«Тор» следовал поисковым курсом в северном направлении вдоль берегов Бразилии в надежде встретить вражеское судно, хотя густой туман мешал проведению операции и ухудшал видимость. Затем немецкие радисты перехватили радиограмму находящегося неподалеку бразильского корабля, который сообщал о том, что его остановил британский вспомогательный крейсер. Двадцать два немецких пассажира, снятые с судна, попали в плен к британцам. Как подтвердилось в дальнейшем, это были моряки с «Графа Шпее».
Кехлер не был обязан нарываться на бой с британскими вспомогательными крейсерами, и хотя участь немецких пассажиров, взятых на бразильском судне, очень его расстроила, перспектива отбить их у британского крейсера в схватке представлялась маловероятной. Поэтому Кехлер решил скрыться, уйдя подальше. Стояла туманная ночь с 4 на 5 декабря, и «Тор» упорно прокладывал путь сквозь плотные ватные облака, пробираясь на ощупь, вслушиваясь и всматриваясь, насколько это вообще было возможно.
С наступлением дня в отдельных местах завеса тумана разошлась. Кехлер провел ночь на жестком диване в штурманской рубке, не раздеваясь. Необъяснимая интуиция моряка подсказывала ему, что где-то впереди его корабль подстерегает опасность. Сквозь дремоту он услышал, как рядом с ним чей-то тихий голос произнес: «Если это не вспомогательный крейсер, я съем свою фуражку». Человек говорил тихо именно для того, чтобы не разбудить капитана, но разбудил. Голос принадлежал грузному офицеру, первому помощнику, бывшему служащему Восточно-Африканской судоходной компании. Но, как бы тихо он ни старался говорить, на мостике послышался топот бегущих ног. Кехлер тут же вышел из рубки. Ему стоило только бросить взгляд на незнакомый корабль, чтобы полностью подтвердить подозрения первого помощника.
— Вражеский вспомогательный крейсер, — резко бросил он. — Дать сигнал тревоги!
Трижды в быстрой последовательности прозвучала сирена, и почти в ту же минуту полуодетые матросы повалили из кают, застегиваясь на ходу и разбегаясь по боевым постам. Вражеское судно находилось не более чем в 4500 метрах или около того, выступая из тумана, словно корабль-призрак. На таком расстоянии все детали были легко различимы. Это было судно водоизмещением по меньшей мере 20 000 тонн, или, иначе говоря, примерно в пять раз больше «Тора» с его 3900 тоннами и, безусловно, в столько же раз более быстроходное.
Кехлер приказал изменить курс. Неопознанный корабль никак не отреагировал. «Тор» продолжал поворачивать налево, но противник по-прежнему ничем не показывал, что заметил небольшое судно, похожее на невинный грузовой пароход. Снова сгустился туман, и «Тор» потерял из виду британский корабль. Однако спустя некоторое время туман разошелся, и британский вспомогательный крейсер показался в кильватере «Тора». На этот раз противник заметил немецкий корабль и сигнальной лампой потребовал назвать себя. Очевидно, британцы сочли небольшое грузовое судно вполне безобидным. Это и спасло «Тор». Недостаток — небольшой размер — обернулся преимуществом.
«Тор» не ответил на сигналы британского корабля, но там не приняли это всерьез, тем не менее продолжали сигналить и вежливо запрашивать ответа. Так продолжалось добрых полчаса, но к тому времени терпение даже офицера Королевского флота и джентльмена истощилось, и он резко потребовал: «Немедленно остановитесь!» И чтобы на «Торе» ясно поняли, что на этот раз шутки кончились, британцы сделали предупредительный выстрел. Снаряд упал в воду примерно в 350 метрах от кормы «Тора», взметнув вверх столб пенящейся воды.
Капитан «Тора» ждал этого. Он не хотел связываться с британцами, пока его не вынудят. Отлично, значит, его вынудили. «Право руля!» — раздался приказ, и «Тор» развернулся на полной скорости. В тот момент пробило шесть склянок, но звук потонул в грохоте первого бортового залпа. В ответ прогремели британские орудия еще до того, как немецкие снаряды достигли вражеского крейсера. Снаряды первого залпа упали сбоку в неприятной близости от «Тора».
Благодаря удачному маневрированию «Тор» избежал вражеского огня, тогда как несколько его снарядов попали в неприятельское судно. Команда «Тора» действовала с величайшим хладнокровием. Матросы, не моргнув глазом, встретили приближение первых британских снарядов, с завывающим звуком упавших в воду у самого «Тора», подняв в воздух громадные столбы водяной пены. По мере продолжения боя немцы сражались все увереннее, все ловчее и быстрее обслуживая свои далеко не новые орудия.
Корма британского корабля была повреждена от нескольких прямых попаданий. На «Торе» уже выяснили, что это «Карнарвон Касл». На какое-то мгновение корма стала не видна за полосами огня. После этого кормовая британская пушка больше не стреляла. Потом показались большие клубы густого черного дыма, видимо, на борту разгорелся пожар. Тогда британский крейсер начал устанавливать дымовую завесу. Если корабль устанавливает дымовую завесу, это значит, что он намерен выйти из боя и отступить под прикрытием дыма, но снова благодаря умелому маневрированию «Тор» вынудил «Карнарвон Касл» занять невыгодное положение, и дымовая завеса оказалась позади него, не принеся ему никакой пользы.
Каждое движение на «Торе» делалось с невероятной скоростью, но при этом с высокой точностью. Ради этого матросы тренировались месяцами. Снаряд скользил в камору. Замок закрывался. Орудие делало выстрел и откатывалось. Падала гильза, потом шел следующий снаряд… И так продолжалось без перерыва. Полуодетые матросы истекали потом, но их доведенные до автоматизма движения по-прежнему оставались быстрыми и точными. Собственными глазами артиллеристы заметили восемь прямых попаданий. Офицеры, вооруженные превосходными биноклями, насчитали уже двадцать.
Враг все еще отстреливался, но ни один его снаряд не попал в цель, хотя и разрывались они довольно близко от «Тора», осыпая его палубу брызгами и осколками. Несколько снарядов упало даже на палубу, и позднее, когда появилась возможность их осмотреть, оказалось, что, по всей вероятности, стреляла 6-дюймовая пушка.
Бой продолжался около получаса, в нескольких местах на вражеском корабле уже пылал огонь. Вследствие множества прямых попаданий его боеспособность значительно снизилась, и, очевидно, управление огнем противника вышло из строя еще в начале боя, поскольку обычно опытные артиллеристы британского военно-морского флота конечно же стреляли более метко. Затем, к счастью для «Карнарвон Касла», его снова скрыл туман, и больше на «Торе» его не видели.
Экипаж «Тора» не покидал боевых постов, готовый по первому требованию возобновить бой, ибо где-то невидимый «Карнарвон Касл» передавал по радио свои координаты и описывал внешний вид немецкого судна.
Пока продолжался бой, единственными, кого на «Торе» обуревало волнение, это были захваченные в плен капитаны и офицеры с затопленных кораблей. Когда они услышали, что их тюремщики вступили в схватку с британским вспомогательным крейсером «Карнарвон Касл», они решили, что пришел их последний час, и с горечью думали о том, что погибнут от рук соотечественников. По окончании битвы к ним отправили ординарца, который рассказал им о том, что произошло.
— Британский крейсер получил сильные повреждения и вышел из боя под прикрытием дымовой завесы.
Его слова были встречены всеобщим недоверием, которое суммировал один британский капитан следующими словами:
— Если вы говорите правду, то это не мог быть «Карнарвон Касл». И точка.
И только гораздо позже, когда на «Тор» вместе с другими трофеями попало несколько южноамериканских газет, фомы неверующие наконец-то смогли убедиться в том, что их не обманули, и стоило посмотреть на их лица, когда они молча переглянулись, — этот кораблик победил такую громадину!
Выяснилось, что «Карнарвон Касл» получил двадцать два прямых попадания, несколько снарядов серьезно повредили корму. Другие пробили обшивку вдоль ватерлинии. Еще несколько попало в мостик и большую трубу. Короче говоря, если «Карнарвон Касл» намеревался когда-нибудь вернуться в строй, то только при условии, что война длилась бы еще очень долго.
Глава 14КОНЦЕНТРАЦИЯ ФЛОТА В «АНДАЛУСИИ»
После встречи «Адмирал Шеер» и «Тор» направились в «Андалусию», секретное место встречи немецкого флота в Южной Атлантике. По прибытии они обнаружили, что их там ожидает «Дюкеза» вместе с парой старых друзей, в том числе отважным танкером «Ойрофельд», который провел в строю уже двадцать месяцев без перерыва и по-прежнему держался молодцом, благодаря, конечно, механикам «Шеера» и «Нордмарка», латавшим его машины. Экипаж этого суденышка не был дома уже два года. «Нордмарк» тоже явился на место встречи точно в срок.
Глядя на этот небольшой немецкий южноатлантический флот, команды всех кораблей испытывали гордость и воодушевление. Во-первых, он доказывал неэффективность мер, принимаемых врагом: в разных районах мира действовало шесть немецких вспомогательных крейсеров; «Адмирал Шеер» находился в Южной Атлантике, хотя противник полагал, что он в Центральной Атлантике; кроме того, в Северной Атлантике, у Вест-Индии и в Средиземном море действовали немецкие подводные лодки. И эти сравнительно небольшие силы заставили противника рассредоточиться и вымотали его безуспешной погоней.
В течение дня корабли сближались друг с другом, а воздушная разведка, непрерывно ведущаяся во всех направлениях, защищала их от неприятных сюрпризов. С наступлением ночи корабли разошлись в разные стороны и вновь встретились утром на рассвете. Днем капитан «Шеера» беседовал с капитаном «Тора», своим старым приятелем, в ходе беседы они приняли совместное решение относительно своих предстоящих операции и постарались согласовать их друг с другом. Во-первых, было решено попытаться захватить угольщик на маршруте Кейптаун — Буэнос-Айрес, чтобы добыть угля для «Дюкезы», поскольку оба капитана считали, что нужно приложить все усилия и доставить дорогостоящее судно с его не менее ценным грузом в немецкий порт. Однако угольщик никому не попался. Кстати сказать, во время поисков они не обнаружили вообще ни одного грузового судна какого бы то ни было типа.