ть.
Ценность времени появляется тогда, когда приходит понимание, как, за что и кому ты им платишь. Такое понимание присуще тем, кто имеет точку сборки выше ментального тела.
Искусство управления временем, как ты помнишь, заключается в умении быстро переключить свое сознание с одного событийного потока на другой. Искусство формирования событий – практически в том же самом плюс избавление от привычек как шаблонов моделей поведения.
Посему в магическом мастерстве искусства формирования событий очевидно преуспеют лишь те, кто в предыдущих двух практиках достиг достаточных результатов.
Вылавливать нужные события из общего событийного ряда – это способность переключаться между мониторами, которые эту реальность отражают. Но формирование нужного тебе события – это уже программирование, эгрегориальный уровень воздействия на реальность. Пусть не на полных правах, но уже с кое-какими возможностями. С хакерскими, откровенно говоря.
Любой маг, прежде чем начинает какое-либо действие, первым делом определяет для себя: для чего это нужно? Во имя какой идеи, во имя какой ценности или убеждения? А поскольку каузальное хакерство – это уже магия (вот так мы неожиданно перешли с тобой к мастерству), то все правила магического воздействия на реальность вполне применимы и здесь.
Чтобы твое сознание не теряло тягу к постоянному развитию, а также для того, чтобы события, в которые ты желал быть включенным, разворачивались по нужному тебе сценарию и делали твою жизнь иной, необходимо прежде всего знать, во имя чего ты будешь это делать.
Те события, которые ты вытащишь из своей памяти, работая по практике формирования позитивных и знаковых событий, тоже имеют отношение к этому сакральному вопросу: для чего? И если ты сумеешь вычислить ответ на этот вопрос, то полдела ты уже сделал, и безо всяких медитаций. Останется только чистая техника.
Суть практики по формированию событий, если коротко, заключается в том, чтобы иметь ключ, который в любой момент жизни, когда ты посчитаешь нужным, помогал тебе переключиться с одной событийной ветки на другую, с одного эгрегора на другой. Универсальный ключ, который перенаправляет поезда с одной колеи на другую, перещелкивает картинки на твоем экране реальности одним кликом.
Но без знания теории практикой не овладеть. Поэтому – еще раз о физике процесса.
В общем каузальном пространстве, в которое твое сознание вписано в данный момент времени, проложено огромное количество веточек-путей – как потекут события, куда с большей долей вероятности будет перенаправлено твое время? Если не включать тормоз в инерционном движении по жизни, если выключить превентивно сопротивление, если «плыть по течению», то сознание будет двигаться по самому энергосберегающему руслу – наиболее вероятному пути развития событий, по самой глубокой борозде на теле времени.
Для того чтобы сознание не шло по пути «наименьшего сопротивления», а выбирало для себя те повороты и изгибы, которые приведут к результату, не экономя силы, а экономя время, нужно:
выключить намерение беречь энергию;
найти тормоз – якорь, который позволит в любой момент «зацепиться за реальность» и изменить маршрут движения.
Найти этот якорь на самом деле не так уж сложно. Потому что в сознании он есть.
Присутствие такого якоря и использование его в нашей культуре называется волшебством. Палочка-выручалочка, магическое слово, которое в момент переворачивает все так, как надо. Но сработает он только при выполнении пункта 1: сознание должно не хотеть быть таким, как все,– идти по колее и не тратить силы.
Мощный людской поток, объединенный единым желанием дойти до цели, подобен лавине – порой и захочешь, не затормозишь. Отсюда два вывода.
Первый. Желание не плыть по течению должно быть очень сильным.
Второй. Никогда не находиться в середине толпы, всегда поближе к выходу. Возможность «быть как все» и катиться, катиться посередке жизни, конечно, обеспечивает безопасность, но всегда за счет личной свободы, помни об этом.
Чтобы иметь возможность выйти с общей колеи, у тебя должно отсутствовать чувство страха поступать непривычным способом – быть не таким, как все.
Очень хорошо это качество иллюстрируют нам русские народные сказки (и не только русские, но наши особо отличаются красотой иллюстрации). Многие, читая классические «Емелю», «Золотую рыбку» и русские былины, со всем присущим национальным злорадством регистрируют в них неизбывную нашу любовь к халяве. Ну, халява – это, конечно, само собой. Святое дело. Но аллегория русских сказок гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд.
Возьмем, к примеру, известный всем с детства цикл об Илье Муромце. Если отбросить сказочные одежды, то можно увидеть за этой личностью прямое описание человеческого сознания в растущей, так сказать, фазе. А все его приключения-похождения есть не что иное, как описание алгоритма получения результата максимально эффективным способом. Суди сам.
Жил-был добрый молодец Илья из города Мурома. И случилось с ним большое несчастье – ноги у него не ходили и руки не двигались. Тридцать лет Илья на печи пролежал у престарелых мамы-папы на иждивении. Что не помешало, однако, ему вырасти в здорового бугая.
О чем говорит преамбула?
Во-первых, достаточно своеобразное детство сделало «не таким, как все». Это обязательное условие: формирование сознания у Ильи изначально отличалось от сознания окружающих.
Во-вторых, отсутствует совесть – жить на иждивении у старых родителей и постоянно на эту тему переживать – нервных сил ни у кого не хватит. Поэтому совесть должна быть слегка усечена, чтобы дать возможность индивиду выжить в неординарных, так сказать, моральных условиях.
В-третьих, полное отсутствие «обычного человеческого опыта». Изначально не такой, как все,– где мог Илья еще получить опыт, кроме как на печи, на которой он лежал? Нигде. Поэтому личный опыт у него тоже несколько своеобразный – он не желает того, что желают все, он не боится того, чего боятся все, он не знает элементарных вещей, которые также известны всем и каждому.
При этом сила копится, бурлит, но выхода не имеет. Вплоть до того момента, пока не постучались к нему во двор калики перехожие[36] – внешняя информация достаточно мощной силы воздействия. Тут Илья и ожил.
Говорят калики перехожие:
«Будь ты, Илья, великий богатырь,
И смерть тебе на бою не писана;
Бейся-ратися со всяким богатырем
И со всею паленицею удалою,
А только не выходи драться
С Святогором-богатырем —
Его и земля на себе через силу носит;
Не ходи драться с Самсоном-богатырем —
У него на голове семь власов ангельских;
Не бейся и с родом Микуловым —
Его любит матушка сыра земля;
Не ходи още на Вольгу Сеславьича —
Он не силою возьмет,
Так хитростью-мудростью.
Доставай, Илья, коня собе богатырского,
Выходи в раздольице чисто поле,
Покупай первого жеребчика,
Станови его в срубу на три месяца,
Корми его пшеном белояровым.
А пройдет поры-времени три месяца,
Ты по три ночи жеребчика в саду поваживай
И в три росы жеребчика выкатывай,
Подводи его к тыну ко высокому.
Как станет жеребчик через тын перескакивать
И в ту сторону, и в другую сторону,
Поезжай на нем, куда хочешь,
Будет носить тебя».
Тут калики потерялися…
Дав, таким образом, через базовые вводные – чего можно, а чего нельзя,– калики сделали закреп в будхиальном теле Ильи, обозначив обязательные рамки и границы, в которых ему, Илье, надлежало совершать свои ратные подвиги, то есть формировать тело своего опыта.
Этого оказалось вполне достаточно, чтобы спящая совесть относительно своих родителей (которые его поили-кормили 30 лет) так и не проснулась, а Илья, получив техзадание со всеми вводными, поехал выполнять указание «высшего эгрегора».
Герои баллад и сказок, как правило, начинают свою миссию без понятной им самим цели: развеяться, силушку показать богатырскую, людей посмотреть да себя показать. То есть ничего конкретного. Смысл – неокрепший разум не должен вмешиваться своими индивидуальными целями и мотивами «в высший промысел». Это маг себе такого отношения к намерениям и деяниям позволить не может, а человек – очень даже. В общем, чем меньше задумывается – тем лучше. От думания голова болит.
Так Илья, без задумок, куда глаза глядят и поехал.
В одном из своих приключений понадобилось ему зачем-то добраться из города Чернигова до города Киева. И стал он спрашивать дорогу у местных жителей – как, мол, лучше проехать? На что местные жители ему и отвечают: есть, мол, у нас дорожка прямохожая, всего 500 верст. Но мы по ней не ходим, поскольку
Прямоезжая дорожка заколодела,
Заколодела дорожка, замуравела.
А й по той ли по дорожке прямоезжею
Да й пехотою никто да не прохаживал,
На добром коне никто да не проезживал.
Как у той ли то у Грязи-то у Черноей,
Да у той ли у березы у покляпыя,
Да у той ли речки у Смородины,
У того креста у Леванидова
Сидит Соловей Разбойник на сыром дубу,
Сидит Соловей Разбойник Одихмантьев сын.
А то свищет Соловей да по-соловьему,
Он кричит, злодей-разбойник, по-звериному,
И от его ли то от посвиста соловьего,
И от его ли то от покрика звериного
Те все травушки-муравы уплетаются,
Все лазоревы цветочки осыпаются,
Темны лесушки к земле все приклоняются,
А что есть людей – то все мертвы лежат.
Прямоезжею дороженькой – пятьсот есть верст,
А й окольноей дорожкой – цела тысяча.
Нагнали страху, объяснили – куда ходить нужно, а куда нет. Что в этой ситуации будет делать нормальный человек? Правильно, внемлет речам умных и многоопытных людей и не будет лезть на рожон. Но Илья (помним) изначально не вполне нормальный человек, и у него почти все «не как у людей». Он для того тридцать лет на печи обездвиженный и пролежал, чтобы жизненного опыта не иметь. Поэтому ему все предостережения были до свечки – он элементарно не понял, что здесь такого ужасного. Что и позволяет ему совершать поступки, идущие вразрез с общепринятым мнением.