[418]. Поражение под Дьеппом было не первым случаем, когда англичане пытались перехватить инициативу.
Но неудача под стенами Дьеппа, провал планов Сомерсета (вернувшегося в Англию в мае 1444 года, чтобы умереть, возможно, от собственной руки, настолько он был потрясен), малодушие Генриха VI и возмущение общественного мнения изменили картину.
Маргарита Анжуйская
Вскоре встал вопрос о женитьбе Генриха VI. Совершенно неожиданно возникла идея, что он должен найти жену среди принцесс королевского дома Франции в самом широком смысле этого слова[419]. Вероятно, английская сторона посчитала, что это лучший способ сохранить Нормандию, если не добиться окончательного урегулирования с помощью дипломатии. Дочь Карла VII была возможным кандидатом, но было ли это выгодным вариантом? В любом случае, многие по эту сторону Ла-Манша считали, что не следует придерживаться такого курса: "Во Франции давно существовало мнение, что принцессы Франции почти всегда были несчастливы в браке с англичанами и становились причиной большого несчастья для королевства, поскольку используя эти союзы английские короли заявляли о своих правах на корону Франции"[420]. Поэтому было найдено другое решение в лице Маргариты Анжуйской, дочери короля Рене и, следовательно, племянницы Карла VII по его жене королеве Марии. Переговоры о браке с английской стороны вел Уильям де Ла Поль, граф Саффолк, который был не рад выпавшей на его долю миссии, поскольку знал, что английское общественное мнение с подозрением относится к любому сближению с французами. Король Рене согласился на брак своей дочери, узнав, что англичане удовлетворятся символическим приданым, а главное, устранением угрозы для его герцогства Анжу. Карл VII был польщен тем, что его старые противники первыми проявили инициативу. Что касается Генриха VI, то ему сказали, что предназначенная ему 15-летняя девушка была красива лицом и телом, и, что она принадлежала к плодовитому роду[421]. В политическом плане Маргарита могла стать спасательным кругом. Брачный договор был заключен 22 мая 1444 года, а помолвка (по доверенности, Саффолк занял место Генриха VI) состоялась двумя днями позже в церкви Сен-Мартен в Туре, на церемонии под председательством легата Папы Евгения IV во Франции. Можно было ожидать немедленного отъезда невесты в Англию, но он состоялся только в начале апреля 1445 года, затем последовало бракосочетание с Генрихом VI (22 апреля), торжественный въезд в Лондон этой "голубки мира" (28 мая) и ее коронация в качестве королевы Англии в Вестминстере (30 мая). Чем была вызвана такая задержка с отъездом? Возрастом невесты? Скорее всего Маргарита стала своего рода заложницей, поскольку Генрих VI был заинтересован в этом браке, его нужно было оттянуть, для того чтобы Карл VII был уверен, что англичане ничего не предпримут в то время, когда, как мы увидим, он впервые покинул королевство и отправился в Империю.
В любом случае, посредством миниатюры в рукописи, переданной Маргарите Толботом в 1445 году, новой королеве дали понять, что ее муж, потомок Людовика Святого по отцу и матери, является также королем Франции[422].
Всеобщее перемирие и отъезд Карла VII из королевства
Брак Генриха VI и Маргариты сопровождался заключением 28 мая 1444 года всеобщего перемирия, как на суше, так и на реках и море, которое должно вступить в силу между 15 июня и 1 июля 1444 года и продлиться до 1 апреля 1446 года. В перемирие были включены король римлян, король Кастилии, король Рене, король Шотландии, Дофин, герцоги Бургундский, Бретонский, Бурбонский, Алансонский и граф дю Мэн, что в то время определяло круг союзников Карла VII. Для обеспечения соблюдения перемирия и разрешения любых могущих возникнуть споров были назначены специальные "хранители". Известно, что 3 июня 1444 года условия этого перемирия были зачитаны и обнародованы "на площадях и перекрестках улиц" Парижа, а в Руане это известие вызвало "радостные демонстрации". Можно сказать, что народ обрел надежду. Хронисты Тома Базен и Матье д'Эскуши настаивают на том, что перемирие привело к оживлению торговли и сельского хозяйства. Прислушаемся к последнему: "И вот земли, которые из-за войны прежде были в большом запустении, стали вполне мирными, и все больше и больше деревень стали заселяться, а земля повсеместно обрабатываться"[423]. 15 мая в Париже состоялась великолепная "самая набожная" из всех, которые когда-либо видели, процессия, "в связи с тем, что появилась добрая надежда на мир между королями Франции и Англии"[424].
Затем была составлена хронограмма: "Ad te CLaMaVerVnt et saLVI/faCtI sVnt,/In te speraVerVnt et non/sVnt ConfusI" (1444)[425].
В нефе собора Сен-Пьер в Бове висит гобелен, восславляющий перемирие следующими словами: "В год Господа нашего тысяча четыреста сорок четвертый/Бог умерил наши страдания/Во Франции было заключено перемирие/Между могущественным королем Франции/Коронованным Карлом Валуа/и Генрихом, королем Англии/В сладкий месяц май, когда земля/Украсилась множеством цветов"[426].
Однако во Франции по этому вопросу существовали разногласия. По мнению некоторых, перемирие было вредно для Карла VII, который, теперь имел достаточно сильную армию, чтобы отвоевать Нормандию, тем более что добрые города и жители этой провинции, со всей очевидностью, желали вернуться к нему в подданство. Не воспользуются ли англичане этим перерывом в войне, чтобы накопить и перегруппировать свои силы? Так Жан Жувенель дез Юрсен говорит, что в результате перемирия, англичане смогли "восстановиться". Другие же, наоборот, считали, что перемирие ускорит процесс примирения. Одним словом, обе стороны надеялись получить выгоду.
По словам из письма все того же Жана Жувенеля, написанного им в 1445 году своему брату Гийому по поводу его назначения канцлером Франции (16 июня), к этому времени Карл VII был "столь же доблестен, сколь мудр и благоразумен", пройдя через множество испытаний он как и прежде, за всем следил и всем интересовался.
Одной из главных проблем средневековых правительств было содержание войск во время перемирия. Но эта проблема касалась не столько с англичан, поскольку налоги, собранные в Нормандии, более или менее обеспечивали выплаты оккупационным войскам, размещенным в многочисленных гарнизонах, сколько французов, так как Карл VII в то время не имел ни финансовых средств, ни возможности разместить состоящие на его службе войска в укрепленных местах на границе и организовать их регулярное снабжение. Поэтому грабежи и разбой, по прежнему, продолжались и распространялись, причем почти полностью безнаказанно.
Начиная с XIV века, классическим средством избавления от оставшихся без дела солдат, было, тем или иным способом, убедить их покинуть королевство, что являлось непростой задачей. "Удалите этих людей из королевства", — говорит один из источников. Но куда, под руководством каких командиров и с какими перспективами? Одним из вариантов было отправить их в Ломбардию для поддержки претензий Орлеанского дома на Миланское герцогство. Но под давлением Анжуйского дома, который тогда "управлял" королевством, было решено удовлетворить просьбы Сигизмунда, герцога Австрийского, чьему городу Цюриху угрожали несколько швейцарских кантонов, тем более, что Радегунда, одна из дочерей Карла VII, была обещана в жены этому принцу. К тому же римский король Фридрих III[427] тоже хотел сохранить или укрепить свою власть над этими же кантонами и также обратился к королю Франции за помощью. Сближение между французским королевским домом и Габсбургами было выгодно еще и потому, что вызывало недовольство и беспокойство Бургундского дома. Кроме того, Карл VII с подозрением относился к швейцарцам, простым людям, которые упорно добивались права на самоуправление и давно были известны восстаниями против своих сюзеренов[428]. Возглавить армию (с таким же успехом можно назвать ее дикой ордой) для помощи Сигизмунду добровольно вызвался 21-летний Дофин, хотя многие считали, что эту миссию ему навязали, потому что король хотел от него избавиться (чему нет никаких убедительных доказательств). Людовик без особого труда привлек под свои знамена около 20.000 или 25.000 человек — почти всю французскую кавалерию. В числе его военачальников были сеньор д'Орваль, Антуан де Шабанн, граф де Даммартен, Луи де Бюэй, шотландские, бретонские, ломбардские, гасконские и испанские капитаны, и даже контингент английских наемников под командованием Мэтью Гофа[429].
Получил ли Дофин какие-либо инструкции от Карла VII? Вопрос остается открытым. Местом сбора армии был назначен город Лангр, куда Людовик приехал 20 июля 1444 года. Надо сказать, что поведение этих воинов, названных в источниках живодерами или арманьяками, было отвратительным. От их присутствия сильно пострадали герцогство Бургундское и Франш-Конте (пфальцграфство Бургундия), принадлежавшие Филиппу Доброму. После окончания этой экспедиции, с целью выяснить нанесенный ущерб и определить размеры компенсации, было проведено дознание, выявившее не только грабежи, поджоги и изнасилования, но и повешение, "поджаривание" и даже распятие людей, не говоря уже об оскорбительных словах в адрес герцога Филиппа. После того как "доблестная" армия прошла через Монбельяр, ее первой крупной целью, по-видимому, стал город Базель, где все еще оставались делегаты церковного Собора. 26 августа, в пригороде Базеля состоялась так называемая