— Почему там совсем нет земли?
— Не все почвы одинаковы, а трава дьявола должна знать только ту землю, на которой она будет расти. Пришло время вернуть ее земле прежде, чем ее успеют испортить гусеницы.
— Может, посадим ее здесь перед домом? — спросил я.
— Нет, не поблизости. Ты должен будешь найти место, которое тебе понравится и посадить ее там.
— Но где мне искать место, которое мне понравится?
— Этого я не знаю. Ты можешь посадить ее в любом месте, в каком захочешь. Но за ней надо смотреть и ухаживать, потому что она должна жить, чтобы ты имел ту силу, в которой нуждаешься. Если она погибнет, это будет означать, что она тебя не хочет и ты не должен больше ее беспокоить. Это будет означать, что ты не сможешь иметь над ней власти. Поэтому ты должен ухаживать за ней и смотреть за ней, чтобы она росла. Однако, ты не должен надоедать ей.
— Почему?
— Потому что, если она не захочет расти, то бесполезно с ней что-либо делать. С другой стороны, ты должен показать, что заботишься о ней. Это следует делать регулярно, пока не появятся семена. После того, как первые семена опадут, мы будем уверены, что она не против иметь с тобой дело.
— Но, дон Хуан, это ведь невозможно для меня, смотреть за ней так, как ты говоришь.
— Если ты хочешь ее силы, тебе придется это сделать. Другого способа нет.
— Может быть, ты посмотришь за ней, пока я отсутствую?
— Нет! Я не могу этого сделать. Каждый должен сам выращивать свой росток. У меня есть свой. Ты будешь иметь свой. И не раньше, чем он даст семена, можешь считать себя готовым к учению.
— Как ты думаешь, где все-таки мне следует посадить ее?
— Это уж тебе самому решать. Никто не должен знать это место, даже я. Только так можно делать посадку. Никто, совершенно никто не должен знать, где ты его посадишь. Если незнакомец пойдет за тобой и увидит тебя, бери росток и беги в другое место. Он может причинить тебе невообразимый вред, манипулируя ростком. Он может искалечить или убить тебя. Вот почему даже я не должен знать, где находится твое растение.
Он вручил мне кружку с ростком.
— Бери его теперь.
Я взял кружку, и он почти силой потащил меня к машине.
— Теперь тебе надо уезжать. Выбери место, где ты посадишь росток. Выкопай глубокую яму в мягкой почве, неподалеку от воды. Копай яму только руками, пусть хоть до крови их раздерешь. Помести росток в центр ямы и сделай вокруг него пирамиду. Затем полей его водой. Когда вода впитается, засыпь яму мягкой землей. Следующее место выбери в двух шагах от ростка в юго-восточном направлении. Выкопай там вторую яму, тоже руками, и вылей в нее все, что есть в горшке. Затем разбей горшок и глубоко закопай его в другом месте, далеко от своего ростка. Похоронив горшок, возвращайся к своему ростку и еще раз полей его. Затем достань свое изображение и, держа его между пальцами там, где у тебя свежая рана, и стоя на том месте, где ты похоронил клей, слегка тронь росток кончиком иглы, который торчит из фигурки. Четыре раза обойди росток, каждый раз останавливаясь на этом месте, чтобы коснуться его.
— Следует ли мне придерживаться какого-то определенного направления?
— Любое направление годится. Но ты должен все время помнить, в каком направлении ты закопал клей и в каком направлении ты пошел вокруг ростка. Касайся ростка острием каждый раз, кроме последнего, — тогда ты должен уколоть его глубоко. Но делай это осторожно. Встань на колени, чтобы рука не дрогнула, потому что нельзя сломать острие и оставить его в ростке. Если ты сломаешь острие — с тобой покончено. Корень тебе не пригодится.
— Надо ли мне говорить какие-нибудь слова, когда буду ходить вокруг ростка?
— Нет. Я сделаю это за тебя.
Суббота, 27 января 1962 года.
Этим утром, как только я вошел в дом, дон Хуан сказал мне, что собирается показать, как готовят курительную смесь.
Мы пошли в холмы и далеко углубились в один из каньонов. Он остановился у высокого тонкого куста, чей цвет заметно контрастировал с окружающей растительностью. Чаппараль вокруг куста был желтоватым, тогда как куст был ярко-зеленым.
— С этого деревца мы должны собрать листья и цветы, — сказал он. — Лучшее время для этого — день всех святых.
Он вынул нож и срезал конец тонкой ветки. Потом он выбрал другую подобную же веточку и тоже срезал с нее верхушку. Действие повторялось, пока у него в руках не оказался пучок тонких верхушек. Затем он сел на землю.
— Смотри, — сказал он. — Я срезал все эти ветки выше развилки, созданной двумя или более стеблями с листьями. Видишь? Они все одинаковы. Я использовал только верхушку каждой ветки, где листья свежие и нежные. Теперь нам надо найти тенистое место.
Мы шли, пока он, видимо, не нашел то, что искал. Он вытащил длинный шнур из своего кармана и привязал его к стволу и нижним ветвям двух кустов, наподобие бельевой веревки. На него он повесил веточки, срезами вверх, и распределил их равномерно. Подвешенные за развилки, они напоминали длинный ряд всадников в зеленой одежде.
— Нужно чтобы листья сохли в тени, — сказал он. — Место должно быть укромным и труднодоступным. Тогда листья будут защищены. Следует сушить их в таком месте, где их почти невозможно найти. После того, как они высохнут, их следует сложить в пучок и связать.
Он снял листья со шнурка и забросил их в ближайший куст. Очевидно, он хотел показать мне только саму процедуру.
Мы пошли дальше. Он сорвал три разных цветка, сказав, что они также являются составными частями и должны собираться в то же самое время. Но цветы должны быть положены в разные горшочки и сохнуть в темноте. Каждый горшок должен быть запечатан. Он сказал, что функция цветов и листьев в том, чтобы смягчить курительную смесь.
Мы вышли из каньона и направились к высохшему руслу реки. После длинного перехода мы, окольной дорогой, вернулись к его дому. Поздно вечером мы сели в его комнате, что он редко разрешал мне делать, и он рассказал мне о последней составной части — грибах.
— Действительный секрет смеси — в грибах, — сказал он. — Это самый трудный для сбора ингредиент. Путешествие к местам, где они растут, трудное и опасное. А собрать именно те грибы, какие нужно — еще более трудно. Там есть и другие виды грибов, растущие вокруг, от которых нет пользы. Они испортят хорошие грибы, если будут сохнуть вместе с ними. Нужно время, чтобы научиться распознавать нужные грибы и не делать ошибок. Результатом использования не тех грибов, какие нужны, будет серьезный вред — вред для человека и вред для трубки. Я знал людей, которые умерли на месте оттого, что использовали неправильную смесь.
Как только грибы собраны, они складываются в кувшин, после чего уже нет способа перепроверить их. Видишь ли, их следует покрошить для того, чтобы протолкнуть через узкое горлышко кувшина.
— Как можно избежать ошибки?
— Нужно быть осторожным и знать, как выбирать. Я говорил тебе, что это трудно. Не каждый может приручить дымок. Большинство людей даже не делают попыток.
— Сколько времени ты держишь грибы в кувшине?
— Год. Все остальные ингредиенты также запечатываются на год. Затем их поровну отмеряют и по отдельности размалывают в очень мелкий порошок. Грибы не нуждаются в размалывании, потому что за год они сами собой превращаются в очень мелкий порошок. Все, что остается с ними сделать, так это размять комки. Четыре части грибов смешиваются с одной частью всех остальных ингредиентов, смешанных вместе. Все это хорошо перемешивается и складывается в мешочек, подобный моему. — Он показал на мешочек, висевший у него под рубашкой. — Затем все составляющие собираются заново и после того, как они убраны сушиться, ты готов курить смесь, которую только что приготовил. В твоем случае ты будешь курить только в следующем году. А через год после этого смесь будет полностью твоя, потому что ты соберешь ее сам. В первый раз, когда ты будешь курить, я зажгу для тебя трубку. Ты выкуришь всю смесь в мешочке и будешь ждать. Дымок придет, ты почувствуешь это. Он освободит тебя, чтобы ты мог видеть все, что захочешь увидеть. Прямо скажу: это несравненный олли. Но любой, кто ищет его, должен иметь намерение и волю. Они нужны ему, во-первых, потому, что он должен намереваться и хотеть своего возвращения, иначе дымок не отпустит его обратно. Во-вторых, он должен быть в состоянии запомнить все то, что дымок позволит ему увидеть. Иначе не получится ничего, кроме обрывков тумана в голове.
Воскресенье, 8 апреля 1962 года.
В наших разговорах дон Хуан часто употреблял выражение «человек знания», но ни разу не объяснил, что оно означает. Я попросил его сделать это.
— Человек знания — это человек, который добросовестно прошел по трудному пути учения. Человек, который не спеша и не мешкая продвинулся в раскрытии секретов знания и силы настолько далеко, насколько смог.
— Может ли любой человек стать человеком знания?
— Нет, не любой.
— Но тогда, что нужно сделать, чтобы стать человеком знания?
— Человек должен вызвать на бой и победить четырех своих природных врагов.
— Будет ли он человеком знания после победы над этими врагами?
— Да, человек может назвать себя человеком знания лишь тогда, когда он окажется способен победить всех четырех.
— Значит, любой, кто победит этих врагов, станет человеком знания?
— Любой, кто победит их, становится человеком знания.
— Есть какие-либо специальные требования, которые человек должен выполнить прежде, чем сражаться с этими врагами?
— Нет, любой может попытаться стать человеком знания. Очень мало людей преуспевают в этом, но это естественно. Враги, которых человек встречает на пути учения, стремясь стать человеком знания, поистине ужасны. Большинство людей уступает им.
— Что это за враги, дон Хуан?
Он отказался говорить о врагах. Он сказал, что должно пройти много времени прежде, чем этот предмет будет иметь для меня какой-то смысл. Я попытался удержать тему разговора и спросил его, могу ли я стать человеком знания. Он сказал, что этого никто не может знать наверняка. Но я настаивал на том, чтобы узнать, нет ли какого-нибудь способа, который он мог бы применить, чтобы определить, имею ли я шанс стать человеком знания или нет. Он сказал, что это будет зависеть от моей битвы против четырех врагов: или я одержу победу, или они победят меня. Невозможно предсказать исход битвы.