ал и нашёл на полу, неподалёку от места, где лежала опрокинутая чаша мужчины, соломинку, погрузил её в чашу с вином и сиропом и на мгновение задумался.
— Единый сосуд, значит? Если я правильно предполагаю, то в вазе, до того как растаять от жары, были кубики льда. А мужчина пил свой напиток охлаждённым и через соломинку. Вы разрешите мне поговорить с пострадавшей и подтвердить или опровергнуть эти подозрения?
Госпожа Мейдж, само собой, разрешила. И попросила в ответ позаботиться о девушке.
— Знаете, господин кестрель. Ещё год назад я считала вас моим самым опасным врагом. Но сейчас я доверяю вам больше, чем самой себе, пусть даже это не делает нас друзьями или хотя бы напарниками. И почему-то мне кажется, что вы выполните эту мою маленькую просьбу, хотя ничем мне не обязаны, скорее, напротив. Во имя Индра.
Она печально улыбнулась и испросила соизволения оставить уважаемых господ:
— Мне необходимо время на то, чтобы кое-что подготовить. Для господина Аруны, и для вас, достопочтимый Кэйто Шуань. Пусть это и не будет полноценной платой за ту неоценимую помощь, что вы мне оказали, но моей душе станет немного легче, когда я верну то, что мне никогда не должно было принадлежать.
— Вот и отлично, — хлопнул в ладони Аруна, вскакивая со стола, — значит все мы встретимся в моём особняке примерно через три часа. В конце концов, уважаемому Кэйто понадобится время, чтобы отвезти пострадавшую к лекарям Индры и вернуться, а госпожа Мэйдж ещё должна сделать некоторые распоряжения, не так ли?
Распростившись с хозяйкой "Затейницы Джеймисин" на втором этаже, господа спустились на первый, где Аруна нырнул в пышущий жаром раскалённый воздух улицы, а Кэйто направился проведать раненую пташку.
Перемежая слова кашлем, Тьярви подтвердила догадки кестреля: клиент, сетуя на жару, и впрямь сделал себе двойной напиток, налив снизу сироп со льдом, а сверху вино. И пил из соломинки так, чтобы не касаться губами кубиков льда. В итоге большая часть отравы осталась не выпита и расплескалась при падении.
Вот только зачем сыну градоначальника потребовалось делать вид, что он был отравлен? Да ещё и обвинять в собственном убийстве девицу из увеселительного заведения? Из прихоти? Желания поиграть с беспомощной жертвой? Или ему зачем-то понадобилось подставить хозяйку "Затейницы Джеймисин"?
Впрочем, если он правильно понял, менее чем через три часа есть вероятность появления очередной подсказки.
А пока стоит в прямом смысле воспользоваться выражением "время лечит" и тайно переправить Тьярви в лечебницу при храме Индры.
Разузнать адрес особняка Аруны у имперского дознавателя труда не составило. Он не стал мудрствовать, и спросил его у Хранителя напрямую, когда они встретились на пороге “Затейницы Джеймисин”.
Услышав номер дома и название улицы, Кэйто понимающе хмыкнул. От места обитания хранителя до засекреченной подземной линии монорейла, связывающей между собой Сантерру и пригороды имперского Джайсура, оказалось рукой подать. Если, конечно, знать, где и когда именно можно пройти. Ловушки временных аномалий караулили неосторожных путников не только вдоль высохшего русла приграничной реки. Полагать, что один из самых скоростных путей от столицы королевства до центра империи не имеет надёжной защиты, мог только самонадеянный дурак.
Кэйто таковым не был.
Он не стал спрашивать впустую, почему Хранитель так легко выдал тайну своего местонахождения. И без того ясно, что если к особняку номер семь на Сумеречной улице подойдёт тот, кого не должно там быть именно в это самое время, он застанет или давно заброшенные руины или другой дом, в котором всегда обитали совершенно иные люди.
Управившись с делами чуть быстрее, имперец решил выйти из кабуса чуть пораньше и прогуляться пешком. Новость, которую он привёз с собой из лечебницы, хоть и весьмалюбопытна в своём роде, но вполне могла подождать до наступления означенного часа. А где-то в этом районе, кажется, был небольшой магазин широко известных в узких кругах магомехаников Йен и Ко.
Кэйто не гнался за новинками технического прогресса, но обновлять рабочий инструмент было нелишним. Вдобавок сейчас он не так выделялся в толпе, сменив имперское иньфу на одежды жителей королевства. Длинные волосы, заколотые шпилькой, скрывала шляпа, а что до лица, то хватило лёгкого грима и защёчных накладок, чтобы до неузнаваемости изменить черты.
Причина была проста: Тьярви. Без маскировки что имперец, что северянка — слишком приметные личности, чтобы на них не обратили внимания в лечебнице. К тому же женщину на некоторое время требовалось оставить под присмотром храмовых лекарей. Из рыжей северянки вышла вполне симпатичная ируанская полукровка с двумя задорными каштановыми косичками. Экзотично, но не настолько редко. А сам Кэйто остановился на облике уроженца Себастуса, одного из двух единственных морских фортов королевства.
Договориться, чтобы полукровку с гор приняли подлечиться на неделю, труда не составило. В конце концов, золотые рууры часто творят чудеса. И развязывают языки.
Но где же, всё-таки, этот магазинчик? Улица Мантекозы почти кончилась, а интересующая Кэйто вывеска пока так и не появилась.
Вдруг на другой стороне улице что-то сверкнуло. Статная высокая леди в модном платье с корсетом, словно вынырнула из полуподвального помещения, поправила шляпку и уверено зашагала туда, откуда только что пришёл сам Кэйто. Но внимание имперца привлекла не яркая внешность леди. На её модной шляпке вокруг тульи обвилась стальная широкая лента, сделанная из сегментов. И Кэйто был готов поклясться, что лента шипела. Точь в точь, как имперская пустынная кобра.
Женщина, которая любит механических змей. Та, о которой упоминал Аруна? Или простое совпадение. Впрочем, следовать за леди времени не было. А вот полюбопытствовать, откуда она вышла…
Кэйто легко сбежал вниз по ступенькам и уткнулся в низенькую дверку со скромной надписью "Йен и Ко", выложенную из разномастных шестерёнок, врезанных в дерево. Он постучался, отворил дверь, зашёл внутрь… и пропал, чуть не опоздав на встречу с Хранителем!
Кто бы мог подумать, что магазинчике провинциальной Сантерры отыщутся диковинки, которых не сыскать даже в просвещённом Джайсуре! Это настоящая удача — заглянуть в подобное место. И ещё большая удача вовремя оторваться от разглядывания выставочных образцов и вспомнить, что ровно через пятнадцать минут надо быть у ворот дома номер Сумеречной улицы.
Впрочем, Кэйто даже не запыхался. И даже не удивился, увидев перед калиткой госпожу Лянь со свёртком в руках. Та поприветствовала кестреля лёгким поклоном.
— Достопочтимый Кэйто Шуань, надеюсь, вам доставила удовольствие прогулка.
— Возвращаю вам ваш же вопрос: неужели моё искусство маскировки настолько незначительно, что не стоит и упоминания?
— Просто я начала вспоминать, что значит видеть суть за формой, не обманываясь внешним содержанием. И в этом есть и толика вашей вины.
Женщина впервые с тех пор, как они познакомились, улыбнулась. Едва заметно, уголком губ. Но Кэйто почему-то почувствовал себя польщённым.
Вдвоём они зашли за ворота через распахнутую настежь калитку и прошли по серой дорожке к крыльцу, которое охраняли каменные виверны. Говорить по пути не хотелось, и только стук бронзового кольца о входную дверь нарушил тишину.
Вместо уже знакомой госпоже Лянь экономки дверь открыл какой-то лопоухий светловолосый паренёк, ойкнул при виде гостей и выронил полную до краёв лейку, облив себя самого по пояс. Часть капель попала на свёрток в руках гостьи, из-за чего паренёк совсем расстроился и затараторил, скрывая волнение:
— Да я просто заглянул водички набрать, бархатцы уже почти все повяли, а дождя всё нет и нет. А тут смотрю — вы. А я на вас водой. Вы уж простите, не ожидал просто. Эмили только не говорите, заругается. Она правильная такая, не любит, когда я через парадный ход шастаю. Хиккер меня зовут, то есть, садовник Хиккер. Но вы проходите, господин в кабинете наверху, ожидает. А я побежал. Только Эмили не говорите!
Выпалив всю тираду на одном дыхании, паренёк выскочил, размахивая опустевшей лейкой, и скрылся в глубине сада.
Гости поднялись по винтовой лестнице, причём госпожа Лянь, в нарушение имперских обычаев, шла впереди мужчины. Но она уже была в доме Аруны, и это оказалось важнее традиций.
Дверь в кабинет снова оказалась чуть приоткрыта. Но на сей раз шторы были отдёрнуты, пропуская внутрь поток яркого дневного света.
На широком столе Аруны, разложенные по стопкам, лежали записи, в которые тот зарылся по уши, при виде гостей лишь взмахнув рукой в знак приветствия.
— Представляете, этот самый Леон, хоть и подлец, но при этом настоящий гений! Он ухитрился расшифровать код Предтеч, с которым не могли справиться даже предки нашей уважаемой госпожи Лянь! Вот, взгляните сами.
Кэйто и госпожа Лянь приблизились к столу и с изумлением уставились на превосходно исполненную схему ритуала Повелительного Обмена. Детальную, чётко прорисованную, с примечаниями во всех ключевых точках.
— Леон предположил, что активаторы дают возможность использовать маску Феникса, чтобы обменяться сознанием с кем угодно, компенсируя силу крови императорского рода, и он оказался прав! — с энтузиазмом продолжил Аруна, — это прекрасно всё объясняет, не находите ли?
Госпожа Лянь и кестрель молча обменялись взглядами. Сведения, засекреченные так, что ради сохранения тайны не один подданный империи лишился жизни, раскрывались перед ними здесь и сейчас легко и непринуждённо. Так, словно они не стоили и медяка, не говоря уж о полновесном рууре.
— Вот, это черновик письма заказчику. "Уважаемый господин Ир-Ша…" Где-то я уже слышал это имя, но забыл. Впрочем, вспомню, когда понадобится. Но это точно не тот, с моноклем. Да и в любом случае, письмо не дописано, встреча не состоялась и на этой линии вероятностей уже не состоится. Благодаря вам, госпожа Лянь, и вашим преданным ночным пташкам.