Старый добрый священник не знал, что ему сказать в ответ на эту столь разумную речь, разве что Бог могуществен и ему следует повиноваться; затем, когда Жанна принялась плакать, думая о возложенной на нее тяжкой задаче, он, как мог, утешил ее и ободрил, посоветовав ей подождать еще и при первом же новом явлении архангела Михаила и двух святых спросить у них, как ей следует действовать, какой путь выбрать и в какое место отправиться.
Между тем то ли голоса, как их называла девушка, прогневались на нее из-за ее нерешительности, то ли время действовать еще не наступило, но несколько месяцев Жанна провела, ничего подобного не видя. И тогда ее охватило беспокойство; бедная девочка решила, что она попала в немилость к Господу, и, полагая себя покинутой своими небесными покровителями, сочинила молитву, дабы просить их вернуться к ней; потом она опустилась на колени перед алтарем святой Екатерины и с пылом, идущим из самой глубины ее сердца, прочитала эту молитву. Молитва была такой:
«Прошу Господа нашего и Богоматерь ниспослать мне через посредство блаженного архангела Михаила и блаженных святых Екатерины и Маргариты совет и помощь в том, что я должна в угоду ему сделать».
Едва Жанна успела произнести эти слова, как сияющее облако вновь опустилось с неба, открылось, как и прежде, и появились небесные посланцы. Однако на этот раз святую Екатерину и святую Маргариту сопровождал архангел Гавриил. Жанна опустила голову, и послышался уже привычный ей голос.
— Отчего ты сомневаешься и колеблешься, Жанна? — спросил голос. — Отчего ты спрашиваешь, как осуществить то, что ты должна осуществить? Ты говоришь, что не знаешь дороги, которая ведет к королю; однако евреи тоже не ведали дороги, которая могла привести их в Землю Обетованную, и все же они тронулись в путь, и огненный столп вел их.
— Но, — промолвила Жанна, осмелев от мягкости этого голоса, который она ожидала услышать гневным, — где враг, с которым я должна сражаться, и какова миссия, которую я должна исполнить?
— Враг, с которым ты должна сражаться, — отвечал голос, — стоит возле Орлеана, и, дабы ты не сомневалась более в том, что мы говорим тебе правду, знай, что командующий вражеской армией, граф Солсбери, сегодня был убит; миссия, которую ты должна выполнить, состоит в том, чтобы снять осаду со славного города герцога Орлеанского, находящегося в плену в Англии, и привести Карла Седьмого в Реймс короноваться, ибо, до тех пор пока он не коронован, он будет всего лишь дофином, а не королем.
— Но, — сказала Жанна, — я не могу идти совсем одна. К кому мне обратиться за помощью и содействием?
— Ты права, Жанна, — отвечал голос. — Иди же в соседний город Вокулёр, который один во всей провинции Шампань сохранил верность королю, и попроси там разрешения поговорить со славным рыцарем Робером де Бодрикуром; скажи ему откровенно, кто тебя послал, и он поверит тебе. А чтобы не опасаться, что тебя попытаются обмануть или ты обратишься к кому-нибудь другому, взгляни, и ты увидишь подлинный облик этого рыцаря.
Жанна подняла голову и в самом деле увидела рыцаря без шлема, без меча и без шпор; она смотрела на него несколько секунд, чтобы как следует запечатлеть его черты в своей памяти; затем это новое видение постепенно исчезло. Жанна обернулась к архангелу и к святым, но те уже вновь поднялись на небо.
С этого времени Жанна больше не колебалась и в душе приготовила себя к уходу; но для девушки было настолько трудно принять такое ужасное решение — покинуть родителей и родину, что день шел за днем, а обессиленная Жанна все время проводила в слезах. Однажды, когда она плакала так, ее застал врасплох Пьер, ее младший брат; она очень любила его, и он, со своей стороны, тоже очень любил сестру. Он спросил ее, что с ней происходит. Жанна все ему поведала. Мальчик предложил сестре отправиться в путь вместе с ней: это было все, что он мог ей предложить.
Прошло еще несколько дней; новость об осаде Орлеана и великой опасности, которой подвергался город, разошлась повсюду и усилила растерянность тех, кто оставался верным королю. Между тем наступил святой день Богоявления, когда в Домреми произошли события, рассказанные нами в первой главе.
Эти события дали знать Жанне, что час ее ухода настал, ибо сир де Бодрикур, когда она увидела его, оказался настолько похож на тот образ, какой был явлен ей прежде, что ей было достаточно бросить на него взгляд, чтобы сразу же узнать его; и потому девушка приняла решение уединиться, чтобы снова посоветоваться с голосами, и на этот раз была настроена повиноваться им, если они прикажут ей отправиться в путь, пусть даже немедленно.
III. КАПИТАН ДЕ БОДРИКУР
Стоило Жанне сделать несколько шагов по дороге, как полевые и лесные птицы, которые из-за выпавшего накануне снега лишились корма, слетелись к ней, словно зная о том, что Жанна несет им зерна. И тут девушка вспомнила, что как раз с этой целью она шла сюда, и, не останавливаясь, на ходу, стала разбрасывать пшеницу и конопляное семя, запастись которыми, как это и говорил Пьер, она возвращалась домой. Жанна подошла к дереву Фей, лишенному в это время года своей прекрасной листвы, по-прежнему сопровождаемая своим крылатым эскортом, который уселся на ветвях чудесного дерева и начал петь хвалу Господу на языке, непонятном людям, но, тем не менее, ясном Богу.
В эту минуту деревенский колокол пробил полдень; Жанна замечала, что видения обычно являлись ей тогда, когда звонил колокол. Она опустилась на колени, как привыкла поступать, едва заслышав этот бронзовый голос, говоривший с людьми от имени Господа, и, преисполненная надежды и веры, высказала архангелам и святым свою обычную просьбу. Жанна верила и надеялась не напрасно. Стоило ей закончить свою молитву, как птицы, сидевшие на ветвях, смолкли, опустилось облако и ее небесные покровители предстали перед ее глазами.
— Жанна, — сказали они ей, — ты преисполнена веры в Бога и в нас; будь благословенна! Исполняй то, что тебе велено, дитя: иди без опасения сбиться с пути и не падай духом после первого же отказа: Господь наш, Царь Небесный, даст тебе силу убеждать.
— Но следует ли мне, — спросила Жанна, — не имея явной защиты, совершенно одной показываться на дорогах или подвергать себя опасности в городах; и не примут ли меня там за какого-нибудь потерявшегося ребенка или за какую-нибудь распутницу?
— Божьей защиты достаточно тому, кто верит в Бога, Жанна; но, коль скоро ты желаешь иметь защитника, Господь пошлет его тебе прежде, чем ты встанешь с колен. Итак, больше нельзя медлить и колебаться: иди! Иди, Жанна, ибо час настал.
— Да свершится воля Господня! — воскликнула Жанна. — Я всего лишь самая смиренная раба его, и я повинуюсь.
Как только Жанна произнесла эти слова, облако улетучилось и птицы возобновили свое пение. Ну а Жанна продолжила мысленную молитву, молитву благочестивую и дочернюю, в которой она просила своих родителей простить ее за то, что ей приходится покидать их, не попрощавшись с ними и не попросив их благословения. Но Жанна знала своего отца: это был суровый сердцем и духом человек, и она понимала, что он никогда не позволил бы дочери покинуть дом ради того, чтобы подвергать себя опасности среди солдат и на полях сражений.
Жанна еще стояла на коленях, когда она услышала, что ее кто-то зовет. В тот же миг все птицы, распевавшие на дереве, улетели. Жанна обернулась и увидела своего дядю Дюрана Лаксара. Она поняла, что это и есть тот защитник, которого ей пообещали голоса, и, тотчас же поднявшись, направилась прямо к нему, преисполненная доверия и спокойствия, хотя невольные слезы, вызванные предстоящим уходом, все еще дрожали на ее длинных ресницах.
— Это ты, Жаннетта? — промолвил папаша Дюран. — Что ты здесь делаешь, дитя мое, в то время как отец и мать ищут тебя повсюду?
— Увы, дядя, — отвечала девушка, сокрушенно покачивая головой, — они еще долго будут звать меня и искать, ибо я только что покинула их и, возможно, навсегда.
— И куда же ты идешь, Жаннетта?
— Я иду, дядюшка, туда, куда меня посылает Бог, и мои голоса только что сказали мне, что я могу рассчитывать на вас и вы пойдете со мной туда, куда я иду.
— Послушай, Жаннетта, — начал папаша Дюран, — если бы сегодня утром ты сделала мне подобное предложение, то я взял бы тебя за руку и отвел бы к твоему отцу, посоветовав ему присматривать за тобой получше, чем он это делал прежде; но после того, что я видел собственными глазами и слышал собственными ушами, я всецело расположен помочь тебе, даже если речь пойдет о том, чтобы совершить какое-нибудь безрассудство. Поведай мне, что с тобой произошло, скажи, чем я могу быть тебе полезен, и рассчитывай на меня.
Вместе с дядей Жанна зашагала по дороге, ведущей в Нёшато, где он жил, и за время пути поведала ему то, о чем мы уже рассказали; так что, когда они подошли к двери его дома, уже г-н Дюран Лаксар, в силу перемены в настроении, столь естественной для недоверчивых людей, ободрял Жанну и поддерживал ее. Тем не менее он счел уместным внести небольшие изменения в задуманный девушкой план: согласно его замыслу, он должен был раньше нее прийти в Вокулёр и предупредить капитана Робера де Бодрикура о предстоящем визите. Поскольку Жанна сильнее всего боялась явиться туда одной, она с признательностью приняла предложение дяди.
Папаша Дюран ушел на следующий день, но прием, оказанный ему капитаном де Бодрикуром, был далек от того, которого он ожидал. Некая женщина по имени Мари Давиньон, ссылаясь на пророчество Мерлина, уже потребовала чести быть представленной королю, утверждая, что она может сообщить ему нечто важное; но, оказавшись в его присутствии, она ничего не смогла рассказать ему, за исключением того, что однажды ей явился ангел и показал ей доспехи, вид которых вызвал у нее такой испуг, что небесный посланец поспешил заверить ее, что эти доспехи предназначены не для нее, а для другой женщины, которой предстоит спасти Францию. И, поскольку капитан де Бодрикур опасался, что ему придется иметь дело с какой-нибудь авантюристкой такого же рода, он ответил папаше Дюрану, что его племянница сошла с ума, и посоветовал ему отвезти ее к отцу с матерью, предварительно хоро