнула, сверкая ямочками на щеках.
– И на этом дело закончилось, да? – издеваясь, спросила Дениса.
Ясмин снова кивнула.
– Ну конечно, еще бы! Причем для нас обоих, должна заметить.
Мишель была восхищена. С помощью этой игры можно было так хорошо узнать друг друга!
– А ты, Дениса? Какой твой самый ужасный поступок?
Очевидно, Денисе требовалось время на размышления – с таким серьезным видом та принялась изучать свои ногти, накрашенные блестящим красным лаком.
– Ужасный для меня или для окружающих? – уточнила она, склонив голову набок.
– Решай сама. Вопрос общий.
– У меня найдется сколько хочешь примеров. Я ворую у своих «папочек», если есть возможность. Например, вчера я стащила у одного из них фотографию жены. А когда-нибудь, когда мне захочется от него избавиться, я стану шантажировать его этой фотографией, пока он не выложит мне хорошую сумму. Потом получит свой снимок обратно и исчезнет с глаз долой.
– Не похоже, чтобы это был твой самый дурной поступок в жизни, – сухо заметила Ясмин.
Морщинки, проступившие сквозь утреннюю косметическую маску на лице Денисы, свидетельствовали о лукавой улыбке.
– Мишель, расскажи сначала ты о своем злодеянии, а потом и я припомню что-нибудь похлеще.
Мишель закусила губу. Она толком не знала, как начать.
– Мне как-то даже неловко…
– Давай-давай, твоя очередь, – с раздражением перебила ее Ясмин и подвинула к ней свою грязную тарелку. – Иначе можешь приступать к мойке посуды.
– Да-да. Сейчас. – Она прикрыла нижнюю часть лица рукой. – Если бы мне удалось поучаствовать в фотосъемках в стиле ню, мне кажется, я переспала бы с фотографом. Наверное, так было бы проще работать.
– Что за пургу ты нам тут гонишь, Мишель? Давай-ка тогда принимайся за посуду. – Ясмин смотрела на нее сердито. – Ты заставляешь нас выкладывать правду, а сама лепишь какую-то чепуху. Как ты думаешь, а мы поступили бы иначе? Или ты считаешь, мне было вчера приятно трахаться с этим уродом и требовать потом за это деньги?
– Но это же лучше, чем в очередной раз забеременеть, правда? – заметила Дениса.
Ясмин кивнула.
– Давай, Мишель, хватит строить из себя кретинку! Какой самый плохой поступок ты совершила? Или самый «неловкий»?
Мишель отвернулась.
– Я люблю смотреть «Райский остров».
– Уф. Сдохнуть можно, мимоза ты наша оранжерейная. Ты можешь…
– И представлять себе, что я тоже участвую.
Ясмин привстала.
– В общем, тебе мыть посуду.
– И во время просмотра, когда Патрика нет дома, я постоянно мастурбирую. Я сбрасываю с себя всю одежду и ласкаю себя на протяжении всей программы. Это просто ужасно.
Ясмин села на место.
– Ну ладно, дуреха! Будем считать, ты справилась, маленькая хулиганка. – Она улыбнулась.
Мишель продолжила свой рассказ:
– Я прекрасно понимаю, это из-за того, что я жуть как устала от Патрика. Да-да, в каком-то смысле я его даже ненавижу. Всю ночь, пока вы занимались полезными делами, я размышляла о том, каким образом можно ему отомстить. Настучать его шефу, что он тырит кабели и электрические розетки и потом использует их, когда занимается халтурой. Или проколоть колеса на автомобиле, которым он так дорожит. Или исцарапать кузов его машины вдоль и поперек. Или высмеять его на дискотеке, где он работает. Последнее было бы удачнее всего. Он…
– Ясно, – перебила ее Ясмин, и это было обидно. – Ну а ты, Дениса, расскажешь нам что-нибудь стоящее?
Дениса сидела и кивала, пребывая в глубокой задумчивости.
– Самый дурной поступок? Наверное, то, что я постоянно вру. Никто не может на меня положиться, в том числе и вы.
Мишель нахмурилась. Слова подруги были ей неприятны.
– Но сейчас я скажу кое-что действительно гадкое.
– Давай же! – Ясмин пребывала в возбужденном предвкушении, чего нельзя было сказать о Мишель. Ведь Дениса только что сама призналась, что она постоянно врет. Ну, и к чему тогда ее слушать?
– Я думаю, нам надо помочь Мишель.
Мишель наморщила лоб. Дениса издевается над ней? Снова выставляет ее посмешищем?
– Хорошо, так и сделаем. Но какое это имеет отношение к нашей игре? – спросила Ясмин.
– Если Мишель поддержит мою идею, то ты проиграла, Ясмин. – Дениса обратилась к Мишель: – На данный момент ты не вносишь никакого вклада в нашу жизнь, верно? Я сейчас говорю исключительно про материальную составляющую. А потому предложи какой-нибудь способ заработать, и независимо от того, что ты предложишь, мы так и поступим.
Мишель смутилась.
– Что же мне сказать? Я даже не знаю, как можно заработать, иначе я уже давно предложила бы. Патрик выставил меня на улицу…
– Говори первое, что придет в голову. Ты недавно упомянула о том, что можно было бы ограбить Анне-Лине. Давайте попробуем?
– Нет, я просто…
– Или ворвемся в квартиру Патрика и вынесем все, что у него есть?
Мишель тяжко вздохнула.
– Нет же, черт возьми, он сразу догадается, что это я!
– А что тогда, Мишель? Я готова сделать все, что ты скажешь, даже если это будет что-то совсем мерзкое.
Ясмин рассмеялась – она явно заинтересовалась игрой. А Мишель совсем не нравилась эта затея. Что же ей ответить?
– Ты говорила, что Патрик тырит материалы у работодателя. Ты могла бы шантажировать его, – предложила Ясмин.
– Нет! – Мишель отчаянно замотала головой. – Я не посмею. Он прикончит меня, если я пойду на это.
– Да он просто душка, твой Патрик. А что это за дискотека, на которой он подрабатывает вышибалой? И когда он там бывает? – полюбопытствовала Ясмин.
Мишель трясла головой все более исступленно.
– Он работает там по средам и пятницам, но что нам от этого? Он все равно не даст мне ни гроша, если вы вдруг рассчитываете на это. И мы ничего не сможем ему сделать – там камеры и все такое.
– Так что это за дискотека?
– Это не дискотека как таковая – скорее, ночной клуб.
– Что за ночной клуб, Мишель?
– «Виктория» в Сюдхавнен.