– Я выйду осмотрюсь, подышу свежим воздухом, – решила Иветта. – Меня что-то укачало, – виновато призналась она.
Хэл тоже был не прочь поблевать под наименее кусачим кустом, а то в звукопроницаемом сортире стыдно. Но «Фрея» требовала срочного ремонта, и бросать ее на Натана с кибером было еще стыднее.
– Поосторожнее там! – заботливо окликнула подругу Молли и, кивнув на иллюминатор, добавила: – Кажется, уже комариный сезон начался.
– Я взяла репеллент. – Иветта продемонстрировала бластер.
Шеба встретила блудную дочь ясной, теплой и тихой погодой, в которую даже хищникам хочется нежиться на солнышке, а не гоняться за такой же разомлевшей добычей. Над пробуравленными в земле норками действительно вились «комары», живо интересующиеся проходящей мимо девушкой, но та едва их замечала: «репеллент» работал автономно от ее мыслей. Продышавшись и раздумав кормить кусты, Иветта направилась к зарослям давно отцветшего и высохшего макового репейника – длинные голые стебли с единственным, зато крупным шаровидным соцветием на конце. Оно ухитрялось липнуть даже к голой коже, цепляясь за нее микроскопическими крючочками, поэтому срывать сухоцветы приходилось очень осторожно.
Икебана вышла отменная – серебристый репейник вперемешку с полосатыми листьями голубичной осоки, они будут идеально гармонировать с узором на вазе. Рядом бы еще какую-нибудь статуэтку поставить, скажем, той же денебки – из местной светло-бежевой глины, некрашеной, только чуть-чуть тронуть темным лаком по лапкам и крылышкам…
Когда солнце скрылось за единственной на все небо тучкой, Иветта не обратила на это внимания.
Но потом оно вернулось, и перед девушкой внезапно упала черная, огромная и жуткая тень.
Иветте понадобилось несколько секунд и половина батареи, чтобы понять – никакого чудовища у нее за спиной нет. Тень была ее собственной, просто ощетинившаяся букетом и размазанная по кустам.
Девушка наклонилась и дрожащей рукой собрала рассыпавшиеся стебли, хотя ей не то что статуэтки – уже и икебаны-то не хотелось. Несколько листьев осоки так и остались лежать на земле. Но Иветта знала: надо довести задуманное до конца хотя бы ради галочки, иначе ваза станет очередным молчаливым укором ее слабости.
Ремонт занял три часа – не столько сама починка, сколько ликвидация последствий тушения.
– Надо срочно менять навигационную панель, ей совсем конец приходит, – опрометчиво заключил киборг, заработав два свирепых взгляда.
Доказывать, кто тут на самом деле виноват, Каю не хотелось. Хотелось в душ и чего-нибудь пожрать, тем более что девушки уже приготовили обед и терпеливо ждали друзей к столу. Поэтому киборг ограничился ответным взглядом и традиционно дорвался до санузла первым.
После еды настроение у всех поднялось. Натан решил до кучи протестировать движок, чтобы тот не подвел в самый ответственный момент, но тут ему вполне хватало помощи Хэла. Иветта отправилась доделывать икебану, а Молли – давать подруге ценные советы, что одновременно и бесило, и успокаивало.
Постепенно Кай с Лизой остались в кокпите одни.
– Ну что, начнем потихоньку собираться? – предложил киборг. – Через час уже полностью стемнеет, а нам еще идти до города.
Лиза согласно встала из-за стола, но тут же что-то под ним заметила, наклонилась и подобрала конфетку в серебристом фантике.
– О, десертик!
– Это моя, из кармана выпала, – спохватился Кай.
– Уже нет! – Девушка с шуршанием потеребила плотный герметичный фантик, поддразнивая друга.
Кай охотно подарил бы ей весь пакет – если бы Лиза хотела именно этого.
– Отдай.
– Не-а!
Привычная к проворству киборгов, Лиза принялась прятать конфету в нагрудный карман еще до ответа, но Кай все-таки успел коснуться ее руки, та дернулась вверх, и конфета провалилась за шиворот.
– Ха! – Девушка приняла боевую стойку. – Попробуй отбери!
Без Феди шансов у нее не было. Только небольшая фора, чтобы они оба успели размяться.
Лиза обожала беззастенчиво тискать друга, игнорируя его бурчание. На самом деле оная привилегия действовала в обе стороны, просто Кай пользовался ею гораздо реже. Разложенная по полу подруга пронзительно завизжала, уже понимая, что проиграла, но отказываясь сдаваться, и киборг, прекрасно зная, что это такая же часть игры, безжалостно сунул руку ей за пазуху.
Конфету он нащупал сразу. Как и нечто куда более интересное, намного удлинившее ее поиск под комбезом у отчаянно извивающейся подруги.
Потом Лиза обессилела, замолчала и затихла.
Они снова лежали друг на друге, соприкасаясь лбами, перебрасываясь заполошным жарким дыханием, и теперь между ними не было третьего лишнего Феди.
Кай понял, что на следующем вдохе он ее поцелует.
А она его ударит.
Ну и черт с ним!
Лиза напряглась, словно подаваясь навстречу, и Кая ударили. Со всего размаха, вазой по затылку.
Результат вышел сродни визгу – неожиданно, громко, раздражающе, но абсолютно неэффективно. Тонкая глина разлетелась вдребезги, как от удара о камень, у киборга даже голова не дернулась. Впрочем, он тут же скатился с «жертвы», и Лиза, первой вскочив на ноги, гневно набросилась на Иветту:
– Эй, ты что творишь?!
Киборг остался сидеть на полу, так озадаченно глядя на Иветту снизу вверх, что девушка не выдержала идиотизма созданной ею же ситуации и кинулась наутек, даже не попытавшись ничего объяснить.
– Она меня вазой по башке треснула, – педантично сделал это за нее Кай, еще не решив, благодарить ему непрошеного стража френдзоны или проклинать.
Киборг тряхнул головой, и на пол посыпались мелкие глиняные осколки. Репьи держались крепче и только закачали торчащими кнаружи стеблями.
– Может, она нечаянно? – неуверенно предположила Лиза, изумленная бегством Иветты не меньше, чем ее атакой.
– Шла мимо и уронила? – Кай, морщась, выдернул из волос один репей.
Разумеется, киборг засек и появление Иветты, и ее приближение, но и подумать не мог, что девушка на него нападет. Да еще с вазой, над которой она так тряслась!
– Эй, дай я! – Лиза принялась расковыривать сухие колючие шарики, а потом уже доставать их хотя бы пополам с волосами, а не один к трем. – Может, она решила, что ты меня… обижаешь?
– Тебя обидишь. – Кай триумфально продемонстрировал Лизе отвоеванную конфету.
Подруга тут же попыталась ее выхватить, но киборг еще быстрее кинул трофей себе в рот вместе с фантиком и задвигал челюстям.
– Давай я с ней поговорю. – Лиза взялась за очередной репей.
– Нет, – проглотив, неожиданно возразил Кай. – Я сам.
Сколько можно прятаться за спиной подруги ото всяких идиотов-людей?! Да и вообще, какого черта?! Они же с Иви уже более-менее поладили!
Кай готов был выбить дверь каюты, если Иветта там запрется (все равно ему же потом и чинить!), но девушка открыла по первому же стуку.
Она тоже устала прятаться.
– Это, кажется, твое. – Киборг протянул ей прозрачный пакет с осколками вазы, переломанными стеблями и клочьями светлых волос, при желании можно куклу вуду сделать.
Но Иветта сама ощущала себя такой куклой, над которой периодически измывается неизвестный колдун, заставляя чувствовать и делать всякие ужасные вещи. Вдали от Шебы эти приступы почти сошли на нет, но стоило ей ступить на родную планету…
«Он до сих пор где-то здесь, не разоблаченный и не пойманный». И если бы колдун! В злую магию Иветта не верила, обычное человеческое зло той и в подметки не годится…
– Прости. Прости! – Девушка попятилась, села на койку и прижала ладони к вискам, словно те пытались отщелкнуться, как части корпуса Пса. – Я не знаю, что на меня нашло! Я подумала… То есть я вообще не думала, просто шла мимо и… Прости!!!
Кай нащупал в волосах еще одну колючку, но передумал выдергивать ее и мстительно вручать в довесок. Что, если бы мимо шел он? Стал бы он вступаться за Иветту, если бы увидел, как Хэл валяет ее по полу? Вмешиваться в человеческие разборки – себе дороже; цапаясь между собой, люди моментально объединяются против киборга. Но ведь и Иветта на собственном опыте знала, что разъяренный киборг с людьми не церемонится, и тем не менее кинулась спасать Лизу от «маньяка»…
Если бы Кай был человеком, его бы бросило в жар. Хорошо, что подруга не видела, что в это время делал Пес. С подлокотником кресла.
Кай опустил руку и твердо сказал:
– Я никогда в жизни не обижу Лизу. И никому не дам ее обидеть.
– Я знаю. И очень, дико ей… завидую! – Иветта сама опешила от вырвавшегося у нее крика души. – Тому, что у нее есть киборг, в смысле, такой друг, как ты, и поэтому она может позволить себе ничего не бояться… – Иветта поняла, что чем больше она объясняет и оправдывается, тем глубже себя топит. – Слушай, мне правда ужасно стыдно, прости меня, пожалуйста! Я не хотела ни стрелять в тебя, ни бить вазой. Вернее, хотела, но не тебя. У меня… проблемы.
– Вижу, – безжалостно подтвердил Кай. – И три часа назад тоже видел. Через камеру наружного наблюдения.
Иветта совсем спрятала лицо в ладонях, надеясь, что киборг наконец насытится ее самобичеванием и уйдет.
Кай сел рядом. Достаточно далеко, чтобы не коснуться девушки даже случайно, но гораздо ближе, чем позволено чужаку.
– А зачем тебе киборг? – с детским любопытством спросил он.
Иветта недоверчиво покосилась на него сквозь щелочку в пальцах. Она видела Кая в бою, видела в крови, в шоколадном креме, играющим с робособакой, ругающимся с Командой, перемигивающимся с Лизой… Киборг категорически отличался от «нормальных» людей, но чужаком он точно не был.
Возможно, именно это ей сейчас и нужно – беспристрастный нечеловеческий взгляд на ситуацию.
Иветта рассказывала эту историю всего два раза – полиции и Молли, а уже та выборочно изложила ее Хэлу и Натану. За что Иветта была очень благодарна подруге, сил еще раз подробно восстанавливать в памяти ту ужасную ночь у нее не осталось.