Мужчины в мехах и железе почти сразу почувствовали, что в зале жарко. Пайра и Кортхави подали пример: сняли свои богатые шубы и бросили на пол.
Карми не могла не встать навстречу Марутту и сделала шесть церемониальных шагов. Она ведь решила не идти на открытый конфликт с майярскими обычаями, но кланяться не стала: никто не требует поклонов от хэймов.
— Добрый день, принц, — приветствовала его Карми, — и вам, господа, привет!
Мужчины кто небрежно, кто низко — в зависимости от ранга — поклонились.
Марутту собрался уже приступить к делу, но Карми начала первой:
— Очень сожалею, господа, что могу уделить вам немного времени. Моя невестка, вдовствующая государыня Геллик Самар, плохо себя чувствует.
— Осмелюсь спросить, что с ней? — надменно проговорил Марутту.
— Вероятно, вы знаете, что государыня была в тягости, — глядя на него ясным взором, произнесла Карми. — Так вот, вчера вечером произошло несчастье. Государыня оступилась на ступеньках и упала с лестницы. Увы! — Карми лицемерно возвела глаза к небу. — Увы, ребенка сохранить не удалось.
Но Марутту явно не захотел принимать ее слова на веру.
— В моей свите два лекаря, госпожа моя, — сказал он. — Пусть они осмотрят государыню. Может быть, нужно какое-то лечение?
Он бросил взгляд на двоих; оба были уже немолоды, и даже не будь на них соответствующей лекарскому званию одежды, Карми опознала бы их по знакам профессии: трем вытатуированным полоскам над левой бровью.
Поклонившись хэйми, лекари прошли к постели больной и начали осмотр. Геллик Самар стыдливо натянула на лицо край одеяла; Карми подошла и взяла ее ладонь в свою.
— Потерпи, сестренка, — шепнула она. — Стыд не кинжал, стыд не убивает.
Едва лекари кончили освидетельствование, она плотно укрыла Геллик Самар одеялом и обернулась к Марутту:
— Я думаю, сейчас вам лучше уйти!
Марутту кивнул, и свита его подалась вон из залы. Сам он остался, сдержанно рассматривая Карми.
— Ты оказала плохую услугу своей семье, — произнес он.
— Моя семья — эта девочка, — бросила в ответ Карми, подходя к нему. — И я не собираюсь ценой ее жизни оказывать услуги твоей семье.
Марутту ударил бы ее, не окажись рядом Кабира.
— Госпожа хэйми — королевской крови, — напомнил тот, удерживая руку принца.
Марутту выдернул руку.
— Во-от как, госпожа моя, — протянул он. — Но я — не суеверный дурак Горту. Я не умру от твоего проклятия.
— О, любое проклятие можно усилить, — насмешливо ответила Карми. — Например, ядом, высокий принц.
Марутту смолчал, резко повернулся и пошел к двери.
— Приятных трапез, принц! — крикнула ему в спину Карми.
Она вернулась к плачущей Оль-Катрану, прилегла рядом с ней, погладила по плечу:
— Выздоравливай, сестренка.
Книга третьяХЭЙМИ
Глава 1
Карми много слышала о Забытой Столице и однажды решила туда наведаться. К этому ее подтолкнула найденная в одной из старинных книг схема города времен царствования Ойлоке Минк Ладхи. Карми несколько дней разглядывала эту схему и перечитывала печальные воспоминания принца Агоддо. Город, который в период своего расцвета именовался Эорита Нонки Таус, а после разрушения получивший наименование Кевиле Аргисан — Забытая Столица, находился на территории нынешнего княжества Байланто-Киву, правда довольно далеко от населенных мест, и Карми думала, что вряд ли кого встретит из знакомых среди руин, но ошиблась.
Забытая Столица казалась местом безлюдным, однако следы недавней человеческой деятельности Карми увидела явственно.
Она вошла в Кевиле Аргисан через Храмовые ворота, вернее, через то место, где они когда-то стояли. Ворота не сохранились так же хорошо, как городские стены: стены-то были сложены из зеленовато-серого камня, какого, по свидетельствам древних авторов, много было в окрестных каменоломнях; с тех пор никто не подновлял их, секрет распилки и шлифовки камней был давно утерян, но стены стояли и могли простоять еще многие века. Облицовка же Храмовых ворот была из розового мрамора, который в первые десятилетия после падения великого города растаскивался всеми, кто только мог его увезти; фрагменты мраморной облицовки встречались даже в Горту — у одного из южных феодалов в замковой часовне были установлены неплохо сохранившиеся барельефы с Храмовых ворот.
В год 9307 от сотворения мира, или в год Камня девятнадцатой эры по аоликанскому летосчислению — восемьсот пятьдесят восемь лет назад, — большой пожар уничтожил почти треть города. Именно тогда перестроили ворота, облицевав их мрамором, вымостили ведущую от них к Храму Солнца прямую широкую улицу. Мостовую было видно и сейчас, и Карми по заросшим травой плитам дошла до полуразграбленного храма.
Дальше в лощине между двумя холмами, согласно схеме, находился амфитеатр Гелади-ори-Вангэй (Склон у воды). Здесь в незапамятные времена ставили мистические феерии на сцене и в специально устроенном бассейне, куда подавалась вода из акведука Горгари.
Карми вышла на гребень амфитеатра и остановилась от неожиданности. Внизу, там, где располагались сцена и давно высохший бассейн, стояли шатры и ходили люди. Дальше за сценой, среди поваленных и разбитых колонн, на траве в лощине паслись кони и мулы.
Лучше было бы уйти, но ее уже заметили снизу, и какой-то человек, одетый только в набедренную повязку и белый плащ-тханги, ловко прыгал вверх по ступенькам, собираясь, вероятно, узнать, что она здесь делает. Когда он одолел половину пути, Карми его узнала.
— Привет, Рыжий! — закричала она. Честное слово, приятно было снова увидеть этого бойкого парня, и Карми уже не беспокоило, что где-то рядом должна быть и принцесса Байланто-Киву.
Смирол, задрав на крик голову, едва не споткнулся о высокую ступеньку. Карми побежала ему навстречу, они попали друг другу в объятия и чуть не свалились вниз.
— Свет мой, принцесса, — растроганно пробормотал Смирол, чмокая ее в щечку. — Ах, как я рад тебя видеть!
Они пошли вниз. Смирол сначала обнял ее за талию, но вскоре, когда они приблизились к шатрам, деликатно взял за локоток.
Байланто сидела в тени натянутого полога и разглядывала лежащие перед ней серебряные украшения, найденные в городе. Полог мешал ей видеть, с кем там на ступенях обнимается Смирол, но служанка, сидящая рядом, рассказывала все подробности.
— О-ох, — удивилась Байланто, увидав, кого привел Смирол. — Какими судьбами, госпожа моя Ур-Рут…
Карми бросила многозначительный взгляд на служанку. Байланто поперхнулась на полуслове и отослала девушку за завтраком для гостьи.
— Ты видишь призрак, высокая моя госпожа, — улыбнулась Карми. — Я сейчас не здесь, я в окрестностях Ралло.
Смирол, накинув капюшон от тханги на голову и завернувшись в плащ, весело скалил зубы.
— Но… как же ты будешь объясняться с Логри? — спросила Байланто.
— Не беспокойся, ясная госпожа, — отвечала Карми. — Логри ничего не узнает. А тебе я не хочу морочить голову моими личными обстоятельствами. Ты не обижаешься? Только не называй меня ни титулами, ни по прозвищу моему.
— Я буду называть тебе Гурутт, — сказала безмятежно Байланто. — Служанка уже слышала это имя и не будет удивляться.
— Благодарю, ясная принцесса, — слегка поклонилась Карми.
Байланто предложила ей сесть. Карми опустилась на ковер, полулежа, вытянула загорелые гладкие ноги, и о них тут же вольно облокотился Смирол. Карми движением колена стряхнула его локоть. Продолжалась старая, затеянная еще в год их знакомства игра во влюбленность.
— Он плохо воспитан, — заметила Байланто.
— Ты слишком балуешь своих слуг, госпожа, — откликнулась Карми.
Смирол демонстративно перебрался на другой угол ковра и принял поднос из рук служанки. Карми с удовольствием следила, как он, ловко изогнувшись, поставил поднос перед ней. Хокарэмы вообще отличаются ладностью движений, Смирол же выделялся грациозностью и среди хокарэмов — на него всегда было приятно посмотреть. Карми взяла с подноса кусок жареной телятины. Мясо было свежим, овощи казались только что сорванными, и это в летнюю жару и при том, что до ближайшего огорода не менее десяти лиг!
— Вам доставляют продукты к каждой трапезе по эстафете? — спросила Карми, не удержавшись.
— Нет, — ответила Байланто, чистя для себя морковку. — Сегодня под утро пришел караван, и мы пируем. Обычно же приходится обходиться более скромной пищей.
— Края здесь голодные, — подтвердил Смирол. — Люди ушли отсюда лет триста назад. Воды стало совсем мало, а народ оказался то ли ленивый, то ли невежественный. Мы тут в прошлом году акведук почистили немного, и вода появилась.
— Здесь когда-то было много воды, — проговорила Карми. — Древние авторы утверждают, что в Эорита Нонки Таус было множество фонтанов, питаемых водой с горных вершин.
— В следующем году восстановим ворота в Нижнем Городе, стену поправим и начнем строить, — сказала Байланто. — Здесь опять будет город, но, разумеется, не такой, как раньше. Мне надоели тесные майярские города и их узкие улочки. В Нижнем Городе сохранились еще древние мостовые, мы их расширим. Посадим сады. Устроим фонтаны. Черни здесь не будет, только необходимая прислуга, чернь будет селиться в Верхнем Городе. А здесь будет как в раю.
Карми улыбалась.
— Тебе Это кажется смешным?
— Я вспомнила Тавин, ясная принцесса, — ответила Карми. — Там улицы широкие, цветут сады, там свежо и просторно. Но хватит ли у тебя золота, госпожа? Простор стоит денег.
— Байланто не нищие, — просто сказала принцесса.
Смирол стал рассказывать о здешних достопримечательностях. Несмотря на легенды, драгоценности под ногами валяются редко. Старинные завоеватели и поколения кладоискателей изрядно поработали, освобождая город от слишком дорогих предметов; было вывезено много статуй, украшений, даже древние, полуистлевшие свитки оказались в Кэйве. Но если не требовать от судьбы многого, можно найти кое-что. Рабы принцессы начали расчищать руины древнего строения и обнаружили почти неповрежденный мозаичный пол. В одной из стен открылся тайник, очевидно, небогатой девуш