Другой раз, едем мы в метро, и уже я Коле говорю: — «А ты можешь взять и прикоснуться к незнакомым людям, которые тут едут? Я, например, могу» — иду вдоль вагона и ко всем прикасаюсь. Тут уже для Коли задача: познакомиться-то для него оказалось просто, а вот, что касается физических прикосновений, — тут у него блокировка была. Но, ничего, справился. Удивительный был человек Коля Цзен. Замечательный Практик, очень искренний Искатель. Но, будучи еще очень молодым, погиб в результате несчастного случая:
Так вот, совершали мы тогда такие, на первый взгляд, простые действия, а прорывы, в результате них бывали очень мощные. Помню, в одной группе, вместе с нами была довольно известная оперная певица. Мы ей дали задание — спеть, стоя на холодильнике, при этом полностью раздевшись. Атмосфера в группе была серьезная, и она все-таки выполнила задание, но зато потом полгода не появлялась, настолько мощное потрясение она при этом пережила.
Вообще, тогда в Москве была очень интересная ситуация. Люди, которые чем-то «таким» интересовались, сосредотачивались вокруг разных организаций, типа Научно-Технического Общества Радио-Электроники и Связи (НТОРЭС им. Попова), где вполне официально исследовались разные паранормальные явления. То и дело появлялись разные самопальные Учителя: был, например такой «астральный майор» Аверьянов, — очень яркая и самобытная личность. Он утверждал, что у него открылся некий «сансовый» канал, что он Просветленный Мастер и все такое: У него действительно были какие-то там выдающиеся способности. И, конечно, его вскоре забрали: КГБ. Так он умудрился и им лапши на уши навешать, да еще очень хитро. Он сказал там, что владеет телепатией (что-то он, вероятно, им продемонстрировал), и что берется провести за два года исследования, как обучить телепатии всех КГБшников. Но, потребовал определенные условия: чтобы ему предоставили шикарную квартиру — целый этаж в высотном престижном доме, а так же выделили девятнадцать красивых девушек — «Шакти», в полное его распоряжение, — для «опытов». И что? — Выделили ему и шикарную квартиру, и девятнадцать «Шакти»! Так повернуть дело — это же уметь надо! Правда, через какое-то время, его все-таки посадили. Сейчас, говорят, он где-то в Подмосковье:
В: — Вы какое-то время провели в Средней Азии? Что вам там удалось найти?
В.П.: — Вот, к примеру, я встретил там одного интересного человека: такого Абду Салама. Очень веселый мужик оказался, такой свободный, — он приехал лук продавать на базаре. Мы с ним очень сблизились. Меня тогда очень интересовали суфии, интересовал «зеленый проводник», который суфиям служит, — «хызах» или «хадыр», — по-разному его называют.
В: — Это что, сущность какая-то?
В.П.: — Да, типа того. Он появляется иногда для того, чтобы помочь ищущему на его Пути. И вот, Абду Салам встречал его. Меня это очень заинтересовало, — надежный человек свидетельствует о том, что встречал «хадыра». И я долгое время был занят поисками «хадыра», но так и не встретил. Через какое-то время в тех местах произошло сильное землятресение, и находиться там было опасно. Вообще, в Средней Азии много было всего интересного, сейчас мне всего и не вспомнить уже:
Потом я уехал оттуда и десять лет жил в лесу, под Выборгом. Где-то до девяносто пятого года.
В: — Вы специально ушли в те условия из города?
В.П.: — Да я город никогда не любил.
В: — К вам, наверняка, приезжали разные люди, — искать правду? О вас же тогда уже ходили слухи по всей России.
В.П.: — Да. У многих даже было мнение, что им эти контакты со мной как-то помогали. Но, я не входил в подробности, — за счет чего это происходило.
В: — Рассказывают, что к вам однажды приехал один, довольно известный, эзотерист, и показывал, как он «кундалини» поднимает:
В.П.: — Он не поднимал, он хотел мне это показать, но я его выставил за дверь. Напоил чаем и выставил. Я с такими людьми не общаюсь. Когда он что-то там заговорил, типа: — «Сейчас мой кундалини поднимется», — я на него так пристально посмотрел и говорю: — «Как же ты умирать-то будешь? Ведь ты стольким людям уже мозги запудрил:» Он ушел.
В: — Я слышал, что его эта встреча с вами «проняла», и он совсем уже глупыми вещами больше не занимается. А вас он очень зауважал:
В.П.: — Вообще, были люди, которых я сразу же отправлял обратно.
В: — Кого вы отправляли, а с кем общались? Каковы критерии?
В.П.: — Есть люди, которые приходят, чтобы что-то приобрести, а есть те, кто приходит, чтобы потерять. Так вот, те, кто приходит, чтобы потерять, — это мои люди. С этими я готов идти вместе.
В: — Можете привести примеры особенностей Российских Искателей, именно этой эпохи: шестидесятых — девяностых?
В.П.: — Петя — живой пример. Когда возникла эта парковая система в Алма- Ате, он стал ее приверженцем, да так в ней и завяз.
В: — Завяз? Почему?
В.П.: — Это Путь хороший, но очень долгий, его не хватит на одну жизнь. Я тоже в эту систему окунулся, но ненадолго.
В: — А Василия Пантелеевича вы встречали?
В.П.: — Да, виделся несколько раз.
В: — Что-нибудь можете о нем рассказать?
В.П.: — Ну, что, — хороший человек:
В: — И, все-таки, может быть вы расскажете какие-нибудь ситуации, которые были типичными для Российской Саньясы?
В.П.: — Ну, хорошо. Была одна женщина, с которой я был близок, но всем моим друзьям она не нравилась. Я ей сказал: — «Что ж, если мне приходится выбирать между тобой и друзьями, то придется тебе уйти!» Она говорит: — «Ладно, но можно мне еще пару недель побыть здесь, чтобы решить кое-какие вопросы с домом, с переездом, с родителями, — чтобы это не было все так внезапно?» Я отвечаю: — «Конечно, мне твое общество очень даже приятно, но так обстоятельства складываются, что тебе придется уйти». Наступил день, когда ей нужно уходить. Для нее это было — как вся жизнь рушится, все, что было построено, все планы на будущее, надежды и тому подобное, — все это рушится в один момент. Дальше — пустота. Я этим воспользовался и задал ей вопрос: — «Кто ты?» Она нашла сразу ответ, потому что у нее уже не было ничего, ее ничто не держало, все завязки порвались и, в тот момент, она просто была пустая. Она все поняла. Дальше я еще немного поднажал: — «Смотри глубже», — и она вспомнила все свои жизни, она вспомнила и поняла все. Ну, и изменилась полностью, конечно. После этого уже не было никакого вопроса, чтобы она уходила. Вот такой неожиданный прорыв. Хотя она никогда не занималась никакими Духовными поисками, никаким Дзеном.
В: — С Попандопуло вы давно знакомы?
В.П.: — Да, больше двадцати лет уже.
В: — Вы с ним какое-то время искали вместе?
В.П.: — Нет, отдельно. Нас с ним объединяет только взгляд на водку.
В: — Считаете ли вы эффективными его действия по «вычитанию» у человека всего лишнего, разрушению стереотипов?
В.П.: — Он играет. Он на этом не завяз. Другие — многие завязают, а он от своей системы свободен. А дает ли это эффект — не мне судить, а тем, с кем он так поступал.
В: — А для вас он не создавал никаких ситуаций?
В.П.: — Пытался. Много раз пытался, пока, наконец, не бросил эти попытки.
В: — А вы в таком стиле не работали?
В.П.: — Нет, это не мое амплуа.
В: — А какое — ваше?
В.П.: — Ну, вот я сейчас с тобой разговариваю. Так я и со всеми разговариваю. Так было всегда, еще до Кореи.
В: — А с Пелевиным как вы пересеклись?
В.П.: — Он приехал ко мне под Выборг подписать бумагу о согласии опубликовать мои переводы Кастанеды. Первые два тома они тогда с Попандопуло издали. Пелевин, как редактор, а Попандопуло — художник. А раз он приехал, я с ним разговорился. Он как-то сразу зацепился. Потом стал приезжать. Что-то до него дошло. Мы с ним шли до автобуса, — я его провожал. И я ему тогда сказал: — «Витя, ты понял, что нет прошлого, понял, что нет будущего, но ты пойми самую важную вещь, — что настоящего тоже нет!» Момент-то неуловим, где его границы! Пелевин аж чемоданы выронил: — «А где же я нахожусь-то???» Потом он часто приезжал ко мне на базу, подолгу у меня оставался:
В: — То, что описано у Пелевина, в «Чапаеве и Пустоте», как-то отражает ваше с ним общение?
В.П.: — Он использовал многое из того, что я высказывал. Все это он всунул в книжку от имени Чапаева. Писатель! — ему если что-то говоришь, — он все записывает, холера!
В: — Вы с «грибочками» много экспериментировали?
В.П.: — Да их возле моей базы было, — хоть косой коси! Так что, если кто-то приезжал, я угощал. Но, если человек принимал их со мной, я не давал ему уйти ни в какие галлюцинации, ни в какой кайф, а давал возможность четко держать момент.
В: — Для многих Российских Искателей не последним атрибутом практики была водка. Для вас, я слышал, тоже. Почему?
В.П.: — Вообще, водка вредна. Но, в России все время пили. Я начал пить очень рано: меня мама с восьми лет приучила к пиву, потому что я был дистрофиком после войны, и она меня пыталась откормить пивом. А дальше я уже и сам включился потихонечку.
В: — Дает ли водка что-то для осознания?
В.П.: — Нет. Ни в коем случае. Если ты можешь удерживать чистый ум, и водка тебя не собьет, тогда можно пить. Если не можешь, тогда это просто добровольное сумасшествие.
В: — Вам удается держать свой ум чистым, когда вы выпиваете?
В.П.: — У меня большой опыт! (Смеется).
В: — У вас какие-то сиддхи были?
В.П.: — Что это такое?
В: — Ну, некие неординарные способности, которых нет у большинства людей:
В.П.: — Кто ты, Влад?
В: — Не знаю, да и словами ведь это не описать:
В.П.: — В Дзен присутствует единственная цель — найти, что есть «я». Если ты найдешь, что есть «я», — будешь галактиками играть:
В: — Вы нашли?
В.П.: — Я вижу тебя. Твоя рубашка черная:
(Долго молчим)
В.П.: — Я тут встречался на днях со студентами Психологического Факультета, и рассказал им такой случай: Мастер Дзен улетает из аэропорта Кеннеди. Там собралось много народу в зале ожидания. То ли погода была нелетная, то ли еще что. И проходил какой-то репортер, задававший всем один и тот же вопрос, как это сейчас в моде. Вопрос был такой: «Что для вас самое отвратительное на свете?» Отвечали кто что: атомная война, измена жены и тому подобное. Конечно, репортер не смог пройти мимо буддийского монаха и тоже задал ему свой вопрос. Мастер выслушал вопрос, и спросил, в свою очередь, репортера: — «А кто вы?» — «Ну, я Джон Смит», — «Понимаю, но Кто вы?», — «Я репортер такой-то газеты:», — «Это ясно, но Кто вы?», — «Ну, человек, в конце концов!», — «Это тоже ясно, но Кто вы?» — До того, наконец, дошло, так, что он даже рот раскрыл. Тогда Мастер говорит: — «Вот это и есть самое отвратительное на свете: не знать, кто ты»: